Игорь Белисов - Скорпионья сага. Cкорпион cамки

Но сколько может продлиться такая лафа?

Я осторожно поделилась сомнением с Дашкой. Оказалось, она работает в таком же стиле. Посоветовала помалкивать, а в общем-то, «не заморачиваться», на то и свободный график, чтоб особо не перетруждаться.

Однажды заговорила об этом с Германом. Он улыбнулся: «Девочка, ты только взгляни вокруг. В наше время Большого Обмана так живут все умные люди. Так что не парься и выкинь из головы».

Получалось, все нагло обманывали всех, при том, что никто никому откровенно не верил. Обману даже не требовалась опора наивности. Из порока обман превращался в идеологию. Включишь телевизор, а там – сплошная реклама. Или политика. Или мыльная опера. Не говоря уже о прогнозе погоды. Не скажу, что мне это сильно нравилось. Но никто не заморачивался и не парился.

И значит, все было нормально.

Терпеть не могу меланхоликов. Уважаю конкретных и деловых. Если человек начинает жаловаться мне на жизнь, инстинкт сострадания во мне леденеет. Этому быстро учит «Нордфарма». Доверительные отношения должны работать на бизнес-договоренность. В противном случае – извините, я тороплюсь.

Но что делать, если плачет кто-то из близких?

А если – мама?

Она позвонила на излете зимы. Долго вздыхала и охала, говоря ни о чем и выспрашивая, как у меня дела. У меня-то все было нормально, а вот ее голос вибрировал в очевидно минорном регистре, из чего мне следовало догадаться поинтересоваться ее самочувствием.

– Мама, у тебя что-то случилось?

– Отчим запил.

От близких, даже если они далеко, нельзя отмахнуться. Их проблемы – твои проблемы, как ни крути. Но я не тот человек, чтобы в проблеме вариться попусту. По опыту прошлых лет мне было известно: запой отчима – это надолго, и мама звонить, скорее всего, больше не будет, однако когда я приеду, чтобы угробить свой летний отпуск, непременно ввернет как-нибудь, что «из своей столицы» я совсем ей не помогаю.

О ее несчастье я думала ровно день. В ближайший выходной уже мчалась на «Поло» с готовым решением. Судьбу мамы изменить я никак не могла. А вот усмирить буяна, кажется, шанс имелся. Недаром же я училась на фармаколога.

Когда приехала, отчим полез лобзаться. От него смердело, как от контейнера с мусором в летний зной. Я поднесла ему похмелиться. Он прослезился от задушевности, дескать, я единственная, кто его понимает, «не то, что эти», – с обидчивой злобой махнул в сторону мамы с сестрицей. Через минуту размяк. Через пять – грохнулся на диван. Через десять – раскатисто захрапел.

В аннотации, правда, строго предупреждалось о недопустимости сочетания с алкоголем. Так это у них, на Западе, может и недопустимо. Что для ихнего смерть, то для нашего человека – лечебный эффект. У них и алкашей-то нет настоящих, так, неврастеники, добровольно ходят на лекции в анонимные клубы, смех, да и только. А что прикажете делать со свирепствующим гуманоидом нашей глубинки, который слушается только чертей в приступе белой горячки?

Я рассчитала все верно: ампулу «Релаксама» на стакан привычного пойла.

Форма выпуска – упаковка по десять ампул. Таких упаковок я привезла оптовую коробку, которой меня недавно вооружила «Нордфарма» для распространения промоционных образцов по розничной сети. Такого применения их технологи, конечно, не предполагали. И не могли. Что эти жалкие лаборанты вообще понимают в реальной жизни! Статейки в журналы пописывать да выступать на симпозиумах – вот и вся их наука. Подлинные изобретения, я считаю, рождают практики. Люди де́ла.

Мама была в ужасе. И сразу – в восторге. То, как я одолела запойную несговорчивость отчима, в ее глазах обрело статус чуда. Я провела разоблачение магического сеанса с одновременным тренингом, объяснив, как тайком подливать и какими дозами варьировать, если с первого раза не забрало́. Привезенной коробки должно маме хватить на несколько лет. А там, если что, я еще подвезу. Из «своей столицы».

– Доченька, какая же ты у меня умница! – Мама бросилась мне на шею.

– И красавица! – визгливым довеском прилепилась сестрица.

Мы обнялись втроем. Сквозь слегка истерический смех потекли в три ручья слезы искреннего, непроизнесенного. Долго мы так стояли, всхлипывая да поскуливая, шмыгая да размазывая.

Наше женское трио поддерживал фоном обнадеживающий мужской храп.

На следующий день я уехала снова в столицу. В понедельник – опять на работу. Отчим дрых часов восемнадцать и проснулся, как огурец, – если не свежий, то, по крайней мере, квашеный. Миссия была выполнена.

В минувшую ночь мы с мамой запоздно заболтались. Я вновь почувствовала между нами теплую ниточку связи. Помимо прочего, мама поведала об Анюте, с которой я несколько лет не общалась. Не было повода, времени. Да и желания, если честно. Теперь Анюта, оказывается, большой человек – заведующая аптекой. Шутка ли.

На обратном пути, проезжая на «Поло» через родной город, с легкой сентиментальностью разглядывая измельчавшие улицы, уже вырулив на прямик убегающей на чужбину трассы, я решила к подруге юности заглянуть. Бизнес – прежде всего.

По моей просьбе тетка у стойки вызвала Анну Ивановну. Та жутко обрадовалась, потащила в свой кабинет. Достала конфеты, коньяк. Я ограничилась кофе: все-таки, за рулем. Да, иномарка. Да, за счет фирмы. Бензин тоже оплачивают Прикидик? Да. Ну что мы все обо мне. Ты-то, Анюта, как?

Она была так себе. За годы, что мы не виделись, успела сходить замуж и развестись. Ребенка растит одна. Точнее, с родителями. Да, все в той же квартире. Да никаких перспектив. Да, папа пьет, мама болеет. Хвастаться нечем. А что – аптека? Надо же где-то работать. Старая заведующая неожиданно померла, весь персонал – четыре пенсионерки, вот орготдел и назначил ее. Это в столице, возможно, аптека обласкана фирмачами, и место заведующей теплое, как перина, набитая долларами. Но здесь…

– Слушай, Анюта… – Я придвинулась ближе для углубления довериловки. – А давай мы наладим поставку лекарств от «Нордфармы». «Релаксам», может, слыхала? Современный, высокотехнологичный противотревожный антидепрессант. Думаю, он хорошо здесь пойдет, с учетом общего настроения.

– Сколько?

– Ну… упаковок пятьдесят для начала… Или, может быть, сто?

– Я имею в виду, – Анюта откинулась в кресле, – сколько будет откат?

Кофе встал поперек. Я прокашляла и сглотнула.

– Вообще-то, с откатами мы дел не имеем.

– Да ладно. Так я тебе и поверила.

– Нет, правда. У нас высокоэтичная компания. Мы ведем бизнес честно, опираясь на наши достоинства, предлагаем продукт превосходного качества.

– Ну, а мне-то с этого что?

– Ты серьезно?

– Какие уж тут шутки.

– А что насчет старой дружбы?

– Здесь тебе не общага. – Заведующая сжала губы.