Вячеслав Малежик - Герой того еще времени

Мир таращит глаз на Олимпиаду.
Ты-то кто – участник или зритель?
На Майдан хохлы идут, и нету с ними сладу.
Может, и тебе не песни петь, а митинг,
Где-нибудь устроить и со смыслом
Речи говорить и несогласным
Быть и рисовать плакаты?
Боже мой, и как же классно
Иногда от счастья плакать.

И заплаканную щеку для удара
Подставлять – сильнее бей, вражина.
И в пылу борьбы забыть, что утром старым
Чувствовал себя орел-мужчина.

Явки, стрелки, встречи в Интернете.
Раздробил для боя мостовую.
А гитара? Перед нею я в ответе.
Лучше заключу с ней мировую.

И спою о хлебе и о доме.
Как любил и как меня любили.
Был я на экскурсии в Содоме.
А под крышей птицы гнезда вили…

Жена должна быть сукой у поэта.
Капризной, взбалмошной, тиранкой.
А за окошком догорало лето,
Искрились чувства, как алмаз в огранке.

И, как фельдфебель, поутру
Она супруга на развод [19],
Вечернюю продлив игру,
Построит мигом, вот…

И ты – «мой дрессированный щенок» —
Ей лижешь руки, ловишь взгляд.
Поешь Вивальди или рок
И ждешь с надеждою наград.

И в унисон поет квартира,
И в терцию поет наш кот.
Ну отпусти меня ты с миром,
Ну что же делать, коль не я
Когда-то песенку придумал «Плот».

Когда-то мне снились песни,
Когда-то приснилась мне ты,
Но с тобою давно мы не вместе,
А секрет твоей красоты

Не разгадал я, а, впрочем,
Просто ты нравишься мне…
Расстались мы – многоточие,
Но ты приходишь во сне.

Тебя дописать не сумел я,
Хотя ты живешь во мне.
И я по жизни несмело
Шагаю, блуждая во тьме.

Ты где-то, как птица, летаешь,
А я самолетом в Москву.
Твой адрес – окраина рая,
А я себя в клочья рву.

В созвездии Дрозда сегодня будет шумно
От взглядов телескопов… Серега, песню жги!
Мы подпоем тебе, не смей ты даже думать
О грустном… Все потом… Печаль нам не с руки.

А песни, словно дети, фамилию Дроздова
Прославят, славься, музыкант.
А Бог тебя отметил, сначала было слово,
А музыка, Серега, – надежнейший гарант.

И мы с тобой сверяем свои дела и цели;
Спасибо, что так планку ты поднял высоко.
Шагаем мы по жизни, пока что уцелели,
И вдаль бежит дорога далеко-далеко.

Он умел «взять на грудь»,
но в груди столько места,
Что и в радость, и в горе,
как в церковь, – к нему.
Но по жизни летели мы
все в темпе presto [20],
И о чем-то жалеть нам
теперь ни к чему.

Правда, жаль, что порой
до тебя не доехал…
Твое Свиблово [21], Шурик,
живет черте где.
А сегодня, Смогул, честно,
нам не до смеха —
Ты назначил нам встречу
на Синей звезде…

Ты всегда был шутник,
только нам не до шуток,
Как нам жить без тебя,
без улыбки твоей?
– Старичок, ты неправ, —
я услышу как будто…
Ты пришел без звонка
и стоишь у дверей.

– Что, не прав я, Сашок?
Ведь терять – это больно,
Чередою потери,
где силы искать?
– Потерпи, старый друг,
без перца и соли
Жизнь скучна…
Бог поможет правду сыскать!

Подарила мне Наина Величко
На Пасху крашено яичко,
Исписанное сплошь стихами,
И пусть оно побудет с нами.

Пока мы живы, пока мы любим,
Для поцелуя открыты губы.
И пусть яичко духовной пищей
Накормит нас и не будет лишним.

И пусть завидуют владельцы
Яиц алмазных Фаберже.
В среде из знаковых умельцев
Ты находишься уже.

Хотелось срифмовать мне с Фаберже
Фривольную одежду неглиже.
О, как она тебе идет…
Раздухарился что-то… Вот.

В день рождения Ленина
Как покинуть нас посмели вы?

Трещали чубы у холопов,
Ругались паны на Майдане.
Ежевечерне Европа
Смотрела кино на экране.

И жито ночами горело,
И строем шагали вопросы,
И как же легко быть нам смелым,
Ответов ведь нет, все так просто…

Сердце мое пополам —
Предчувствие гражданской войны.
На небе получим сполна,
Дожить бы нам всем до весны.

Струна от гитары удавкой,
Я знаю, быть не желала.
Но как высоки нынче ставки,
А избранным денег все мало.