Максим Мамст - Мир детей

– А что такое? Испугался, что ли?

– Да нет, просто неприятно. Не люблю думать о смерти и все такое.

– Ну, во-первых, все там будем. А во-вторых, я никогда не видел, чтобы люди парились, получая ценности по наследству. Иные, бывает, только и ждут, например, чтобы бабка или деда поскорее освободили жилплощадь. Или папаша-бизнесмен гигнулся, чтобы, наконец, оторваться и кутить до упаду. И наоборот, вещи близкого родного человека напоминают нам о нем, делая ощутимым его присутствие рядом.

Но только нужно быть очень аккуратным, получая по наследству личные вещи умершего. Можно ненароком прихватить реликвию. Дешевку, сосущую жизненные силы. Бывает так, живет человек, здоровье как у быка. Никаких проблем. И вдруг начинается. Болячки ссыплются на голову как из рога изобилия. Все это дело приобретает хронический характер и тянется многие годы. Врачи не могут дать рады и только разводят руками, продолжая выписывать новые лекарства, дороже и дороже. Шалит сердце, организм напоминает древнюю развалину. В голову приходят мысли о проклятье и черной магии.

Причина банальна – реликвия, годами сосущая жизненную энергию. Нужно пересмотреть все вещи, полученные или купленные с тех времен, когда здоровье пошатнулось. Не только бижутерия. Может быть ваза, картина над кроватью, шмотки разные. Нужно изолировать все, что вызывает подозрения. И помнить, что даже если реликвию убрать, выздоровление начнется ох как не сразу.

Так что, вон из головы школьные предрассудки. Давай трезво смотреть на мир. И, к слову, время-то уже не детское.

Сергей посмотрел на часы.

– Вот, же елы-палы! Ну и засиделись мы с тобой. Завтра будем, как зомбаки. Все, марш на боковую! Чистить зубы и спать. Про артефакты – последний вид магических предметов – поговорим завтра. Все, давай, спокойной ночи!

– Спокойной.

Я по быстрому почистил клыки и завалился спать. В этот раз спал как сурок, без задних лап.

Глава 4.

На следующий день я проснулся позднее обычного. То ли будильник не сработал, то ли я спросонья его выключил. Серега хозяйничал на кухне, что-то напевая под нос.

– У, соня, растешь, – сказал он, увидев меня в дверях. – Вот это я понимаю – крепкий, здоровый сон.

– Мы не опаздываем?

– Успеем. Ступай, вода ждет. Я пока завтрак забабахаю.

На мол мы явились с небольшим опозданием, но, похоже, никто не заметил. В лагере царило легкое возбуждение. Леник шел через двор веселой бодрой походкой, слегка припрыгивая на ходу.

– Леник, что случилось?

– Теплосеть вчера очистила свои делянки.

– Полностью?

– Ага.

– Работаем?

– А то, – засмеялся Леник, и, насвистывая, направился дальше.

– Это один из приятных моментов нашей работы, – сказал Сергей, обращаясь ко мне. – У Гардея застолблены места около всех госделянок – теплосети, мебельного, гидролизного. Небольшие, по сравнению с их плантациями. Собственные делянки Гардей не трогает, пока соседи свои полностью не очистят.

– Нафига? – в недоумении спросил я.

– Люди там работают за зарплату, территория огромная. Естественно стремятся закончить побыстрее. Остаются вот такие пни и очень много некондиции. Прямые ветви еще забирают, а кривые кидают как есть. В общем, дров там немеряно выходит. Дальше все по-чесноку. Машину дров Гардею, машину нам. Машина дров два лимона. Вот и считай.

Сергей заулыбался и хлопнул меня по плечу.

– А не пасодють?

– Не-а. Собственник делянки считает, что все вывез, и по бумагам закрывает месторождение. Больше они сюда не явятся. Леснику Гардей регулярно наливает. Ему то что? Главное, чтобы делянка была очищена как можно лучше. Чтобы новых елочек насадить. А мы делаем свой маленький бизнес. После Гардея, сам понимаешь, там и муравью делать нечего. А если и нагрянет какая проверка, так мы типа на своей делянке работаем, смекаешь?

– Значит, работаем сегодня?

– Да, поднапряжемся. – Сергей улыбнулся и сказал, – Во, прикол вспомнил. Недавно комиссия президентская приезжала. Они проверяют все мебельные заводы по республике. На речицкий тоже приезжали. Заглянули и на использованные делянки. Потом представили высшее руководство завода к награде, почетные грамоты, банкет и все такое. "Победителям республиканского чемпионата по эффективному использованию природных ресурсов". Но, сам понимаешь, это уже было после того, как там поработали мы.

Вечером Гена подвез нас почти до самого дома. Ушатанные, мы еле ползли. Но карман приятно оттопыривал свеженький пресс. Пять машин Гардею и пять нам. Даже на шестерых, неплохие бабки за день работы. Тем более, что Гард и зарплату нам за этот день платит. На завтра тоже осталось. Меньше, конечно, но по паре машин еще будет. Мы с Сергеем днем практически не общались. Не до того было.

– Дом! Милый дом! – провозгласил Сергей, вваливаясь в прихожую. Упарились так, что еда в горло не лезет. Решили обойтись кофе.

– Ну что, Вадим, – сказал Сергей, поглощая кофе большими глотками. – Хотел тебе про артефакты рассказать, но видимо сегодня не судьба. Замаялись мы с тобой. Давай лучше на боковую, а все разговоры завтра.

– Ладно, давай. Я тоже не в состоянии. Мне сейчас пофиг на все, только бы до койки доползти.

Я допил кофе.

– Все, покеда. Спокойной, – махнул я на прощание. Пошел к себе и завалился в кровать. Зубы не чистил, какое там! Хорошо, хоть шмотки скинул. Конечности сковала приятная истома. Чувствовалось, как они вибрируют и дрожат от перенапряжения. Волна усталости захлестнула меня, и через секунду я уже спал, как младенец. Обычно я никогда не помню свои сны. За очень редким исключением, когда разум уже просыпается, а сон еще не ушел. Сон смешивается с явью. Я уже могу критически мыслить, и несколько секунд наслаждаюсь реальным сюрреализмом другого мира. Пока, наконец, неведомая сила не смывает все краски, оставляя лишь те места, куда зацепился разум. Так было и в этот раз. Я проснулся, но продолжал видеть сон, ощущал себя невесомой пушинкой, влекомой порывами ветра в нескончаемом водовороте тьмы и света. Все, что удалось сохранить, это память об ощущении невесомости, а так же яркие и темные участки. Без какой-либо логической взаимосвязи между ними. Увы, какая-то муть. Не повезло. Чаще всего я вижу незнакомый город во сне. Район, которого никогда не было. Старые халупки с ворчащими бабками. Неизвестные дороги и переулки. Пустырь со стогами сена на месте оживленного супермаркета. Гротескная картина, я брожу вроде бы в городе, с людьми и все такое. Но он совсем другой, будто из параллельного мира.

Пора вставать. Во дворе фыркал, растираясь, Серега. Я взял полотенце, и пошел к нему. Мышцы немного побаливали. Я представляю, что было бы, если б я так вымотался в самом начале, когда только пришел сюда. Наверное, с койки не смог бы подняться.