Татьяна Казакова - Выстрел по фотографии

– Да, ты права. Но я не мог выставить ее, как-то неудобно было. Во всяком случае, я очень признателен тебе. – Он поцеловал ее в щеку и засмеялся – Что бы я без тебя делал? А теперь давайте пить чай. —

«Да, бабушка великий стратег, как ее назвал Илья Алексеевич. И он для нее все еще ребенок. Он и ведет себя с ней, как ребенок. Надо же, даже смешно на них смотреть. Интересно, какие отношения у меня будут с Владимиром, когда он вырастет?» – Размышляла я по дороге к мамуле. Телефон ее молчал, но я все-таки решила к ней поехать. Позвонив в дверь, с тревогой прислушалась, а вдруг что-нибудь случилось? Но дверь открылась, на пороге стояла мамуля. Н-да, на убитую горем женщину она совсем не похожа, наоборот, выглядела очень свеженькой и бодрой.

– Ланочка, как замечательно, что ты приехала. Ты у меня сто лет не была, – обрадовалась мамусик.

– Почему ты не отвечаешь на звонки?!

– Мне необходимо было побыть одной, чтобы позитивно настроиться. Ты уже знаешь? – Я кивнула. – Ну вот, если бы я отвечала на все звонки, пришлось бы все это заново перемалывать, и никакого позитива не получилось. Ну что же ты стоишь? Проходи. Давай я тебя покормлю. Слушай, я такой супчик сварила из сельдерея

– Из сельдерея? Это что-то новенькое. В таком случае, попробую.

Пока я раздевалась, она порхала по кухне, колдовала у плиты и, как я ни вглядывалась, никаких признаков разочарования не заметила. Все-таки она уникальна.

– Знаешь, это даже хорошо, что мы расстались. Он хороший человек, но Мексика– это не Европа. Я все равно не смогла бы там жить, а он ни за что не переехал бы сюда. И что это была бы за жизнь? Так, одно недоразумение. Ну, как суп? Нравится? —

– Вкус удивительный. Очень необычно. А что ты еще сюда положила? Сельдерей ты протерла, вот креветки вижу, а еще что? —

Мамуля оживилась и очень подробно рассказала, как готовить суп. Пожалуй, я тоже такой сварю. Мамуля стала расспрашивать о наших домашних.

– Мне надо больше бывать с внуком, в конце концов, я же его бабушка, – вздохнула мамуля.

– Конечно, ты не девочка, но на бабушку не тянешь. Ты у меня еще ого-го, какая женщина.

– Правда? Ты так считаешь? – Мамусик подошла к зеркалу, состроила себе глазки, огладила постройневшую после занятий фитнесом фигуру и улыбнулась

– Ну вот, я опять свободная Кармен.

Кто же спорит? Поняв, что мои утешения здесь не нужны, стала собираться домой.

– Да, мамуль, чуть не забыла. Пусть эта папка у тебя полежит. Если наш жилец тебе позвонит, скажи, что папка у тебя и отдашь ему лично в руки. А мне сразу же позвонишь. Хорошо?

Мамуля стала выяснять, что за папка и почему ее надо отдать нашему жильцу. Придумав более ни менее правдоподобное объяснение, я стала прощаться.

Из машины позвонила Ольге Андреевне, узнать, не передумала ли она. Но она сказала, что до Нового Года побудет у Ильи Алексеевича. Мне стала тоскливо. Как-то незаметно я привязалась к ней, даже не представляю, что буду делать, если наступит время, когда она … Нет, не буду о грустном. Скоро Новый Год, вот об этом и подумаю.

