Игорь Белисов - Скорпионья сага. Cкорпион cамки

САМАЯ ЭРОТИЧНАЯ, конечно, Мерилин Монро. Она же лидирует в номинациях САМАЯ ЗАГАДОЧНАЯ и САМАЯ ОПАСНАЯ. Ее роман с Джоном Кеннеди сомнению не подлежит, хотя свечек, как говорится, никто не держал. Разве что Гувер, шеф ФБР, установивший круглосуточное наблюдение, полагая, что связь президента с алкоголичкой и психопаткой угрожает государственной безопасности США. Государство, однако, не рухнуло. А вот Мерилин повезло меньше: тридцатишестилетняя дива была найдена мертвой, и тайна ее гибели по сию пору покрыта мраком.

По части опасности с ней может поспорить Эдвина Карри, в нашем рейтинге завоевавшая титул САМАЯ МСТИТЕЛЬНАЯ. Она возглавляла здравоохранение Великобритании, но на очередных парламентских выборах не прошла. И дернул же черт премьера Джона Мейджора зааплодировать ее политическому провалу. Та не замедлила шокировать соотечественников публикацией в The Times, где поделилась подробностями долгого романа с бывшим начальником. Как ни открещивался бедняга Мейджор, но скандал свое дело сделал, и консервативные британцы не сочли возможным прикрыть на это глаза: по традиции, все бывшие премьеры награждались орденом Подвязки, ну а прохвосту Мейджору вместо высшей награды родины досталось клеймо неудачника.

Кстати, об удаче. САМОЙ УДАЧЛИВОЙ можно считать Уоллис Симпсон. Внешностью так себе, жена выпивохи, без пенни в кармане, она охмурила принца Британской Короны Эдварда VIII. Как известно, все могут короли, кроме одного. В знаменательный день, когда Эдварду предстояло взойти на престол, он мужественно обратился по радио к нации: «Я не вижу возможности нести возложенные на меня обязанности без женщины, которую люблю». И отрекся от престола. Корону – за любовь. Такие дела.

Столь радикальное благородство, все-таки, редкость. Валери Жискард д’Эстен предпочел оставить Сильвию Кристель романтической пассией. Роман начался еще до того как Валери стал президентом Франции, но когда это произошло, исполнительница роли «Эммануэль» стала САМОЙ ОФИЦИАЛЬНОЙ любовницей. Она приглашалась на важные мероприятия, бывала хозяйкой протокольных приемов, сопровождала президента в заграничных поездках. Открытость позиции исключало интригу, и ни один журналист не счел роман президента с актрисой темой, достойной печати.

Зато буржуазная пресса не спустила греха Анн Пенжо, которую Франсуа Миттеран поселил в Елисейском дворце. Вместо того чтобы купить ей квартиру, он предоставил президентское содержание, а таких вольностей налогоплательщики не прощают. Когда Миттерана сменил на посту Ширак, первым его приказом было – вышвырнуть содержанку на улицу. Бывший любовник не принял участия в дальнейшей судьбе Анн Пенжо, и это снискало ей славу САМОЙ НЕСЧАСТНОЙ любовницы.

Существует, впрочем, и САМАЯ СЧАСТЛИВАЯ. Это Бланш Дапульже, любовница премьера Австралии Боба Хоука. Они познакомились, когда Дапульже решила написать его биографию. Завязался роман, быстро ставший достоянием гласности. За популярного политика австралийцы только порадовались, поскольку знали, что тот с первой женой давно не живет. Пребывая у власти, Хоук развод отвергал: личные проблемы не должны отвлекать от государственных дел. В конце концов, Бланш и Боб поженились и жили вместе долго и счастливо.

Трудно поверить, но не всякая женщина стремится к замужеству. Для такой мудрости следует замужем уже побывать. Ирландская журналистка Терри Кин своим примером доказывает: можно оставаться САМОЙ ДОВОЛЬНОЙ именно как любовница. Ее роман с видным политиком Чарльзом Хохи, одним из лидеров партии «Солдаты удачи», при том что и он, и она состояли в браке, длился 27 лет. Кто из замужних похвастает без лукавства столь долгой взаимностью?

