Елена Вахненко - Продать душу

— Обычно мы даже из замка не выходим, — заметил я, оглядываясь. Дальше парка я никогда еще не заходил, просто не испытывал такой нужды: сад был огромен и роскошен, а ночные прогулки по разным эпохам и мирам вполне удовлетворяли мою жажду разнообразия. Сейчас, однако, было чересчур темно для анализа местности.

— Тебе будет психологически проще, если мы одновременно с перемещением в реальности совершим перемещение и в пространстве, — туманно пояснил Дон, бодро шагая вдоль ограды. Я едва поспевал за ним. Под ногами тихо шуршал гравий, ветер пробирался сквозь плотную ткань сюртука и доносил на своих волнах запах травы…

— И что мне нужно делать? — нервно осведомился я на ходу. Как я мечтал научиться путешествовать по реальностям! Но почему все происходит так не вовремя?! Сейчас не очень подходящее время, все мои мысли сосредоточены на другом… Или Дон решил специально отвлечь меня? Нет, вряд ли им могут двигать столь благородные мотивы!..

— Пока постарайся представить, что ты идешь по берегу моря. Сейчас поздний вечер, и занавес темноты поможет тебе создать правдоподобную иллюзию.

Я криво улыбнулся, сомневаясь в своей фантазии, однако честно постарался вообразить себя на морском берегу. Попытался поверить, что шум ветра в листве — это шорох волн, что пахнет солью, что воздух полон не осенней, а морской сырости…

— И что это дает? — пару минут спустя безнадежно спросил я. Ничего ровным счетом не происходило.

— Пока ничего, — успокоил меня Дон. — Не все сразу. Сегодня у тебя вряд ли получится. Всему учатся. Просто иди и думай о том, что я сказал. Вот и все. В остальном я помогу.

Я послушался (а что мне еще оставалось?), и эти вынужденные потуги представить себя на морском берегу оказали благотворное воздействие на мою нервную систему. Во всяком случае, я немного успокоился, и от мыслей о смерти переключился на мысли о перемещении в реальностях. Не знаю, эту ли цель преследовал Дон, но в любом случае я был ему немного благодарен. Иначе я вполне мог сойти с ума в ожидании грядущей психологической пытки.

— Мне кажется, или запахло морем? — прошептал я по прошествии минут двадцати. Мне действительно почудился свежий солоноватый аромат, и земля под ногами из твердой каменистой сделалась мягкой… словно шагаешь по влажному песку…

— Да, пожалуй, — негромко откликнулся Дон.

Меня охватил приступ ликования, смешанного с недоверчивым изумлением:

— Неужто получилось?!

Я скорее почувствовал, чем увидел, как Дон насмешливо усмехнулся, и мое воодушевление испарилось без следа.

— Нет, не у тебя, — мягко заметил он. — У МЕНЯ получилось. У тебя пока что ничего не получилось. Но не стоит огорчаться — мало, у кого получается сразу.

И все-таки я огорчился… всегда приятнее ощущать себя особенным и одаренным… Принадлежать числу посредственных заурядностей немного унизительно.

— Нам сюда… — вывел меня из печальных раздумий спокойный голос Дона, и я, очнувшись, свернул с песчаного пляжа на мощеную плиткой (судя по звуку от удара подошв) аллею. Пробираясь буквально на ощупь, я промерз до костей и мысленно придумывал для своего провожатого какую-нибудь изощренную кару. Не знаю, сколь острые ощущения меня ожидали, но этой прогулки по холодному берегу (тут зима, не иначе!) я вовек не забуду!

Наконец, вдали забрезжил свет, и я воспрянул духом. Ускорив шаг, я нагнал изрядно опередившего меня Дона и с воодушевлением спросил:

— А что это там сияет?

— Трактир, — лаконично ответил Дон.

Мое настроение повысилось еще на несколько градусов. Трактир ассоциировался у меня с теплом, вином и плотной закуской, а все это в данную минуту как раз и составляло предел моих мечтаний.

— Трактир — это замечательно, — заявил я, потирая руки.

Дон искоса взглянул на меня:

— Ну-ну… Я познакомлю тебя со своей ученицей и только потом откланяюсь. Она объяснит условия игры.

— А она тоже будет играть? — удивился я.

— Разумеется! И еще сыграет один любитель острых ощущений, граф Макмандр. Он перепробовал все, что только мог придумать, и перешел на игру со смертью.

Я нервно усмехнулся. Один из трех сегодня умрет… Шанс не дожить до утра чересчур велик!

— А ты не хочешь составить нам компанию? Тряхнуть стариной? — с вымученной иронией предложил я.

Дон тихо рассмеялся и покачал головой:

— Я постоянно играю со смертью. Я живу этим поединком.

— И сейчас?

Маг кивнул почти торжественно:

— Да, каждую секунду… Я тебе объяснял, причем дважды, но ты не счел нужным выслушать по-настоящему.

— Ты опять про то, что о смерти нужно постоянно думать? — несколько раздраженно уточнил я. — Тоже мне, игра!

— Не согласен, — негромко возразил Дон. — Следуй все этому правилу, ошибок совершалось бы куда меньше… А жизнь доставляла бы массу удовольствий. Половину поводов для радости люди просто не замечают, занятые своими выдуманными переживаниями.

К счастью, в этот момент мы приблизились к низенькой белой ограде, и я был избавлен от необходимости отвечать.

Трактир оказался одноэтажным, полукружья окон манили рассеянным золотистым светом, а из приоткрытой двери доносились звон посуды, приглушенный смех и веселые хмельные голоса. Переступив порог вслед за Доном, я вдохнул теплый, пропитанный аппетитными парами, воздух, и ощутил приступ голода — все-таки за обедом я недополучил свою порцию калорий.

Мы очутились в достаточно просторном душном зале, который освещался древней люстрой, состоящей из десятка оплывших свечей. Основное пространство помещения занимали небольшие деревянные столы, окруженные узкими скамьями. Справа располагалась стойка, отгораживающая дверь в подсобные помещения, и стена за этой стойкой состояла из полок с весьма богатой коллекцией спиртных напитков. Немолодой седовласый трактирщик в грязно-белом переднике наливал в высокие бокалы темно-вишневый напиток из пыльной пузатой бутыли и на нас взглянул лишь мельком и без особого интереса. Дон неспешно осмотрелся и направился к дальнему столику в углу помещения.

За этим столом сидели двое: молодая женщина с очень белой, словно сахарной, кожей и красно-золотыми короткими кудрями, и мужчина лет сорока с сероватым нездоровым лицом, запавшими глазами в багровых прожилках и буро-русыми волосами, падающими неопрятными прядями на выпуклый залысый лоб.

Дон поздоровался, обменявшись рукопожатием с мужчиной, и представил меня:

— Это мой друг Станислав, коротко — Стас, а это — его сиятельство граф Макмандр.

Я ответил на довольно вялое рукопожатие графа.

— Моя хорошая знакомая Белла. Фамилию она предпочитает не упоминать, — продолжал представлять нас друг другу Дон.

Я внимательнее взглянул на девушку. Широкоскулое лицо, зеленые миндалевидные глаза, чуть вздернутый нос, тонкие брови цвета грецкого ореха…