Ариадна Борисова - С праздником! Валентинов день (сборник)

Василий слушал, а сам думал, что в большой душной квартире очень неуютно жить, что люди в ней одиноки, а поэтому кажутся то змеями, как эта Ирка, то уродами, как Игорёк, который нёс уже полную чушь про себя, про сестру и отца – секретного шпиона.

В туалет Василий так и не сходил, отчего время от времени вспыхивала острая боль внизу живота, и всё происходящее тогда становилось словно в тумане.

А Игорёк всё рассказывал… Каждая история была нелепей предыдущей, и уже казалось, что более глупой ситуации не встретить. Оставалось только дивиться, какие люди вокруг невнимательные и наивные. Или они рядом с Иркой такими становились?

Поэтому – нет, не любил Василий бывать у Игорька в гостях. И если уж по прихоти судьбы его заносило к Игорькову дому, то наверх Василий не поднимался, ждал в подъезде, ловя странное чувство, словно опять хочет в туалет, отчего неизменно возникала та самая боль внизу живота.

Здесь же, в подъезде, Василий видел тех, кого «убила» коварная Ирка. Были эти люди вполне вменяемыми. Чего они на Ирку запали?

Вся эта неприятность так бы и канула в прошлое – мало ли раздражающих нас людей ходит по Земле, – если бы однажды Василий не встретил Ирку у себя в институте. На Ирке были джинсы и зелёная водолазка, что ещё больше сделало её похожей на змею. И что удивительно – она разговаривала с Ви-Ви.

Мир с гордой надписью на боку «Титаник» покачнулся и понёсся навстречу айсбергу.

Виктор Викулов был неуклюж и хромоног. Всё он делал на два такта, за что и был прозван Ви-Ви: ходил, приволакивая ногу, говорил, заикаясь, даже смотрел с подмаргиванием.

Удивление и готовность утонуть в ледяной Атлантике были написаны на лице Василия, поэтому Игорёк пропустил эпизод с вопросами, сразу перейдя к объяснениям.

– А чему ты удивляешься? Ирка любит подбирать убогих. На их фоне она выглядит королевой.

Василий очень старался не удивляться. Ему в адрес Ирки не только удивляться, смотреть не хотелось.

– А здесь-то она что делает? – только и спросил он.

– Так она ведь с нами учится.

Эта новость была достойна первых полос газет. Потому что никогда раньше Василий в институте Ирку не видел. А она, оказывается, училась здесь уже четыре года, двумя этажами выше, на факультете социологии. И вот теперь каким-то чудом оказалась на их вотчине, на четвёртом этаже.

– Мелочь, рассыпалась! – фыркнула Ирка, проходя сквозь толпу второкурсников.

И «мелочь» охотно выполнила этот приказ.

«Ну и правильно, что я не хожу к ним, – подумал Василий. – Доказывай потом…» Что и кому он собрался доказывать, Василий разобраться не смог.

…Новый год был пьян и жесток. Игорёк звал к себе, но Василий не шёл. Навязчиво клеился к Оле с исторического, но она злилась и ругала его «деревней». Он не слышал этих слов – лез и лез к ней, ходил тенью, ловил в коридоре общежития. И даже пощёчина, звонкая, удивившая пощёчина, его не остановила. Лишь укрепила в мысли, что все бабы – дуры. Во главе «всех» почему-то стояла Ирка. В дурном сне она забиралась на развалины только что рухнувшего из-за неё дома и размахивала флагом. Рука с древком вытягивалась, превращая хозяйку в змею.

О том, что змея сожрёт всех, кого победит, Василий додумывал уже, сидя на кровати, ожидая, когда из головы уйдёт сонный морок, когда дышать станет легче. Ну и ногу на ногу закинул, а то опять родилась неприятная резь внизу живота.

Надо было сдавать экзамены, но всё валилось из рук. Василий часами сидел у Оли, мучил её, не давал спать, решал за неё задачи. Он уже ненавидел Олю, но всё ходил и ходил за ней. Они ругались. Она снова дала пощёчину.

Говорила Оля злые и обидные слова – что он глуп, что некрасив, что неумён, что ничего не может, что ему не к девушке подходить, а в замочную скважину подглядывать. За такие слова её хотелось ударить, хотелось повалить и сделать всё быстро, зло, чтобы она не успела засмеяться.

Чтобы заставить замолчать, Василий её поцеловал. Прямо около расписания в коридоре четвёртого этажа, где Оля в очередной раз ругала его, объясняя, как надо делать, чтобы жить достойно. Но смех продолжал звучать в ушах, он бился внутри головы – и одновременно снаружи…

Смеялась Ирка. Она шла на корпус впереди Ви-Ви, поворачивалась, чтобы он слышал, что она говорит. Ви-Ви кисло улыбался на её смех, отводил взгляд.

Ирка обернулась и увидела Василия. Взгляд её был странным. Это оттолкнуло Василия от Оли. Чему сама Оля сначала была рада – стала активно вытирать губы, а потом разозлилась, потому что Василий приклеился взглядом к зелёной спине.

– Вот стерва, – прокомментировала Оля Иркин проход. – У неё глаз дурной. Видел? Посмотрит – приворожит.

Василий молчал. Смотрел, как ковыляет Ви-Ви, как ползёт Ирка. «У, змея!» – пронеслось в голове.

– Вообще, непонятно, что она у вас здесь делает. Ей давно пора морду набить, чтобы она так не смотрела. Вы-то чего ей разрешаете? И хватит на неё пялиться! На меня смотри!

– Да пошла ты!

Василий побрёл к лестнице. Конечно, надо было извиниться. Сказать, что Оля не виновата, что сегодня такой день, пасмурный и снежный. Короче, фигня всё. И как-то поднадоело.

Больше Василий к Оле не ходил. Она звонила и спрашивала, что случилось, говорила, что не обижается.

Были каникулы – эти бесконечные две недели, больше похожие на целую жизнь, чем на короткий её отрезок. Оля сама пришла к Василию. Случилось всё то, о чём он думал. И даже как он хотел – быстро. И никто в конце не засмеялся.

Первые два дня нового семестра были головокружительны, наполнены удивлённым вглядыванием в тетрадь, где каждое раньше написанное слово кажется тарабарской грамотой.

Игорёк вещал. О квесте, о чём-то ещё, снова о квесте. У Василия в голове бродила вялая мысль, что надо как-то отделаться от Оли. Ну зачем она за ним ходит? Зачем пытается на чём-то поймать?..

– Ну что, мелочь?

Ирка положила руку на плечо брата. Игорёк закатил глаза, Игорёк фыркнул, Игорёк стал говорить гадости. Она отошла, а он всё говорил. Как она его достала, что он сделает, когда придёт домой, какая она змея и что зимой холоднокровные должны спать.

Ирка стояла около окна, опершись о подоконник, смотрела на улицу. Она так изогнулась, словно хотела сунуть голову сквозь стекло, присела, готовясь к прыжку. Игорёк смотрел на её откляченный зад и наливался злобой. Слушать его было скучно. И тут Василий заметил, что Ирка что-то сунула под подоконник. И сразу выпрямилась, снова посмотрев на друзей. А на Василия как-то особенно. Даже улыбнулась. Улыбнулась, чуть дольше, чем обычно, задержав взгляд. На нём. На Василии. Этот взгляд ткнул горячей иголкой в мозг. Сразу захотелось в туалет. Василий должен был что-то понять, о чём-то догадаться. Вот только о чём?