Татьяна Осипцова - Принцесса на горохе

Когда через несколько минут Ира вошла в ванную, он уже лежал в бурлящей воде.

– Скидывай свой халатик и ныряй.

– Нырять? ― она изобразила испуг. ― А здесь не слишком глубоко?

– Да нет, если за буйки не заплывать, не утонешь, ― поддержал шутку Саша.

Ира скользнула в воду и расположилась напротив него.

– Я чувствую себя Джулией Робертс, ― томно заявила она.

– Тогда я ― Ричард Гир.

– Бедная нищая девушка дорвалась до роскоши…

– Это не совсем точно, у той был определенный вид заработка.

– Ноги у меня подкачали, ― сокрушалась Ириша, подняв ногу из воды и рассматривая ее. Мелькнула мысль, что ножки в порядке, неделю назад сестра предложила ей сделать педикюр.

– А, по-моему, у тебя ноги даже красивее, и вообще, стандартные красотки надоели, ― искренне заметил Саша, поглаживая предмет обсуждения.

– У тебя были такие красотки? ― поинтересовалась она с некоторой долей ревности в голосе.

– Ты даже не представляешь, сколько! И все 90―60―90! ― заверил он, смеясь.

– На противоположность потянуло? Я по сравнению с ними ― толстуха!

– Ты ― приятное разнообразие, ― Попов подтянул Иру за руки на себя и поцеловал.

Они еще немного побултыхались, но вскоре Саша почувствовал, что хочет ее уже слишком сильно, а в ванне действительно мокро и жестко. Он переступил через бортик и повлек Иру за собой. Размякшая и здорово заведенная, она дала завернуть себя в большое махровое полотенце и прильнула к его губам. Через несколько секунд они оказались в постели.

– Ты потрясающий любовник, ― прошептала Ира, оторвавшись от него через некоторое время, ― у меня был только один такой…

– Это комплимент? ― с усмешкой спросил Саша, беря сигареты с тумбочки.

– Дай и мне сигаретку. Это более чем комплимент. Если учесть, что мое счастье длилось всего пять месяцев.

– А как же остальные?

– Большинство мужиков думают только о себе, и удовольствие женщин как бы подразумевается… но не всегда имеет место быть. Извини за такие подробности.

– Надо же! Ты мне показалась такой страстной, раскованной!

– Ну, не со всеми же я так… А с тобой… Такое впечатление, что ты меня чувствуешь, и знаешь, что делать, чтобы я получила наибольшее удовольствие, ― она улыбнулась немного смущенно. ― Ох, и разговорчики у нас!

– А о чем еще в постели говорить? О сексе, о любви. Я тоже не ожидал, что все у нас с тобой так здорово будет. И счастлив, что мы все-таки оказались вместе.

– А может, зря ты не пришел ко мне после армии и не сказал: «Теперь я выше тебя, пойдем, погуляем»? Жизнь могла иначе сложиться.

– Возможно, но не будем об этом.

Придавив сигарету в пепельнице, Саша зевнул:

– Давай уже спать, второй час ночи, ― он прижал ее к себе и прошептал: ― Спи, моя сбывшаяся мечта.

– Спокойной ночи, ― проворковала она в ответ, поерзала немного, устраиваясь на его плече, и вскоре ровно задышала.

Когда Саша проснулся, Иры рядом не было. Накинув халат, он заглянул на кухню. Она, уже полностью одетая, возилась у плиты и сообщила, что завтрак будет готов через четверть часа.

Поев, они отправились прогуляться на залив. Потом вместе готовили обед, после опять гуляли.

– Смотри, сколько народу, а ведь сегодня второе мая! ― сказала Ира.

– Очень ценное замечание. Могу добавить к этому, что вчера было первое.

– Я не о том. Это дачная местность, а люди гуляют, не торчат на грядках, как раньше ― уж мне-то это известно. Лет с двенадцати я проводила праздники на огороде кверху попой, пока дачу не продали после смерти моего мужа.

