Лиана Модильяни - В объятиях прошлого. Часть 1

Словом, это была яркая харизматическая личность, динамичная и решительная. Его суждения всегда были живыми и образными, били в самую сущность явлений или событий и часто освещали их с какой-то неожиданной стороны, не всегда приятной для собеседников. Беспокойная мимика последних и богатая жестикуляция оратора производили на стороннего наблюдателя неоднозначное, порой озадачивающее, впечатление.

* * *

В жизни Сюзанны Форест было немало падений, но её крепкая натура всё выносила и становилась ещё сильнее. Будучи довольно наблюдательной, она быстро изучила привычки своего шефа и скоро с полувзгляда угадывала его незатейливые намерения. А девушкой она была старательной, понимающей и, как ей казалось, весьма искусной. По поводу последнего её качества, у Пьера-Анри, впрочем, имелось, как мы уже знаем, несколько иное мнение.

Общее впечатление от тесного общения с Сюзанной было сродни послевкусию от торта Gâteau du Diable 5 , когда понимаешь, что, наверное, не стоило заказывать приторно сладкое и тяжёлое пирожное, которого к тому же не очень-то и хотелось, а теперь надо поскорее заедать его лимоном. Но Пьер-Анри не принадлежал к числу сторонников здорового питания.

На первый взгляд Сюзанна могла показаться хорошенькой, но, присмотревшись повнимательнее, можно было заметить, что до хорошенькой ей далеко – слишком заурядной была её внешность.

Сюзанна красила свои волосы всегда в один и тот же ярко рыжий цвет и укладывала их, специально придавая им лёгкую небрежность и растрёпанность, что представлялось ей, уроженке небольшого городка на юге Франции, верхом парижского шика. У неё было широкое лицо, не обременённое печатью глубокомыслия, и большие, широко расставленные глаза бутылочного цвета, в которых часто сквозили непонимание и детская обида на мир. Слегка распухшие и покрасневшие надбровные дуги выдавали тщательное выщипывание густых тёмных бровей.

Сюзанна любила носить слишком короткие платья, демонстрирующие контуры нижнего белья и колготок. А будучи невысокого роста и приземистой, она старалась компенсировать это высокими каблуками. Несмотря на излишние округлости своей фигуры, Сюзанна была достаточно подвижной и передвигалась быстро, хотя и не слишком ловко, что всегда развлекало её шефа.

Тебя подтолкни, и ты покатишься ! – посмеивался Пьер-Анри, не упускавший случая хлопнуть свою секретаршу по большой мягкой попке.

Немного рассеянная, возбуждённо болтливая и не в меру любопытная, Сюзанна была из тех женщин, для которых помолчать больше десяти минут было сущим адом. Используя каждую свободную минуту, она болтала по телефону со своими подружками, возбуждённо наматывая телефонный провод на палец. Нередко предметом её болтовни был не кто иной, как супруга её начальника, Маргарет, сам бесстыдный факт существования которой не давал Сюзанне спокойно дышать, есть и спать.

Ты только подумай, – возмущалась Сюзанна в телефонную трубку в разговоре с очередной подружкой, – эта мраморная рыба за свою жизнь не проработала ни дня ! И всё время – в перчатках, которые, очевидно, должны защитить её ручки от грубого присутствия воздуха.

Мир Сюзанны был маленьким и зашторенным. Беспросветная нужда в детстве заставляла её трудиться с ранних лет всю её жизнь. Но, будучи существом жизнелюбивым и оптимистичным, она вовсе не считала своё положение трагичным. А в последнее время, оставаясь наедине с собой, она часто представляла себе, как будет ощущать себя там, в своей будущей обеспеченной и беспроблемной жизни, в качестве новой жены Пьера-Анри. Эта жизнь должна была, по мнению Сюзанны, вот-вот наступить. Статус супруги Пьера-Анри Морель был парадной лестницей для восхождения на недоступную ей сейчас социальную ступень, и ради этого она была готова работать, не жалея сил, в том числе, и под письменным столом своего шефа.

* * *

Впервые Пьер-Анри по-настоящему обратил внимание на свою секретаршу, когда, однажды выглянув из кабинета, увидел печатающую на машинке Сюзанну. У неё было такое выражение лица, словно она делала что-то неприличное, но весьма приятное.

Что же касается Сюзанны, то она чувствовала, что для людей, подобных Пьеру-Анри, она словно не существовала; они как будто жили в каком-то другом мире, и она заранее наделяла их множеством ярких черт, встретить которые можно, наверное, лишь у персонажей фильмов и книг. Поэтому, мимолётное внимание Пьера-Анри перевернуло весь её маленький мир.

Надо будет как-нибудь выбраться в Marine Ices 6 и угостить Сюзанну мороженым, – подумал Пьер-Анри, который был в курсе некоторых склонностей своей секретарши.

Сюзанна, как никто другой в мире, обожала мороженое. Она могла поедать его в любое время суток, не думая больше ни о чём. Одним из её любимых воспоминаний, о котором уже знало всё посольство, был рассказ о выходах в знаменитое парижское кафе Berthillon 7 на острове Святого Людовика, когда Сюзанна изучала в столице английский язык. Это пристрастие не преминуло сказаться на её талии и бёдрах, но Сюзанну это нисколько не заботило.

Не имею ни малейшего желания походить на вяленую рыбу, плоскую и спереди и сзади, – говорила она своим подружкам.

А Пьер-Анри одобрительно относился к округлым формам и, поэтому, также ничего не имел против. Ему нравилось смотреть, с каким аппетитом Сюзанна причмокивает, хлюпает пухлыми губами и прикрывает глаза, с видимым удовольствием помещая в себя очередную порцию клубничного или шоколадного мороженого.

Нельзя сказать, что Пьер-Анри совсем не подозревал о далеко идущих планах Сюзанны. Но он пребывал в полной уверенности, что Сюзанна верно оценивает своё положение и не будет пытаться преодолевать невидимые барьеры, существующие в обществе. Но, даже если бы она сообщила ему о своих намерениях скрасить его жизнь своим постоянным присутствием в ней, это мало что изменило бы на его непростом и запутанном жизненном пути. Он никогда всерьёз не задумывался, куда могут завести его привычки. Пьер-Анри просто любил удовольствия и жил ради них, даже если не вполне отдавал себе отчёт в этом. Его никогда не тревожили муки совести, а гормоны нередко брали верх над разумом.

Пьер-Анри не предполагал, что, рано или поздно, его тайные шалости (на этот раз – с Сюзанной) могут принести ему столько неприятностей, которые полностью изменят, а потом и поломают его жизнь.

А жизнь у Пьера-Анри и в самом деле складывалась в последние годы как-то причудливо.

* * *

Может ли сердце

Быть более полно ?

Осенние сумерки

Вдали от этого мира, -

прочитал сам себе вполголоса Пьер-Анри стихи Рёа 8 , японского поэта раннего средневековья, навеянные, очевидно, лондонской погодой конца ноября.