Хорошо, что успел! Как назло, столько снега навалило. Но, вроде все почистил, самое главное, дорогу к подъездам, как раз в это время жильцы возвращаются домой, кто пешком, а больше на машинах. И, если площадка перед домом не расчищена, некуда будет ставить автомобили и недовольству не будет конца. Будут ворчать, какой дворник бездельник, и за что только деньги получает, гнать бы его в шею. Иван усмехнулся. Нет, никогда он не слышал таких слов, наоборот все хвалили его, здоровались и вообще. Сердце болезненно сжалось – как же он вляпался. Череп пропал, но Иван понимал, что так просто он его не оставит. Рано или поздно тот объявится, и что тогда делать? Как из всего этого выбраться? Как же ему хотелось с кем-нибудь поделиться, чтобы посоветовали, чтобы посочувствовали. Все чаще приходила мысль, рассказать все участковому. Он остановился и огляделся вокруг. Все расчищено, полный порядок. Сейчас начнется «Жди меня». Как только у него появился телевизор, он не пропустил ни одной передачи. Не может такого быть, чтобы его никто не искал. Ведь жил же он где-то раньше. Должны быть у него родители, родственники, соседи, знакомые. Он впился глазами в экран. Показали больницу и человека, потерявшего память. Это был пожилой мужчина, который бессмысленно таращился на объявившуюся родню и, как было видно, никого не узнавал, а счастливые родственники плакали, тискали его и целовали. У Ивана навернулись слезы – повезло же кому-то. Черт, зачем он ушел из больницы? Может сейчас и его бы нашли. Он еще некоторое время смотрел передачу, но больше ничего интересного не было, а потом весь вечер говорили о предстоящем празднике. Оказывается скоро Новый Год. Этот праздник он будет отмечать впервые, то есть, наверное, в прошлой жизни он тоже вместе с близкими встречал Новый Год, но как это было, не помнил совсем. Он закрыл глаза и попытался представить себя в кругу семьи. В висках привычно застучало, голову заломило. Нет, ничего не выходит. Опять ничего.

Ну, вот и начались предновогодние дни, которые все называли предновогодней суматохой. Какая к черту суматоха? Настоящий сумасшедший дом! Пробки на дорогах увеличились, хотя, казалось бы, куда уж больше. Но на это почти никто не роптал, настолько они стали привычными. А в магазинах просто началась вакханалия какая-то. Кажется, в эти дни продать можно все, чем и пользовались предприимчивые продавцы. Я заехала в «Ашан», чтобы купить рыбу и креветки, но пока дошла до рыбного отдела, моя тележка была уже доверху полна. Потому что надо было купить фейерверки, свечи, а там очень хорошенькие сувенирчики попались, и еще елочные украшения, и еще новогодние маски, шляпы, парики. На минуту я остановилась, вспоминая, чтобы еще такого купить, и невольно посмотрела на окружающих. Боже мой! Сумасшедшинка в глазах, полубезумные улыбочки, или наоборот сдвинутые брови и сосредоточенный взгляд и у всех целеустремленная походка. Неужели я тоже с такой же физиономией сейчас носилась по магазину? Все, заканчиваю с этим безумием. Нет, пока не могу закончить, мне поручили купить подарки для всех сотрудников. А еще надо заехать за костюмами. Мне сказали, сегодня все будет готово. Кто, в чем будет, хранится в тайне. Даже девчонки молчат, как партизанки на допросе. Интересно, я бы молчала на допросе? Нет! И еще раз – нет! Чтобы меня пытали? Да боже упаси. Сразу бы все рассказала, что знала и не знала. Слава Богу, ничего не знаю, и мне это не грозит. В общем, домой я приползла на полусогнутых, не помню, когда так уставала.

На работе вечеринка по случаю праздника, прошла на высоте. Было очень весело. Мы играли в фанты, дурачились, танцевали и пели дурными голосами. Наума Григорьевича нарядили Снегурочкой, а Платониду – Дедом Морозом. Они выглядели уморительно. На Наума – в шапочке с помпоном и с озорными косичками, невозможно было смотреть без смеха. Платонида степенно возвышалась над суетливым Наумом и раздавала всем подарки. Зоя Тимофеевна приготовила бесподобную закуску, а на горячее подали фаршированного поросенка. Семен Маркович рассказывал анекдоты и разные смешные истории, Руслан притащил гитару и очень душевно пел романсы, не сводя с меня тоскливого взгляда. Я млела и цвела. Впечатление портила Наташка, которая толкала меня в бок и хихикала. В самый разгар веселья появился Юра и, конечно, все испортил. Так не хотелось уходить. Мы долго его уговаривали и упирались, но – все напрасно. Не взирая на наши уговоры и протесты, он запихнул нас в машину, надо заметить, совсем негалантно, и отвез домой.