Максим Мамст - Мир детей

– А то, – ответил тот, не отрывая бинокль от глаз. На лице улыбка, словно у шерифа при виде индейцев. – В прошлый раз, когда в Милограде колупались, такие кральки были… А ни посмотреть, ни потрогать.

– Тебе своих баб мало?

– Так то наши. А здеся городские неженки. Хотя посмотреть есть на что. Ух… какая грудь.

– Где? – Гена выхватил бинокль. – Ого, а посмотри какая жопа у той…

Мы с Серегой оставили их на крыше обсуждать женские прелести, а сами спустились вниз немного перекусить. Ясно, что это надолго. Пока девчата не скроются с глаз – работа остановилась. Те, как раз, пошли купаться, тем самым прибавив восторга на нашей крыше.

Полчаса мы с Серегой балдели в полуденной сиесте, наслаждаясь подвернувшейся возможностью поваляться в тени. Гомон на крыше прекратился, Леник чуть ли не кубарем скатился вниз. Гентос спустился следом за ним.

– Что так быстро? – спросил я, – девки по домам разошлись?

– Да не, загорают еще. Наш юнга в бинокль обед засек. Уже несут.

Сегодня кормежка была гораздо лучше. Холодничок приятно зашел в такую жару. Затем была картошка, запеченная в горшках вперемешку с тушенкой. Да еще и вприкуску с салатом из огурцов, зелени, перца и помидоров. И, наконец, колдунцы, подтушенные со сметаной. Мм, пальчики оближешь.

После обеда Леник ходил, поглаживая пузо, и приговаривал:

– Это сказка. Это просто рай…

К работе вернулись только через час. До этого просто валялись, позволяя организму растерзать каждый кусочек съеденных деликатесов. Девчата уже ушли, и нам снова ничего не мешало. Работали ударными темпами. Раскатывали рубероид, и тут же били латы и крепили металлочерепицу. Но к вечеру стало ясно, что в любом случае придется оставаться еще на одну ночь. Нужно подшить фронтоны и установить сливы. Гена, прикинул, понял, что не успеем, скомандовал отбой.

Мы сходили на речку, искупались, смывая грязь и пот. Переоделись в чистое. Сергей попросил Гену подбросить нас до Крапивни.

– Что вы там забыли?

– Работа на общественных началах. Заботимся о сирых и больных.

– Я вас на нашей работе мало, что ли, загрузил? Ну, дело ваше. Хотя, Шаман, ты, наверное, еще больший псих, чем я думал. Еще и Юпитера туда же. Испортишь человека.

– Так подвезешь, нет?

– Ну, поехали, подвезу. Коли не шутишь.

Уже в деревне, вылезая из кабины, Серега попросил:

– Как освободимся, я звякну. Заберешь нас, ладно?

– И оставить Леника одного? Потом фонари побьешь, искавши.

– Так ты дай ему че пожрать, как раз успеешь.

Гентос захлопнул дверь, заложил крутой разворот и помчался назад.

– Серега, может, все-таки надо было на попутке? Гентос явно не в духе.

– Не стоит. Думаешь, вчера грузовик просто так остановился? Как же, держи карман шире. Спокойно промчался бы мимо, оставив нас глотать пыль из-под колес. Он остановился потому, что я приказал. Но больше так не хочу. Есть в этом что-то черное, греховное.

Тихоновна встретила нас в слезах.

– Сережа, это просто чудо какое-то. Он уже больше шевелится. Несколько раз звал – "мама". Но сейчас он почти постоянно кричит. Мычит что-то непонятное. У меня прямо сердце разрывается, не могу слушать его крик. Уже два раза капли принимала. Все ждала, когда вы придете. Несколько раз собиралась скорую вызывать, но не решилась.

– Он и раньше кричал, просто вы не слышали, – ответил Сергей. – Ну вот, я здесь. Давайте, что ли, продолжим?

Андрей лежал на кровати, беспокойно крутился и мычал. Порой переходил на крик. Сергей привычными движениями погрузил его в сон. Он попросил воды. Тихоновна принесла две чашки и опустилась на стул, а я присел на тумбочку рядом с выходом.

