Юлия Вознесенская - Звезда Чернобыль

Когда молодежь допела свою песню, Анастасия подошла к ним и тронула Шлыка за плечо.

– Молодой человек, можно мне с вами поговорить?

Тот оглянулся и уставился на нее.

– Вы что, из новых училок? Что-то я вас не видел.

– И не могли видеть. Я из Ленинграда и у меня к вам очень серьезное дело. Отойдемте куда-нибудь.

Заинтересованный Шлык повел ее в другой угол сада. Там они уселись рядом на маленькой скамеечке возле бочки с водой для поливки. За нею их было не видно ни гостям, ни друзьям Шлыка. Первое, что сделала Анастасия, это достала из сумочки все имевшиеся при ней деньги, сняла с руки часы и вынула серьги из ушей.

– Это все, что у меня сейчас есть, но потом я смогу вам выслать еще из Ленинграда. А еще у меня есть сестра в Западной Германии, так что посылки оттуда вам обеспечены. А теперь послушайте, что мне от вас нужно…

Они проговорили не меньше получаса и разошлись. Анастасия тотчас пошла разговаривать с Алексеем.

– Ты куда пропала? Тут наш приятель из милиции приходил. Но, правда, вестей у него для тебя никаких нет. Разве что можешь считать проверенными Полесье и все села Иванковского района: там твоих нет.

– Я знала, Алеша, что так будет. И теперь у меня к тебе огромная просьба. Не спрашивай меня ни о чем и оставь на пару дней тут. У меня здесь дело. Кажется, есть еще одна возможность, и я ее использую.

– Сказать не можешь, в чем дело?

– Не могу. Один человек обещает мне помочь узнать что-нибудь об Алене. А как – это уже не моя, его тайна.

Алексей глубоко задумался. Потом взял Анастасию за руку.

– Настенька, я не хотел тебя тревожить, но мне не нравится твое состояние. Из-за этого мне не хочется оставлять тебя одну, мало ли что… Но обещай мне, по крайней мере, что когда вернешься в Киев, ты согласишься сделать электрокардиограмму.

– Обещаю, Алеша. Но ты не беспокойся: пока это нужно, сердце у меня будет тянуть. Я себя знаю.

– Ну, смотри. И все же побереги себя, пожалуйста. А когда за тобой приезжать?

– Завтра вечером Сможешь?

– Какой разговор! Приеду.

– Ну, а сейчас мы можем вернуться к столу. Хоть и похожа эта свадьба больше на поминки…

А свадьба продолжалась.

Земледельцы районов, что поблизости Чернобыльской АЭС, работают даже успешнее обычного.

«Правда Украины», 8 мая 1986 г.

В 30 километрах от АЭС жизнь идет своим чередом. И есть в ней все. И даже свадьбы.

«Советская Россия», 18 мая 1986 г.

– Мы приняли в селе Розважное 2100 человек из Чернобыля. Принимали очень-очень радостно.

– Интересно, а как молодежь?

– Нормально. Свадьба в районе, женятся.

– Когда справляли?

– 9 мая, в День Победы.

– Очень хороший день выбрали.

– Народ у нас бодрый, не паникуют, живут.

– Зато в Нью-Йорке паникуют.

– Нехай паникуют. У нас все абсолютно наоборот.

Московское радио, радиоперекличка корреспондентов Киева, Минска, Кишинева.

12 мая 1986 г., 12. 00

Звонок такого рода был единственным. На другом конце провода женский голос взволнованно спрашивал: «Где ваши дети? А, молчите! Значит, подкатила к вашему подъезду белая „Волга“ и увезла ваших сыновей в Крым. А наши-то здесь, в теснотище…» Еще раз напомним: редки, почти единичны случаи паники. Беда переживается достойно.

«Комсомольская правда», 1 мая 1986 г.

Рыдал навзрыд. Старался подавить плач – напрасно. Уронил голову на стол, закрыл лицо, бессильно ворошил седеющие волосы натруженными, от работы состарившимися пальцами. Горе у него, большое горе у этого немолодого рабочего из Припяти. Пожар на Чернобыльской атомной, срочная эвакуация. Как был в синем тренировочном костюме и домашних тапочках, так и повезли за несколько десятков километров в соседний Иванков. Думал, увозят на три-пять дней – обойдется. Не обошлось. А на руках уже давно и неизлечимо больная, мучительно угасающая старушка мама. Кто-то тронул за плечо, негромко проговорил что-то мягкое… Секретарь Припятского горкома комсомола Анелия Перковская помогала десяткам напуганных, растерявшихся.

«Комсомольская правда», 11 мая 1986 г.

Эвакуация из сел и деревень шла сложнее. Ни один колхозник не хотел уезжать в разгар весенних работ, многие еще не сознавали степени опасности.

«Московские новости», 1 июня 1986 г.

Мне приходилось принимать участие в ликвидации вспышек холеры, бывать в очагах чумы, посещать лепрозории. И поэтому, когда я выехал в Полесский и Иванковский районы, непосредственно примыкающие к тридцатикилометровой зоне, многое из того, что довелось увидеть в больницах и санэпидемстанциях, поначалу показалось знакомым: необычно большое количество медицинского персонала, среди которого много приезжих, дворы, забитые машинами «скорой помощи» с номерными знаками всех областей Украины, кабинеты главврачей, похожие скорее на боевые штабы во время войны. Но то, что происходило там, не идет ни в какое сравнение с событиями, имевшими место во время эпидемий прошлого: ни по степени стремительно нараставшей опасности для населения, ни по сложности задач, вставших перед медиками, ни по масштабам передвижения огромных людских масс.

Юрий Щербак, д-р медицинских наук, писатель «Литературная газета», 21 мая 1986 г.

Рассказывают и о тех, кто преподал детям первый урок жестокости – об учителях, покинувших своих учеников, предавших их. Это был урок измены, и он вызвал у детей шок. Нам всем известно, в первую очередь педагогам, писателям, врачам, что уже сейчас следует крепко задуматься над тем, как максимально смягчить последствия психологической травмы, нанесенной детям. Проблема существует, и ее нельзя решить одними подарками и самодеятельностью в пионерских лагерях. Стоит прочитать письма детей с юга, где созданы превосходные условия. Дети пишут о гостеприимстве, о тепле, с которым их встретили, но в звонкие голоса постоянно вплетаются смятение и беспокойство за судьбу родного дома.

«Литературная газета», 23 июля 1986 г.

Анастасия пробирается в тридцатикилометровую зону

В зону отправились на велосипедах. Шлык раздобыл для Анастасии дамский велосипед без перекладины впереди, иначе она не смогла бы и ехать, поскольку этот вид транспорта был ею основательно забыт с времен юности. С собой взяли рюкзаки с водой в бутылках, бутерброды и карманные фонарики.

Пока ехали по проселочным дорогам, Анастасия помаленьку освоилась со своим стареньким драндулетом. Но когда въехали в лес, стало труднее. Велосипед то и дело норовил свернуть с тропинки и врезаться в дерево. И все же это было еще не так трудно, как пошло потом… Вдруг Шлык скомандовал вполголоса:

– Гаси, тетка, фонарик. Зона.