Галина Павлова - Тайна старого пирата

Она грозит проклясть его, если он бросит ее! Он засмеялся. Она сильно опоздала. Если бы все проклятия на его голову сбывались, он уже давно был в аду. Ну, ничего. Сегодня он получил послание от императрицы. Она вызывает его в Санкт-Петербург. Он сумеет восстановить доверие к себе и вернется со славой за своим изобретением, своим сокровищем… Вперед, старый бродяга! Судьба зовет тебя! Он улыбнулся прозвищу, которое дал себе и позвал своего денщика…

Мне хватило двух часов рыданий и столько же сна, чтобы немного успокоиться и начать мыслить трезво. В конце концов, ничего непоправимого не случилось. Просто еще одна моя влюбленность стоила мне еще одного места работы. И еще один возлюбленный оказался предателем. Только-то и всего. Нужно взять себя в руки и заняться полезным делом. Я всхлипнула напоследок, сварила себе кофе и развернула бумаги, которые оставил мне Яшка. Это была связка писем какой-то Каролины Мак Кормик к Мэри Мак Энтони на порыжевшей от времени бумаге. Каждое письмо было бережно переведено и адаптировано Клеопатрой Ильиничной, поэтому никаких сложностей с ознакомлением у меня не было. Письма были довольно длинные и охватывали период времени в несколько месяцев. Они пестрили упоминаниями святых и цитатами из молитв, но смысл их был довольно прозаичный. Насколько я поняла, Каролина была старшей сестрой Мэри. Она успокаивала младшую в ее печали и давала практические советы, какими более зрелая женщина может поделиться с юной. Из ответов, можно было понять, о чем писала Мэри своей сестре. Юной шотландке тяжело было среди незнакомого, чуждого ей народа. Поведала она сестре и о том, как встретила адмирала и влюбилась в него. Как молодая женщина металась между католическими заповедями и желанием быть счастливой. Об уютном гнездышке, которое адмирал устроил для них в подземелье, и в которое она могла проникать из своего игрушечного домика, а адмирал – из своего. Письма читались, как роман, поэтому не знаю, сколько времени я просидела за этим занятием. Мне было искренне жаль бедную Мэри, особенно, когда о ее романе узнал муж, а любовник к этому времени уже охладел к ней. Хорошо, что я отказалась показать письма Артемьеву! Такие вещи может понять только женщина. На одном из последних переводов стоял большой знак восклицания, и я тут же углубилась в него.

Милая Мэри!

Тебе очень повезло, что твой милый и богобоязненный Эдвард не выгнал тебя из дома вместе с твоим бастардом. Он отдал его в хорошие руки, да еще и содержание ему назначил. Это значит, что твой муж любит тебя и обязательно со временем простит. У вас еще все наладится и будет множество других детей. Молись о Его прощении и постарайся быстрее забыть негодяя, который отказался от своей родной крови.

Искренне твоя Каролина.

Р. S. Антонюк, это на их языке значит то же, что и Мак Энтони? Остроумно.

Теперь от чтения бумаг меня не смогло бы оторвать даже землетрясение. Артемьев оказался прав. У Адмирала был ребенок! Но фамилия этого ребенка была Антонюк, моя фамилия!

За этим письмом следовали записи Клеопатры Ильиничны. Она нашла регистрацию этого ребенка, его опекунов и педантично из поколения в поколение проследила за его потомками. Мои предки числились мещанами, а потому революционные грозы семнадцатого года пронеслись над ними, не задев. Все копии документов Клеопатра Ильинична аккуратно складывала, наверное, для того, чтобы когда-нибудь объяснить мне свое завещание. Последней бумагой была копия записи в книге регистраций факта моего рождения и странная запись внизу «Ну, что, старый пират? Теперь ты доволен?».

О его великом творении узнали, его нашли. Его гений, наконец, оценят. И ему уже никогда не нужно будет вторгаться в чужие сны. Теперь его душа может успокоиться. Он свободен…

Он улыбнулся бесконечному свету, поднял руки и устремился туда, где его давно ожидали безбрежные просторы океана по имени Вечность…

Я не услышала шороха крыльев, но внезапно почувствовала, что дом вдруг опустел. И сразу поняла, что старый шотландский пират больше никогда не приснится мне. Его история была окончена.

Я устало опустила последние записи на колени. Последняя тайна раскрыта. И пусть у меня теперь нет работы, и в ближайшем будущем мне не светит никакая личная жизнь – у меня зато есть Дом!

– Ну, что, старичок? Будем жить?

Дом в ответ заскрипел половицей и…

– С кем ты разговариваешь? – поинтересовался знакомый голос и в комнату вошел…Максим. – По-моему, никого нет. Похоже, мне правильно сказали, что ты тут потихоньку сходишь с ума.

– Ты… меня нашел? – голос у меня внезапно потерялся где-то у выхода из гортани. Поэтому я просто пошевелила губами. Но Максим всегда понимал меня с полуслова. Он улыбнулся такой знакомой насмешливо-ласковой улыбкой.

– С большим трудом. Ты ничего не сообщила на работе, не оставила никаких координат матери, и ты ни слова не сказала мне. Вот и пришлось искать тебя у твоего закадычного френда Володьки.

Возмутитель моего спокойствия сделал шаг и попытался обнять меня. Но я отпрыгнула. Еще чего!

– Ну, Володька! Ну, предатель, погоди!

– Он бы не посмел! – засмеялся Максим – Ты его запугала до такой степени, что он скорее бы сжевал свой язык.

– Тогда…?

Кто же это настолько меня ненавидел? Я удивленно подняла глаза на Максима.

– Володина жена. Очень милая женщина.

Ну, конечно, Зойка! Как я не догадалась! Ее болезненная ревность переходит уже в паранойю.

– Ирина тоже с тобой приехала?

– При чем здесь Ирина?

Кажется, со времен женитьбы у Максима в мозгах произошли необратимые изменения.

– Насколько мне известно, так зовут твою жену, – терпеливо объяснила я.

– Подожди – подожди. А с чего ты это взяла, что я женился на Ирине??

– Ты мне сам сказал.

– По-моему, это ты тогда решила порассуждать о моральном долге и мужской дружбе.

– Но ты же согласился?

– Теоретически. Практически – это абсолютно бессмысленно. Неужели ты сама поверила в то, что говорила?

Он покачал головой, ловко поймал меня за талию, зарылся лицом в волосы, и глубоко вздохнул.

– Не исчезай больше, ладно? – и поцеловал меня.