САМАЯ ДАЛЬНОВИДНАЯ – стажерка Белого дома Моника Левински. Ее роман с Биллом Клинтоном длился всего несколько месяцев. Однако скандал прогремел на весь мир, едва не стоил Биллу президентского кресла, ну а для Моники обернулся многомиллионными дивидендами. Вступив с президентом США в интимные отношения, стажерка цинично документировала все подробности, даже сохранила для истории платье, несущее следы их бурной любви, а когда Клинтон солгал под присягой, дескать, ничего не было – выложила доказательства. Уволенная из Белого дома, Моника написала о своем приключении книгу, а чуть позже выпустила и документальный фильм, собрав гонорары, обеспечившие ей безбедное существование вплоть до самой почтенной старости.

Наконец, САМОЙ ЧЕСТНОЙ мы назовем Элизабет Тейлор. Звезда Голливуда неоднократно романтически увлекалась, но если уж случалась Большая Любовь, непременно заключался брачный союз. Все по-честному. И так – семь раз. В ее мужьях побывали: отельный магнат, актер, продюсер, певец, снова актер, сенатор и простой рабочий-строитель. «Если он – настоящий мужчина, – говорила Элизабет, – то создан для того, чтобы возбуждать нашу кровь. В своей жизни я не была обижена вниманием красивых мужчин. Они любили меня. Я отвечала им тем же».

Мы не знаем, в каком месте конкретного случая проходит граница между любовницей и женой. Узаконивание отношений, будь то венчание или «штамп в паспорте», дает формальное разделение этих понятий, но не экзистенциальную однозначность. Единственное, в чем нисколько не приходится сомневаться – всякая женщина, выбрав мужчину, хочет сделать его своим. Но вот существует ли рецепт неразлучности на всю жизнь?

История продолжается. Всегда оставайтесь с нами…

Это было самое долгое лето в моей жизни. Каждый день безразмерно растягивался, как чулок. До обеда я ездила по больницам, но без упорства – большинство заказчиков разлетелись по отпускам.

Зато, обедала я теперь всякий раз с Германом.

По праву мужчины место встречи он выбирал сам. Какой-нибудь ресторан, иногда уже знакомый, а чаще новый, поэкзотичней. Старался разнообразить. Мне это нравилось. Чувствовала себя женщиной. Для меня желали сделать приятное – и желали меня.

А потом мы с ним ехали на квартиру свиданий.

Он купил кое-какую мебель. Кухонный стол, стулья. Холодильник. Пару глубоких кресел с низким широким столиком в единственную комнату. Музыкальный центр. Телевизор с видиком. И конечно, главная, культовая покупка – широкий диван, в сложенном виде уютный, а в разложенном будоражащий кровь и срывающий все одежды.

Да, это была она. Каждый день. Как ни пыталась я избегать точного определения, как ни старалась не думать, но с каждым очередным вечером, поднимаясь с дивана и собираясь домой, я все более убеждалась: да, это любовь.

Странно. Он ведь не был моим первым мужчиной. Какой-никакой, а все-таки опыт. Я могла сравнивать. Но почему-то не вспоминалось. То есть, я могла, конечно, но не хотела, а если бы захотела, то, пожалуй бы, не смогла. Если прошлое и всплывало, то оставалось бесплотной картинкой, не возбуждающей и слабого отголоска тех подлинных чувств, которые я испытывала в живых объятьях уже не юного, слегка оплывшего, слегка тяжелого, но вполне крепкого, бугристого и скользкого, пахучего и мшистого, моего нового, впервые познанного, мужского тела. Я увлекалась. Все неистовей. Прогрессировала раскрепощенность, а вместе с ней росла и жадность, ненасытность. Он становился мне необходим. Жизнь без него теряла содержание, и только с ним все обретало смысл. Он был мужчина. Настоящий. Мой.