Юлия Николаева - Всегда будешь ты

– Мы знакомы? – сделала я вид, что приглядываюсь к нему.

– Вряд ли. Иначе я бы запомнил. Отдыхаете тут?

– Вроде того, – ответила я уклончиво, показывая, что эта тема мне неприятна. Что там говорил Миронов о моих способностях? Мне казалось, я играю из рук вон плохо, и это все понимают, даже официантка, принесшая мне кофе.

– Я вас обидел?

– Нет… Нет. Просто это личное, мне не хотелось бы говорить об этом. Извините.

Не выдержав, я встала, но он схватил меня за руку. Мне показалось, меня обожгло огнем. От его прикосновения, от взгляда, пренебрежительно-злого, жесткого взгляда. Я с трудом удержалась, чтобы не запаниковать.

– Я не хотел вас обидеть, – сказал он с явной усмешкой в голосе. Я все-таки вырвала руку и ушла, не оборачиваясь. В лифте готова была бросаться на стены, перед глазами стояло его лицо, нет, лицо его отца. Они были очень похожи, очень, только сын оказался гораздо жестче.

«Я не справлюсь», – твердил внутренний голос, пока я мерила шагами свою комнату, слушая, как он заселяется в соседний номер. Я так и не поняла, узнал он меня или нет, и чего ждать дальше? Я еще и обольщать его должна, Господи Боже, я просто этого не вынесу. До обеда я сидела в номере, то пялясь в пустоту, то шагая от угла до угла. В обед пошла в ресторан. Очень хотелось снова заказать еду в номер, но боюсь, Женька бы этого не оценил. Я и так трачу его деньги, находясь здесь. Я пялилась в меню, не видя строк, взгляд мой был направлен только в сторону выхода, я боялась, что Глеб появится, и хотела, чтобы он пришел, чтобы поскорее все закончилось. В конце концов, когда официант подошел уже во второй раз, я заказала кофе и полезла за сигаретами. Зажигалки опять не оказалось в пачке, я чертыхнулась и тут услышала сбоку голос:

– Может, вам зажигалку подарить?

Потапов стоял неподалеку с насмешливым выражением лица.

– Не надо, спасибо, – отвернулась я, засовывая сигарету обратно в пачку. Вот он пришел, и что? Теперь мне хочется оказаться как можно дальше.

– И все же, позвольте сделать вам подарок, – он присел за мой столик, игнорируя недовольный взгляд, и протянул зажигалку. Я посмотрела на нее, как на гранату.

– Я сказала, не надо.

– А вы с характером, – усмехнулся он, бросая зажигалку на стол.

– Не понимаю причины вашего интереса.

– Серьезно? – не поверил он, – вы молодая красивая женщина, проводящая целый день в отеле в одиночестве…

– Откуда вы знаете, что я одна?

– Тогда чего вы торчите в отеле?

– Это не ваше дело.

– Не мое, – покладисто сказал он, – и тем не менее, вы мне понравились, и я хочу с вами познакомиться.

– Мне сейчас не до знакомств, извините.

– Почему же? Или вы ищите определенного мужчину? – Я вскинула на него взгляд, стараясь скрыть страх, мелькнувший на мгновенье, – знаете, такого, лет за сорок, с пузиком и чемоданом денег. Бизнесмен высокого класса. У меня тоже есть деньги, и немало, а возраст уж явно будет поинтересней.

– Вы считаете, я шлюха? – не выдержала я.

– Нет, что вы, – деланно открестился он, – зачем же называть это так грубо? Скорее, мы два человека, готовых заключить деловое соглашение.

Я некоторое время смотрела на него, впервые забыв о страхе. Неужто он не узнал меня? Но как это возможно, почему? Потапов принял меня за шлюху и теперь активно клеит. Замечательно.

– Что скажете? – спросил он, так как я продолжала молчать.

– Я не шлюха.

– Я уже сказал, что…

– Нет, вы не поняли. Я не шлюха, и не партнер, и никаких соглашений заключать не собираюсь. Я приехала сюда, чтобы забыть о… – тут я осеклась и растерялась.

– Забыть о чем? – вкрадчиво спросил он.

– Вас это не касается.

– Дайте угадаю. Болезненная любовь и разрыв отношений?

– Считаете, это смешно? – я поднялась и покинула ресторан, не дав сказать ему ни слова в ответ. Что же выходит: он, действительно, не узнал меня? Я не настолько изменилась за эти годы, тем более, что сейчас у меня опять светлые волосы, как и были тогда. Конечно, сейчас они крашенные, но внешний вид от этого не сильно меняется. В деле о смерти его отца не было моей фотографии? Или он все-таки узнал меня и теперь плетет еще более хитроумную сеть, в которую я, безусловно, попадусь, раз уж обязана идти до конца? Я слышала, как Потапов вернулся в свой номер, но больше из-за стены не доносилось ни звука. И что теперь? Я не выйду из номера ни за какие деньги. Это выше моих сил. Как известно, если гора не идет к Магомеду… Около шести в дверь постучали. Подойдя к ней, я спросила:

– Кто там?

– Сосед, – услышала в ответ голос Потапова. Собравшись с силами, я приоткрыла дверь и уставилась на него недоуменно и зло.

– Что вам теперь надо?

– Хотел извиниться. Мое поведение выглядело по-дурацки. Простите, что принял вас за… И вообще, простите.

Немного помолчав, я кивнула.

– Я не держу на вас зла.

– Тогда, может, выпьем кофе?

– Вы серьезно? – удивилась я, – но… я же сказала вам, мне не до знакомств.

– Считайте это жестом примирения. Одна чашка кофе.

Я немного подумала, совершенно не представляя, что у него на уме.

– Хорошо, – согласилась в итоге, – одна чашка.

Мы спустились в холл и заказали кофе. Я снова потянулась за сигаретами, а Потапов заметил:

– Вы много курите. Но вас это не портит.

– А кого портит? – спросила я, отложив сигарету.

– Женщин в целом. Почему вы никуда не выходите?

– Вы следите за мной?

– Наши номера по соседству, я просто заметил, что вы не выходите из номера.

– Вас как зовут?

– Глеб.

– А я Анна. Вы извините, что я, может, тоже была груба. Просто ваша насмешка…

– Значит, все-таки разбитое сердце?

Некоторое время я смотрела в окно, якобы размышляя, стоит продолжать беседу или нет.

– Вы знаете, мы познакомились, когда мне было восемнадцать, – наконец, начала я, глядя в окно, – он был старше на двенадцать лет. Я влюбилась без памяти, мы начали встречаться, через год поженились. Прожили вместе шесть лет, а потом… Он променял меня на другую, которой восемнадцать.

Я грустно усмехнулась, а Глеб поинтересовался:

– И вы уехали?

– Развод дался мне тяжело. Не знаю, как я вообще держалась. Я его любила, и сейчас люблю… Когда мы развелись, я покидала в чемодан вещи и рванула на вокзал, взяла билет в первый попавшийся город… И вот я здесь.

– Не лучший выбор.

– Возможно. Я не знаю. Приехала вчера, но так никуда и не вышла.

– Давайте прогуляемся.

Я усмехнулась.

– Теперь в вас говорит жалость.

– Трудно жалеть такую девушку, как вы. Не представляю, каким идиотом нужно быть, чтобы изменить вам.

– Тем не менее, он изменил. А я два месяца не верила слухам, хотя он не особенно таился. Снял ей отдельную квартиру, заезжал за ней в институт…

– Таких историй полно, – заметил Глеб, думая о своем, – люди всегда верят до конца в лучшее, отказываясь признавать очевидные вещи.