Татьяна Осипцова - Сметенные ураганом

– «Еще и башмаков не износила!» – выдал он патетическим тоном.

– О чем это вы? – вскинула брови Света.

– Гамлет, Шекспир… Это я к тому, до чего же все-таки непостоянны женщины! Через какую-то неделю после нашей судьбоносной встречи вы вступили в брак с владельцем всего этого великолепия. – Он обвел глазами тесное заставленное коробками помещение. – Могли бы подождать, я ведь приехал даже раньше, чем обещал. Вы не могли бы честно ответить на один вопрос, Светочка? Почему вы считаете супружеский союз с мелким торговцем лучше внебрачных отношений со мной?

Его нахальство превосходило всякие пределы.

– Глупостей не говорите!

– Нет, мне, правда, интересно. Вы во второй раз выходите замуж без любви и даже без привязанности. Неужели у вас, как у женщины, не возникало отвращения? А как же хваленая деликатность женских чувств?

Она сжала зубы, не собираясь отвечать.

– Нет, сам-то я давно считаю женскую чувствительность мифом и думаю, что женщины, особенно наши русские женщины, воспетые еще Некрасовым, обладают такой волей и выносливостью, которые нам, мужикам, и не снились! И еще думаю, что женщины намного чаще, чем это принято считать, выходят замуж не по любви, а по расчету.

Ей хотелось крикнуть, что вышла замуж не по расчету, но она понимала, что этим только подольет масла в огонь.

– Какая чушь! – фыркнула Света и попробовала переменить тему: – Ну что, вы выиграли свой суд?

– Да, конечно. Мои адвокаты камня на камне не оставили от обвинений в мой адрес. Сухогруз вернулся на родину, счета открыты, все в порядке. Главное – иметь хороших адвокатов, помните об этом, если на вас заведут дело.

– А вы, правда, украли «золото партии»? Кстати, что это такое? Впервые от вас услышала…

– Это гипотетические средства, которые КПСС пускало в оборот на Западе, чтобы за счет прибыли поддерживать коммунистическое движение в разных странах.

– Почему гипотетические?

– Потому что документов нет. Так – слухи, догадки, самоубийства… Вы что, не слышали, как в 91-м люди, в разное время управлявшие делами партии, один за другим сигали из окон?

– Нет, я политикой не интересуюсь.

– А зря. На политике зиждется экономика, и уж коли вы заделались бизнес-леди, то вам сам бог теперь велел за ней следить.

– Так что с этим золотом?

– Я на самом деле не имел к нему отношения. Это сверхсекретные средства, их контролировало государственное разведывательное управление. Куда мне? Я только занимался гуманитарной помощью и, конечно же, немного нажился, а поскольку тема эта кремлевская – вот меня и пытались приплести.

– Так у вас собственный пароход?

– Два.

– И счета в швейцарском банке?

– В шведском и еще в немецком, – кивнул он с легкой усмешкой и, будто дразня, уточнил: – Миллионов на пятнадцать личных средств, не считая основных фондов фирмы и недвижимости. Только представьте, Света – пятнадцать миллионов долларов были бы в вашем распоряжении, не вступи вы так опрометчиво в брак с господином Смирновым!

Она даже не заметила издевки в его голосе. Пятнадцать миллионов! Вот это деньги… Настоящие деньги, а не то, что дает жалкая розничная торговля. Совсем недавно ей было не представить, где можно раздобыть двадцать тысяч долларов, а у этого мерзавца – миллионы… От зависти к таким деньгам даже сердце заныло. Чтобы как-то оскорбить Шереметьева, в отместку за то, что он богат, а она бедна, Светлана проронила язвительно:

– Наворовали и радуетесь?

– Бог ты мой! – криво усмехнулся он. – Ну прямо «честь и совесть нашей эпохи»! Да будь у вас возможность своровать – вы бы еще больше украли!

В голове у нее промелькнуло: «Может, и украла бы!»

– На самом деле украденного – капля в море. Все остальное я заработал там, – неопределенно кивнул Шереметьев головой, – и приумножил здесь, как только власть поменялась. Сознаюсь, у меня осели кое-какие средства, переведенные организациями, переставшими существовать в 92-м году. Так я тут ни при чем. Следить надо за своими деньгами или уж правопреемников оставлять… Валюту мне перевели госструктуры страны, которой больше нет. Я должен был закупить продукты, и кому их отсылать?.. Адреса не стало. А переводить деньги обратно «на деревню дедушке» я не собираюсь.

Юрий достал сигарету и, закурив, смотрел на нее с наигранной тревогой, как бы опасаясь, не порицает ли она его.

«Вот ведь ловкач! Так все вывернул, что вроде бы он ничего и не украл, но все-таки…»

Желая показать, что осуждает его махинации, она холодно заметила:

– Вы могли бы раздать продукты или деньги нуждающимся соотечественникам…

В ответ он откровенно расхохотался:

– Ну до чего же вы очаровательны в своем лицемерии, Светочка! Да узнай вы, что я собираюсь раздавать деньги, вы бы с ума сошли! Вот если бы я отдал их лично вам…

– Не нужны мне ваши деньги, – пытаясь сохранить достоинство, вскинула она подбородок. – И если вы явились сюда, чтобы оскорблять меня…

– Вовсе нет. Я пришел пожелать вам счастья в браке. – Он притворно-вежливо улыбнулся. – Интересно, а как девица Софья отнеслась к тому, что вы умыкнули у нее жениха? Мне Машенька проболталась.

– Ничего она не сказала. Я с ней не вижусь, – отвернулась Света.

– Ну, это-то понятно, – кивнул он и умолк на несколько секунд. – Итак, о моем воровстве мы поговорили, о вашем тоже. Теперь хотелось бы узнать главное: вам удалось заплатить свой долг? Надеюсь, господин Смирнов щедро раскрыл перед вами свой кошелек?

Ей показалось, интонация изменилась, и она посмотрела на Шереметьева. Выражение синих глаз было таким тревожным, заинтересованным и теплым, что она невольно улыбнулась – вот лицемер! Так значит, он явился не дразнить и издеваться, а увериться, что у нее все в порядке? Он примчался, как только смог, чтобы одолжить ей денег, если нужно. Неужели все-таки любит, или тут другое?.. Скорее, да – «обеспечение». Впрочем, с ним никогда ни в чем нельзя быть уверенной.

– Да, я рассчиталась с кредитором. И семья не потеряла квартиру.

– И вы умудрились держать себя в руках и не выдали своих намерений, пока ваш пальчик не украсило обручальное колечко? – съехидничал Юрий.

– Не такая уж я дура, как вы думаете, – сдерживая улыбку, ответила она.

– Так значит, теперь вы вполне состоятельная женщина, живете в довольстве и достатке, и вам больше нечего желать?

Помедлив с ответом, Света протянула:

– Желать всегда есть чего…

– Например?.. Платья, драгоценности?

Она в жизни не думала о драгоценностях, зато как раз перед его приходом мечтала о складском помещении.

– На жизнь, конечно, хватает, однако… Некоторая сумма мне бы не помешала…

– Опять неожиданные долги? – гадко ухмыльнулся он.