Татьяна Осипцова - Сметенные ураганом

Миша считает, Юрины объятия сделали ее жестокой? Но она прекрасно может обойтись без этих объятий! Она и так-то не слишком стремилась к ним. А теперь, после родов, казалось, что все у нее не так, и будет больно, и она пока не подпускала к себе мужа, хоть он порывался пару раз. Не подпускала… Так нечего и начинать!

Решено. Она будет хранить верность своему любимому, хотя замужем за другим… Это будет так романтично и возвышенно… Но как дать Мише понять, что она больше не спит с мужем?.. Ничего, это дело десятое, найдется способ намекнуть.

Она не заметила, что машина уже стоит возле дома и шофер вопросительно смотрит на хозяйку, не понимая, почему она не выходит.

А Света собиралась с духом. Ей придется сказать мужу, что хочет отдельную спальню. Она легко бы сказала такое Гене, но Юре…

А, была не была! Надо поскорее с этим разделаться, пока решимость не пропала.

Она нашла мужа в детской. Одной рукой покачивая колыбельку Лоры, он играл с Олежкой в шахматы. В который раз Света удивилась тому, что ее муж любит детей. Она слышала, некоторые отчимы терпеть не могут детей жены от первого брака, а Юра с удовольствием занимается с Олежкой. Посчитав, что, если примет участие в этой семейной идиллии, вся ее решимость испарится, она позвала с порога:

– Юра, нам надо поговорить, пойдем в спальню.

Как только муж закрыл за собой дверь, она безо всяких предисловий выпалила:

– Я хочу спать в отдельной комнате.

– Я что, начал храпеть? – вопросительно поднял он брови.

– Нет, – отвела глаза Света.

Помолчав немного, он проговорил с нехорошей усмешкой:

– Значит, у нас теперь все будет как в настоящем дворце: графиня станет приглашать супруга в свою опочивальню по четным дням, или как?..

– Или как, – повторила она, догадываясь, что он все понял.

– А ты знаешь, что отказ от исполнения супружеских обязанностей – это повод для развода? – неожиданно холодно поинтересовался Юрий.

Света вовсе не к этому стремилась, но дух противоречия подтолкнул выкрикнуть запальчиво:

– Разводись, если хочешь!

– Я бы развелся, только отдай мне дочь.

– Никогда!

– Ты ведь сегодня была на своем складе? – спросил он безо всякого перехода.

– При чем тут это?

– А при том, что твой Улицкий как собака на сене…

Она не сразу поняла намек, а поняв, в смятении закусила губу. Муж подошел к ней вплотную, двумя пальцами взял за подбородок и долго смотрел в глаза. Света с трудом выдержала его ледяной взгляд. Убрав, наконец, руку, он сказал бесстрастно:

– Я надоел тебе? Так мужчинам женщины надоедают еще быстрее. Сам удивляюсь, что так долго продержался. Никогда не считал супружескую верность добродетелью. Так что спи одна в своей монашеской постельке, моя прелесть. Найдется немало женщин, которые с удовольствием раздвинут передо мной ноги.

Циничность слов мужа задела ее.

– Я… я буду запирать дверь!

Злая усмешка, будто судорога, искривила его губы:

– Лучше поменяй ее на сейфовую. Если я захочу тебя – никакой замок меня не удержит!

Он распахнул дверь, вышел и захлопнул ее за собой с такой силой, что Света вздрогнула.

Вот она и добилась своего. Но почему-то воодушевление, только что переполнявшее ее, испарилось, радости победы она не чувствовала. Так значит, она уже надоела мужу, и он легко поменяет ее на другую? Вернется к этой суке? Мысль о рыжей стриптизерше была особенно неприятна.

Она попалась в собственную ловушку. Что за жизнь ждет ее теперь? Ей будет недоставать забавных анекдотов, которые Юра любил рассказывать в постели. И кто убаюкает ее, если она проснется ночью от кошмара? Ради чего отказалась она от этого? Миша ведь все равно не узнает…

Время летит быстро, а маленькие дети растут и меняются еще быстрее. Лора была очаровательным ребенком: белокурые волосы девочки слегка вились, нижняя губка частенько капризно выпячивалась, как у матери. Темные изогнутые ресницы казались неправдоподобно длинными, и все обращали на это внимание, как и на темно-голубой, почти синий цвет глаз. Света любовалась дочерью, считала похожей на ангелочка и втайне гордилась ею.

А Юрий гордился вслух. Всем и каждому он рассказывал, какая это замечательная девочка, не только красивая, но и необыкновенно умная. Любой новый навык дочери вызывал у отца искренний восторг. Лора научилась играть с погремушками, сама взяла в руки ложку, встала в кроватке, сделала, держась за перила, первый шажок – за всем этим Юрий не уставал следить. Его спальня располагалась рядом с детской, и, возвращаясь домой, даже глубокой ночью, он всегда заглядывал к дочери.

Теперь Шереметьев редко брал жену с собой по вечерам, гораздо чаще уезжал один, а иногда и не ночевал дома. Тогда Светлана маялась бессонницей до рассвета, прислушиваясь, не хлопнет ли дверца подъехавшей к дому машины, и засыпала, лишь услышав, как муж проходит мимо ее спальни и открывает дверь в детскую.

Как ни крути, а мысли о том, что он проводит время с другими женщинами, были ей неприятны, хотя она понимала, что сама заварила эту кашу. Отношения с мужем настолько разладились, что примирение уже казалось невозможным. Что ж, вздыхала она, многие так живут. Да почти все их знакомые. В кружке жен «новых русских» часто сплетничали о том, кто, кому и с кем изменил. О чем болтают за ее спиной, Света старалась не думать.

Однажды в каком-то журнале ей попалась статья о владельце сети ночных клубов господине Шереметьеве. Рядом красовалась фотография: ее муж под ручку со Стеллой.

– Хоть бы постыдился позировать для прессы со своей Рыжей Сукой! – бросила она журнал на колени мужу.

Он лишь слегка улыбнулся:

– Хорошо, в следующий раз сфотографируюсь с кем-нибудь другим. У меня большой выбор, дорогая.

Он бесил ее своей невозмутимостью. Юрий будто специально демонстрировал, насколько жена безразлична ему, и ни разу не открыл дверь ее спальни после того разговора.

«Ну и прекрасно, ну и чудесно, крепче спать буду!» – убеждала себе Света, однако спала неважно. Справиться с бессонницей удавалось, лишь выпив на ночь несколько рюмок коньяку.

Со стороны их отношения выглядели ровными, да так это и было, потому что они почти не разговаривали друг с другом. Единственной причиной для стычек могло стать воспитание дочери. Юрий потакал всем ее капризам, а Свете это не нравилось.

– Лора знает, что может добиться от тебя всего, ты ни в чем ей не отказываешь.

– Ну и пусть добивается. Моя дочь получит все, что пожелает.

– И луну с неба?

– И принца в женихи, – кивал он.

– Зачем ты так балуешь ее? Ты что, не понимаешь, что это непедагогично?

– Конечно, более педагогично постоянно одергивать ребенка, делать замечания, как ты? Нет уж, пусть что хочет творит, пусть балуется, пусть добивается своего слезами – уж я-то не позволю ей плакать, она получит все, что я могу ей дать.