– Его мозг цел, а вот мышцы и жилы закостенели за несколько лет. Частично атрофировались. Даже если все получится, он не сможет ходить первое время. Я, конечно, помогу, но несколько месяцев придется только на костылях, – сказал Сергей, обращаясь к матери парня.

– Дай бог, чтобы все получилось, – прошептала Тихоновна. Она закрыла глаза, принялась молиться. Сергей сел поудобнее, положил руку на травму и погрузился в нирвану. Я тихонько поднялся, и пошел отдыхать. Пару часов у меня есть. Прошелся по владениям. Огороды большие, но совершенно пустые. Одна-две посаженных грядок у соседей выдавали наличие жизни. Я сорвал пару огурков, попробовал вишен с соседского дерева. Кисляк, не зрелые еще. Помаявшись так, я вернулся в дом. Пересмотрел фотографии, и убивал оставшееся время, лежа на диване и почитывая старые, еще советские журналы. Да, была эпоха. Как же все изменилось с тех пор.

Здесь меня нашел Сергей.

– Спасибо, – сказал он.

– За что? – удивился я.

– За то, что оставил. А если бы мне понадобилась помощь?

– А чем я могу тебе помочь? Тут все в твоих руках. Я здесь просто как наблюдатель.

– Ну и это полезно. Ты ж вроде тоже колдунство хотел? Смотри, учись.

– Серега, помилуй. Два часа ничегонеделанья жопой на стуле. Я в прошлый раз чуть выдержал.

– А теперь представь, каково приходится мне.

– Ты, кстати, как сам?

– Порядок. Получше, чем в прошлый раз. Наверное, привыкаю. По крайней мере, почти не устал.

– Как все прошло?

– Уже почти готово. Почти все вытянул. Даже если оставить так, он уже будет нормальным человеком. Но кость будет давить, постоянные мигрени и головные боли обеспечены. Нужно довести до конца. Видишь, как удачно вышло, что мы крышу не успели накрыть.

Серега улыбнулся и добавил:

– Иди, глянь.

Я прошел к больному. Вмятины как небывало. Небольшое углубление на виске могло спокойно сойти за форму лица. Тихоновна сидела рядом, плакала и целовала сына в висок. Серега позвонил, и через десять минут мы снова были на базе.

Леник как раз заканчивал приговаривать ужин. Надеюсь, нам хоть оставил.

– Слышите? – спросил он нас, едва только увидел.

– Что? – не понял я.

– Музыка играет, – пояснил он. Действительно, со стороны основной базы доносились басы. – Городские завтра укатывают, решили диско замутить. А баб там в два раза больше, чем пацанов. Так что… Оп-па-па па!

Леник распахнул куртку, во внутреннем кармане звякнули два пузыря "Столичной".

– Где ты уже раздобыл? – спросил Сергей. Гена промолчал, лишь нахмурился и потемнел лицом.

– Места надо знать, – осклабился Леник. – И, гы-гы, это!

Он поднял руку с ключом.

– Это что за нафиг? – спросил Гена, нащупывая в кармане ключ от сруба.

– Это, друзи мои, ключ от баньки. Сегодня она наша. Михайлович сначала давать не хотел, но вы ж меня знаете. Как пристану, то лучше отдать.

Леник готовился, словно на бал-маскарад. Как на мой взгляд, дурость все это. Люди приехали своим тесным кружком. Вместе работают, вместе отдыхают. Кому нужен там Леник со своими пузырями? Хочет идти, дело его. А мне позорится как-то неохота. Я заметил, что Гентос и Сергей, похоже, думали так же. К тому же оба вымотались больше всех. На Гене, кроме прочей работы, висел замер, расчеты, ответственность. Сергей, чтобы не говорил, подустал в Крапивне. Оба и ухом не повели. Гена проверял оставшийся материал. Серега откинулся на спину стула и с закрытыми глазами сербал чай.