Татьяна Осипцова - Сметенные ураганом

Опять тетя Поля завела свою любимую песню про духовность. Хорошая она тетка, но слишком уж интеллигентная, не от мира сего. А вот Светка сейчас не отказалась бы от чего-нибудь материального. Например, от новых сапог, или зимнего пальто, или от курточки кожаной с мехом, какую она прошлой осенью на одной девушке видела. Не куртка, а мечта! Света почти год не покупала ничего из одежды. Сразу после смерти мужа неудобно было по очередям за дефицитом ломиться, потом беременность – какие наряды? А сейчас и купила бы, да магазины совсем опустели. Даже ситца, и того нет, а выкинут – так давка за ним.

Впрочем, хоть она и не покупала ничего, есть одна обновка. Яна Витальевна привезла из Польши Маньке в подарок платье. Поляки молодцы, делают модные шмотки. Только, видно, забыла Манькина свекровь, какая маленькая и хилая у нее невестушка. Платье оказалось безнадежно велико. Расстроенная Яна Витальевна бормотала, что если вот тут ушить и тут, да подкоротить… Манюня кивала вежливо и благодарила за подарок, а когда свекровь ушла, дала примерить платье Свете и, увидев, что на ней оно сидит как влитое, тут же предложила: «Носи, нечего вещь портить, тем более покрой сложный, нормально не ушить».

«Да, хорошая у Маньки свекровь, богатая и не жадная. А могла бы быть моей, – вздохнула Света. – Но, может, еще и будет?»

Сегодня, в честь праздника, она наденет это платье на обед. Тетя Поля салатов наготовила, и бутылка шампанского припасена. Хорошо бы кто-нибудь в гости пришел… Улицкие – вряд ли. Павел Петрович сегодня на трибуне. Своих Светка не приглашала. Если б только мама с Сонькой – тогда да. Но ведь праздник, значит, и папочка за ними увяжется, выпить на халяву. Ему известно, что у тети Поли всегда графинчик в серванте полон. Не коньяком, так водкой. Такая семейная традиция: пить не пьем, но спиртное для гостей держим. А отец в последнее время, как водка из продажи пропала, вдруг стал по ней тосковать. Раньше много не пил, только по праздникам или выходным, и то не каждый раз. А сейчас чуть не ежедневно находит где и с кем выпить. Мама даже опасается, что отравится он самогонкой. К тому же отец стал быстро хмелеть. Вначале, как водится – вселенская любовь, добродушная болтовня и объятия, и вдруг, будто выключатель щелкнул, раз – и в бешенство впадает. Однажды так разбушевался – маме пришлось милицию вызывать. Поэтому папочку за праздничным столом Света видеть не хотела.

Кто еще может прийти? Тети Полины приятельницы? Галина Адамовна – любящая почитать морали заслуженная учительница, биологичка, такая же старая дева, как Полина Григорьевна, и Вера Евгеньевна – тетина коллега по работе в техническом архиве НИИ, строгая вдова, хранящая верность умершему мужу уже лет двадцать. Старухи будут охать над Олежкой, жалеть его маму, сокрушаться о безвременно ушедшем Славке… Веселая компания.

Может, к Манюне кто-нибудь заглянет? Однокурсники? Скорее, однокурсницы. Парней в институте можно по пальцам пересчитать. А Свете так хотелось увидеть хоть одно молодое мужское лицо. Не пофлиртовать – какой флирт в присутствии Маньки и ее тетки! Просто поймать заинтересованный мужской взгляд, почувствовать, что она все еще хороша и привлекательна.

Света встала напротив зеркала и приложила к плечам вешалку с темно-красным платьем из шелковистого бархата. Материал переливался на свету, и золотые нити, которыми он прошит, посверкивали. Света довольно улыбнулась своему отражению и подумала, что стоит попросить у тети Поли ее гранатовую золотую брошь и приколоть слева у ворота. Спускающийся фалдами ворот сам по себе интересен, но какое-нибудь украшение так сюда и просится…

Но кто увидит эту красоту, кроме старых перечниц, которые обычно приходят на праздники в дом Ганелиных?

– Манечка, Светочка, к нам сегодня заедет Юра! – сообщила тетя Поля девушкам, когда они вернулись с коляской с прогулки.

– Здорово! – обрадовалась Маня.

– Какой Юра? – не поняла Света.

– Юра Шереметьев, ты должна его помнить, он был на даче у Павла Петровича в тот день…

Света замерла на месте. Еще бы она не помнила! Мерзкий, наглый тип! И он сегодня будет здесь. Хоть из дому беги…

– Да, помню. Он нам целую лекцию прочел… Мань, чего стоишь, доставай ребенка, не слышишь, хныкает? Проголодался.

Света ловко перепеленала сына и уселась кормить, гадая, хватит ли времени привести себя в порядок до прихода этого пижона. Хочешь не хочешь, а не выйти к праздничному столу нельзя.

Интересно, целый год о нем не было слышно, даже на Славкины похороны не пришел – тоже мне, родственник. И вот на тебе, нарисовался! Подарок к праздничку… А впрочем, может, и ничего? Хоть одна мужская физиономия будет за столом. И, в конце концов, на нем тоже можно проверить, не потеряла ли она привлекательность после родов. Помнится, Шереметьев спрашивал у нее телефончик?

Уложив заснувшего ребенка, Света сходила к тете Поле за брошкой и надела платье. К счастью, она не раздалась в ширину, как многие женщины после родов. Ни растяжек, ни складок, живот через месяц стал гладкий и упругий, почти как до беременности. Грудь кажется непропорционально большой, но когда кончит кормить, это пройдет.

Полюбовавшись на себя в полный рост, она вынула из тумбочки косметичку. В последний раз она брала ее в руки в середине августа, еще до известия о Славкиной смерти. Всматриваясь в зеркало, Света отметила, что ежедневные прогулки с сыном принесли пользу, раннее весеннее солнце успело тронуть легким загаром щеки. Они немного похудели, но когда улыбаешься, ямочки все так же играют. Малиновый блеск для губ очень подходит к цвету платья. Ресницы надо накрасить погуще. Платье нарядное, и макияж должен быть ярким. Манька и тетя Поля удивятся – ну и пусть! Имеет она право один раз в год накраситься?

Звонок в дверь раздался, когда Света вставляла последнюю шпильку в прическу. Теткины подруги или он?

Тетушка позвала из коридора:

– Света, у нас гости!

Она вышла и плотно прикрыла за собой дверь. Увидев ее, Шереметьев изобразил легкое удивление.

– Здравствуйте, Светлана.

– Здравствуйте, – кивнула она.

– Светочка, займи, пожалуйста, гостя. Маня побежала в булочную, хлеб как всегда забыли, а у меня в плите пирог…

– Конечно, тетя Поля.

– Не беспокойтесь, мы не будем скучать, – заверил Юрий.

Круглый стол в гостиной был уже накрыт. Они устроились в разных концах дивана, и Шереметьев, сидя вполоборота, с откровенной улыбкой разглядывал Свету.

– Так значит, вы все-таки вышли замуж за Вячеслава? – начал он.

Она не сочла нужным отвечать, лишь посмотрела на перевязанный черной ленточкой портрет на серванте. Юрий проследил за ее взглядом, удивленно вскинул брови, затем хмыкнул: