Андрей Акцынов - Бретёр

После рейдерского захвата протестного движения горсткой героев буржуазии наверх как грибы после дождя стали вылезать самые ничтожные комические персонажи. Артем Троицкий в костюме гондона, авторы второсортной дерьмовой беллетристики, ведущие телешоу. Весь этот сброд, исполняющий затянувшуюся пошлую оперетту, внушал отвращение. Люди с плохим вкусом – это премерзкое зрелище.

Самопровозглашенные ушлепки вопили со сцены:

– Мы не хотим революций! Мы не хотим революций!

Им нравилось купаться во внимании толпы, они хотели, чтобы их бенефис продолжался вечно. К тому же администрация президента, эти искусные многоопытные шулера, принялись водить их за нос. Они предложили им создать рабочую группу по проведению политической реформы. Человеку даже с небольшим политическим опытом известно, что для того, чтобы похоронить любое дело, лучше всего создать рабочую группу или комиссию. Все гарантированно накроется, будет кирдык.

Ситуация после выборов президента в аккурат напоминала картину декабря 2011-го. Это было, мать его, дежавю. Стася Удальцова совместно с другими учредителями подали заявку на Лубянскую площадь в день после выборов – 5 марта. Место было выбрано крайне удачно. Дело в том, что Центризбирком на Большом Черкасском переулке находится от Лубянки буквально в двух шагах. Соответственно разумно собраться на площади и двинуться прямо туда, чтобы требовать переноса выборов с участием всех кандидатов от оппозиции. Отказали ведь не только Лимонову, но и Явлинскому.

Но власть вновь нагнула либералов, используя проверенные и зарекомендовавшие себя кадры. Митинг в срочном порядке перенесли подальше, с глаз долой, на Пушкинскую площадь. Это вроде бы и центр, но от Кремля, Думы и ЦИКа много дальше, ближе к линии Садового кольца.

Вот как власть объясняет свое решение устами новоявленного мастера слива протеста Пархоменко: «Кончайте паниковать. Приходите все. Места на Пушкинской – не на половине Пушкинской, как обычно, а на целой, да еще и с перекрытой Тверской, – хватит. А с бульварами – тем более». «С бульварами тем более»! Гляньте, какой мудак! Паниковать как раз было самое время.

За несколько дней до этого на каком-то мероприятии Бретёр подошел к Ксюше Собчак и прямо в лоб спросил ее:

– Вы пойдете на следующий митинг оппозиции?

– Конечно! – Светская львица улыбнулась.

– А на несанкционированный пойдете?

– Нет, только на санкционированный; а что, будет еще несанкционированный?

– Да. Туда придут нацболы… Лимонов…

Слово «нацболы» подействовало, как если бы Бретёр неожиданно достал электрошокер и ударил бы ее током. Светская львица отшатнулась в ужасе.

После срыва митинга на площади Революции буржуазная оппозиция успела провести еще один митинг на проспекте Сахарова и шествие. Массовость впечатляла, да. Но честными выборами даже и не пахло. Власть стала проводить свои контрмитинги на Поклонной горе, основным организатором которых был политтехнолог, бывший режиссер театра Левандовского господин Кургинян – во время своих выступлений обильно источал слюну. Были там и Проханов, и давно отмежевавшийся от нацболов философ Дугин. Последнему очень хотелось стать еще одной подпоркой действующему режиму. Но режим справлялся и без него, подпорки были не нужны.

Их митинги были еще более массовыми, и удивляться тут нечему. Чтобы нагнать народ, у власти было несопоставимо больше ресурсов.

Бретёр прекрасно понимал, что на Лубянке будет поражение, но он должен был выполнить свой гражданский долг. Кто-то, пусть немного, несколько сотен человек, должен был нести знамя протеста.

Чтобы разведать обстановку, он пришел за полчаса. Из торгового центра вся площадь как на ладони, везде стоят металлические заграждения, в несколько рядов полиция в касках. Площадь оккупирована.

На выходе он встретил несколько нацболов и лимоновских охранников, которые пришли пораньше, как он, на разведку. Самый здоровый – Коля Медведев, боксер и участник боев без правил. Рядом Илья, чемпион по борьбе, судя по угрожающему выражению лица и охвату плеч, родом с Кавказа.

Бретёр:

– Ну что, брать будут?

Коля:

– Конечно, куда денутся!

Лимонов появился ровно в назначенные девятнадцать часов, он всегда был точен и ненавидел, когда кто-нибудь опаздывал. В окружении еще двадцати нацболов. Бретёр и другие присоединяются и идут за ними. Лимонов выходит на площадь и движется прямиком к Центризбиркому на Большом Черкасском. Он окружен журналистами, мелькают фотовспышки.

– Мы пришли сюда ради того, чтобы прийти. Если бы все те, что стоят сейчас на Пушкинской, были бы сейчас здесь, было бы все в порядке.

На площади суматоха, кто-то выкрикивает лозунги и вывешивает растяжки. Идет дым. Жуткая давка.

На ходу у него берут интервью:

– Что принесет Путин для России?

– Будет все то же самое…

– Вот он, вот он! Забирай!..

Десять здоровенных омоновцев хватают вождя и уволакивают в автозак, один из них его душит. Потом начинают брать остальных участников, гражданских активистов и журналистов. На площади остаются только самые отпетые, самые несгибаемые радикалы всех идеологий. Звучат лозунги:

Наиболее злые, взобравшись на гранитный поребрик на выходе из метро, вопят:

Через полчаса площадь полностью зачищена от протестующих. Товарищи отбивают Бретёра, он уходит с площади и решает двигаться на Пушкинскую. Они курят по дороге и быстро идут к митингу соглашателей. На всех улицах стоят колонны полицейских.

В это время с трибуны Пушкинской радостно кричали:

– Нас собралось здесь более двадцати тысяч человек!

Гордиться нечем. Это уже гораздо меньше, чем сто тысяч на Болотной и Сахарова.

Вдруг на сцене зазвучал взволнованный высокий голос:

– Кто здесь власть?

Народ:

– Мы!!!

– Кто здесь власть?

Истерика протестантского проповедника Навального была постановочной и выглядела как первая стадия белой горячки. Предводителя хомячков было не заткнуть.

– Как ты достал орать! – вслух произнес Бретёр.

Какая вы к черту власть, если Кремль указывает вам стойло, говорит, где собираться и в каком количестве?! Посмотрите на себя! В глубине души все прекрасно понимали, что это полный провал.

Под конец Удальцов (да-да, он снова с либералами!) и сын сенаторши депутат Илья Пономарев, чтобы не ударить в грязь лицом и хоть как-то спасти лицо, решаются на дерзкий, но изрядно запоздалый спектакль. После митинга они и небольшая группа их сторонников залезают в фонтан и говорят, что мы, мол, никуда отсюда не уйдем, пока итоги выборов не будут аннулированы.