Георгий Богач - Бегство из психушки

Софья подошла к зеркалу и стала поправлять прическу.

– А я до сих пор сомневаюсь, стоило ли мне вообще выдвигаться на этот пост. В Питере я работала спокойно, а здесь, в Москве, меня гложут сомнения и тревога. Здесь у меня мало знакомых. В Москве своя тусовка и свои подводные камни.

– Отбросьте сомнения в сторону. Вас поддерживают мой думский Комитет и Министерство здравоохранения. Кроме того, вас поддерживает сам Никита Семенович Ерохин, а это – девяносто процентов успеха. Через три минуты вам надо быть в актовом зале. Раньше выходить не стоит, но и опаздывать не надо. Точность – вежливость королей.

Софья еще раз взглянула на себя в зеркало, потом – на бумажку с тезисами выступления перед коллективом и направилась к двери, ведущей в актовый зал. Из соседней двери навстречу ей вышел молодой человек в темном костюме с галстуком, перегородил ей путь и крепко взял за плечи.

– Не спешите.

– Кто вы такой и что вам здесь надо? – спросил Владимир Ильич. – И вообще, кто вас сюда впустил?

– Софья Николаевна, подождите нас вон в том кабинете, а нам с Владимиром Ильичом надо поговорить, – сказал молодой человек.

– Представьтесь, – едва сдерживаясь, сказал Владимир Ильич.

– Меня зовут Евгений Михайлович Костров, представитель пресс-секретариата Правительства, – Я пришел вам сказать, Владимир Ильич, что обстоятельства изменились.

– Если вы имеете в виду защиту Софьей Николаевной докторской диссертации, то это вопрос чисто технический. Через месяц доктор Валко будет доктором наук. Материал диссертации блестящий. Это прорыв в психиатрии. Софья Николаевна и без диссертации – прекрасный врач, но научное звание только усилит ее идеи. Да, так уж получилось, что она вначале станет директором института, а уж потом доктором наук. Обычно бывает наоборот.

– А нужна ли вообще Валко эта самая диссертация? Тем более что она будет защищаться с определенными нарушениями. Может, сама диссертация и неплоха, но эти нарушения вызовут сомнения и в ней. Понимаете?

– Ничего не поделаешь, форс-мажор.

– А для чего устраивать форс-мажор? И для чего молодому неопытному врачу метить в директора? У нас что, опытных специалистов не хватает?

– Она отказывалась от этой должности, но сам Ерохин ее убедил в обратном. Что-что, а убеждать он умеет. Помню, как он полгода убеждал Думу принять поправку к закону о гражданстве.

– Ерохин весьма известный и уважаемый депутат, но, по-моему, он перепутал пожелания профессионального роста начинающему врачу с проталкиванием его на высокую должность всеми правдами и неправдами. К должности директора такого института идут годами. Есть немало и более достойных врачей не только в столицах, но и на периферии.

– Вы имеете в виду кого-нибудь конкретно?

– Нет, я просто рассуждаю вслух. Но если вы сторонник конкретики, то я могу, к примеру, назвать ту же Нину Николаевну Зырькову. Прекрасный клиницист и теоретически подкованный врач. А то, что ее теоретические разработки не оформлены в виде изобретений, статей и диссертаций, говорит о скромности врача. О скромности мы с вами как-то забыли. А настоящий врач прежде всего скромен и вдумчив, вдумчиво скромен, скромно вдумчив, и не выпячивается где только можно.

– Зырькова? Зырькова, Зырькова… Знакомая фамилия. Кажется, я ее уже где-то слышал, – Владимир Ильич задумчиво потер подбородок. – Вспомнил! Нового председателя Российского комитета по инновациям зовут Павел Пантелеевич Зырьков.

– Он не только председатель комитета, но уже и вице-премьер.

– Они с Ниной Николаевной однофамильцы?

– Нет, Нина Николаевна – его жена. Есть мнение, что ее врачебный и руководящий опыт можно с успехом использовать на должности директора Института психоневрологии.

– Она психиатр?

– Она руководила лечебным учреждением на Урале, в коллективе которого были разные специалисты, в том числе и психиатры, и неврологи, и психоневрологи.

– Понимаю, – губы Владимира Ильича тронула едва заметная улыбка. – Она была главврачом заводской медсанчасти.

– Это не имеет значения. С минуты на минуту сюда привезут Нину Николаевну, и от имени Думы вы представите ее коллективу института как его нового директора.

Владимир Ильич достал из кармана телефон и набрал номер Ерохина.

– Я тут бессилен, – коротко сказал Никита Семенович. – Представляй Зырькову.

– А как же Софья Николаевна?

– Пусть готовится к защите диссертации, а там разберемся.

Антон ждал на скамейке у НИИ психоневрологии и, увидев Софью, побежал ей навстречу.

– Я не понял, – сказал он, – что это за женщина, которую представили как директора института. Ни один человек в зале ее не узнал, никто ничего о ней не слышал.

– Это жена нового председателя Комитета по инновациям Павла Пантелеевича Зырькова. Она работала цеховым врачом в медсанчасти завода, где он был директором. Когда они переехали с Урала в Москву, то ей, чтобы она не скучала на новом месте, на выбор предложили возглавить НИИ оториноларингологии, НИИ онкологии или НИИ психоневрологии. Выпив стакан коньяка, Павел Пантелеевич скрутил в трубочки три бумажки, бросил их в опустевший стакан, и она вытянула из него ту, на которой было написано «НИИ психоневрологии». Так что институт достался ей по жребию.

– Ты шутишь? – недоверчиво спросил Антон.

– Нисколько. Об этом мне по секрету рассказал полковник, который охраняет Нину Николаевну. Думаю, что утечка информации о жене нового председателя Комитета по инновациям сделана теми, кто копает под ее мужа. Уж очень многим не понравились его замашки провинциального короля.

– А ты расстроена, что не стала директором?

– Все произошла так неожиданно, что я даже не успела ничего ощутить. Но я вдруг поняла, что не хочу ничего возглавлять, не хочу ничем и никем командовать, ни за что, кроме себя и Андрея, отвечать – хочу заниматься только тем, что мне нравится: медициной и литературой. В душе я такой же вольный художник, как и ты.

– Какого такого Андрея? – настороженно спросил Антон.

– Разве я сказала «Андрея»? Ах да, у меня как-то работал помощником исполнительный такой мужичок по имени Андрей, вот у меня по старой памяти и вырвалось его имя, – Софья отвела взгляд в сторону и стала с интересом рассматривать фасад института.

– Это бывает, – задумчиво сказал Антон. – А я предлагаю нам с тобой выпить где-нибудь в хорошем ресторанчике, чтобы снять стресс, – перевел он разговор на другую тему.

– Конечно, можно и выпить. Но для начала мне надо заехать в гостиницу и переодеться. Давай поймаем такси.

Антон стал на край тротуара и махнул рукой. Остановился «рено». Они расположились в машине, и Софья назвала адрес. Минут через сорок они подъехали к гостинице у ВДНХ, поднялись на второй этаж и вошли в номер.