– А я в детстве очень майские любил. Все нарядные, веселые.

– И музыка играет, и поют!

– Столики с лимонадом и пирожными!

– Мячики из фольги на резиночках!

– Воздушные шарики!

– Колонны от разных предприятий!

– Грузовики, закамуфлированные фанерой!

– Транспаранты «Мир, труд, май»!

– Лозунги: «Да здравствует союз рабочего класса и трудового крестьянства с творческой интеллигенцией!» ― Попов произнес это таким трубным дикторским голосом, что гуляющая недалеко компания откликнулась: «Ура-а!»

Вечером они смотрели «Любовь и голуби», лежа на диване обнявшись. Саша давно не чувствовал себя таким умиротворенным. Голова Ирины покоилась у него на плече. Она хихикала, иногда предваряла реплики героев, видимо, знала фильм наизусть. Саша посмеивался вместе с ней, не переставая думать о своем.

Как теперь сказать Иришке, что хозяин квартиры, где она убирает и он ― одно лицо? Мол, никакой я не водила, а вовсе даже Ричард Гир? Может сначала найти ей другую работу, чтобы она больше шваброй не махала? С ее образованием хрен чего сейчас найдешь… В принципе, он спокойно может для нее должность выдумать и деньги платить… Только не в банке. Что за должность? Что-нибудь типа офис-менеджера? Надо у Манухина спросить, хотя, что спрашивать, найдет для нее местечко.

Только вопрос, как ей эту работу подсунуть? Это должно исходить не от него. Публикацию в газете устроить? Какую зарплату положить, чтобы она от своих швабр отказалась? Когда Ириша начнет там работать, можно будет и расшифроваться. Интересно, как она воспримет это известие?

– Саш, дай телефон, домой позвоню. А то совести совсем нет ― бросила ребенка и забыла о нем!

– Держи. Постой, дай включу.

– А ты его отключал?

– Да ну, вечно трезвонит, когда не надо.

Едва он нажал нужную кнопку, как аппарат выдал мелодию из «Бумера».

– Вот видишь?.. Алло, привет, Гера, ― заговорил Попов в трубку. ― На ловца и зверь бежит, как раз собирался с тобой связаться. Извини, ― сказал он Ирине, встал и вышел на веранду.

– Спасибо, Гера, и тебя так же. На даче… нет не в одиночестве, но компании никакой… Завтра еще отдыхаем, а послезавтра я к тебе заеду, примерно в полседьмого, не поздно? Заодно проверю, как наши делишки… Договорились? Тогда до встречи.

Вернувшись в гостиную, он протянул Ире телефон:

– Можешь звонить.

Пока она болтала с сыном, Саша накрыл на стол, решив, что поужинать можно остатками обеда. Подошла Ирина.

– Завтра к трем часам я должна быть дома, приедет моя сестра. Присоединишься к нам?

– Конечно. Она будет одна?

– Нет, с сыном и любовником. Вернее, нынче он ее гражданский муж, это я так, по привычке. Юлька с Владом уже лет десять. За это время то сходились, то расходились. Раньше он семью бросать не хотел, ждал, пока дети вырастут. Теперь выросли.

– А как же муж сестры? Не знал?

– Антоха-то? Конечно, знал, но много лет глаза предпочитал закрывать. Юльку мужик на машине подвозит постоянно, цветы, подарки… Он же продукты из деревни притаскивал ― время-то голодное было. Антон картошечку, сало, соленья принимает: «Спасибо, ― скажет, ― еще привозите». В какой-то момент Юлька с ребенком решила из дома уйти, квартиру снимать стала, так Антон плакал, назад звал. Она месяца три на съемной прожила, но Влад только пару раз в неделю появлялся. Юлька-то надеялась, что он там с ней будет жить… Не вышло ― вот и вернулась к мужу. Потом уже, когда квартиру получили, Влад наконец к ней переехал, и стали они жить вчетвером: Юля, ее сын Вовка, Влад и Антон.