Татьяна Осипцова - Утка с яблоками (сборник)

Так с тех пор и повелось: Анна решала организационные, снабженческие и финансовые вопросы, находила покупателей для приборов, а Игорь следил за выпуском, модернизировал изделие. Она – голова, а он – руки. Со временем расширили дело. Олигархами не стали, но имели пятикомнатную квартиру, загородный дом, дочке в Москве на трехкомнатную добавили, у каждого по приличной машине. Денег давно в общий котел не складывали – ни к чему. У каждого в кармане карточка, способная покрыть любой текущий расход. Но если выезжали в магазин вместе и Ане чего-то вдруг хотелось, то расплачивался Игорь. Ане его джентльменские замашки всегда нравились, и, даже имея возможность купить вещь самостоятельно все-таки намного приятнее получить ее будто в подарок от любящего мужа.

Со стороны они казались идеальной парой, да так и было. Аня – деловая, ставящая перед семьей новые цели и всегда умевшая настроить мужа на их достижение, и Игорь – отнюдь не подкаблучник, скорее соратник. В их отношении друг к другу была заметна та божья искра, что соединила их тридцать лет назад, хотя никогда на людях они свою любовь не афишировали. А любовь была – вначале страстная, не дающая ни о чем кроме нее думать, затем поспокойнее, припорошенная тяжестью обстановки в стране и бытовыми проблемами. Но даже в самые трудные времена Анна знала, что стоит поймать взгляд мужа и чуть прищурить левый глаз, как любимый уловит намек, и через некоторое время она забудет обо всем на свете – останутся только он и она, созданные друг для друга.

Войдя в квартиру и осторожно прикрыв дверь, Игорь прошел на кухню, не ожидая, что застанет там жену.

– Накачался, физкультурник? – приветствовала она его и потянулась поцеловать в щеку, но Игорь, будто не заметив, направился к кофемашине.

– Игорек, а не вредно кофе после занятий на тренажерах? Это ведь лишняя нагрузка на сердце, – поинтересовалась Аня в спину.

– Что ты так рано встала? – вместо ответа спросил он.

– Да бессонница начинается. Проснусь ни свет ни заря, а чего лежать? Может, мне тоже на фитнес записаться? Будем по утрам вместе ездить.

Он замер, и она, знающая его сто лет, заметила, как напряглась спина.

– Не думаю, что это хорошая идея. Ты говорила, у тебя давление скачет.

– Ну, ты тоже не мальчик, – проговорила Анна, заходя сбоку и пытаясь поймать его взгляд, но так и не сумела. – Однако занимаешься по три раза в неделю, и вроде как в форму пришел. Мне кажется, ты немного похудел, – коснулась она бока над ремнем джинсов.

Ей почудилось, будто муж дернулся. Захотелось плакать. С тех пор, как стали спать врозь, Игорь избегал ее касаний. Неужели думает, что она будет домогаться, а он не сумеет соответствовать? Ей стало жалко себя, а еще больше мужа. Захотелось броситься ему на шею, разрыдаться, и чтобы он успокоил – пусть не тем способом, как прежде, но дал понять, что она самый родной для него человек. То, что он отдалился – намного больнее, чем разные кровати.

– Ты серьезно, насчет фитнеса? – вроде бы небрежно поинтересовался Игорь, устраиваясь со своей чашкой кофе по другую сторону стеклянного стола, думая при этом: «Вот черт! Ей быстро станет известно, что я появляюсь в зале не больше двух раз в месяц».

– Успокойся, я пошутила, – пододвигая мужу тарелку с бутербродами, проговорила Анна. – Я не фанатка здорового образа жизни, у меня терпения не хватит изнурять себя до седьмого пота ради того, чтобы скинуть пару килограммов. Все вокруг и так считают, что я прекрасно выгляжу для своих лет.

В голосе жены послышалась гордость, и Игорь взглянул на нее. Он долго не замечал, что жена стареет, и только познакомившись с Инной, увидел и морщинки на лбу, и увядшие веки, и складки у губ. В вырезе халата ниже основания шеи лежали два параллельных помятых полукруга, а под ними веерообразные складки, спускающиеся к ложбинке уже с утра закованной в лифчик груди. Он представил безупречно гладкий шелк кожи своей любовницы, ее дерзко торчащие груди, тату на пояснице – и вновь уставился в чашку.

«Неужели Анька не видит, что постарела?» – удивился он. И вспомнил, как пошутил один из приятелей, поздравляя его с рождением внука: «Здорово стать дедушкой? Только спать приходится с бабушкой!»

Игорь никому не рассказывал о своей тайной жизни. Лишь с Володькой, лучшим другом, совсем недавно поделился и просил совета – не лучше ли развестись?

– Ты рехнулся, Игореха. Не вздумай! – покачал головой Володя.

– А что делать? Так ведь долго продолжаться не может. Мне надоело шифроваться, и Анька, мне кажется, уже догадывается.

– Нет, ты что, ее любишь? Эту свою…

– Инну? Я ее хочу. Постоянно хочу! Она такая…

– Что ты мне рассказываешь, что я, девок не видел?

– Я после нее на Аньку смотреть не могу, не то что дотронуться.

– Так что, и не спите?

– Нет. Как можно, с двумя…

– Порядочный! – фыркнул Володя.

– При чем тут порядочность? Если я одну хочу…

– Сколько ей?

– Двадцать.

– Отлично, ваша Машка на семь лет старше… Не дури, Игорь. Лучше в паспорт загляни – тебе-то пятьдесят один. На сколько твоей прыти хватит? Пусть на десять лет, так твоей красавице тогда только тридцать исполнится.

– Кончай каркать!

– Ладно, давай посмотрим с другой стороны. С материальной. Вот скажи: вы разведетесь, и ты будешь продолжать с бывшей женой работать? Как бизнес делить станете?

– Не знаю. Что там особенно делить…

– Да ничего. Просто все, что у вас есть! То, что приносит вам деньги. А если распополамить – приносить ничего не будет.

Володя умолк, Игорь тоже ничего не говорил, задумался.

Делиться не только противно, но почти невозможно. Если он выйдет из дела и лишит Анну права производить приборы – она останется без денег. Да и он вряд ли найдет клиентов, окажись у руля небольшого предприятия новый человек. Слишком все завязано на долговременные личные контакты, организованные женой.

– Неужели ты думаешь, что эта твоя на самом деле тебя любит?

– Конечно, любит.

– А за что? Ты что – Ален Делон? Не, Игореха, ты нормальный мужик, в форме – но ведь не красавец.

Игорь прекрасно знал, что и в молодости красавцем не был.

– Ты поставь рядом себя и парня двадцатипятилетнего. Кого она, эта твоя Инна, объективно должна выбрать?

– Ну, если этот парень ничего еще собой не представляет…

– Вот – деньги! Деньги она выберет объективно. А субъективно – парня. И ежели ты задуманную глупость сотворишь, то рога тебе обеспечены в самом недалеком будущем. Это и к гадалке не ходи.

– Да ну тебя, Вовка! Я к тебе, как к другу, посоветоваться, а ты…

– А я и советую. Бросишь Аньку – дурак будешь!

– Пошел ты… со своими дурацкими советами!

Звонок на мобильный раздался, когда Анна входила в свою приемную. Она приложила трубку к уху, на ходу отвечая: «Привет, Ириша, чего так рано?» Кивнула секретарше Любочке и закрыла за собой дверь в кабинет.