Литагент Нордмедиздат - Норвежская спираль

Размышляя на эту тему, профессор машинально листал страницы дневника и обнаружил запись следующего характера:

«… практически весь 1936 год мне приходилось ездить на полуостров Рыбачий, в посёлок Цып-Наволок, и встречаться там с норвежцем по имени Херман Аронсен. В 1933-м он был арестован, затем отпущен. Дело было закрыто Мурманским отделением НКВД по распоряжению из Москвы, в связи с передачей его в моё распоряжение в качестве связного. В посёлке проживало около ста норвежских и финских семей, которые селились здесь ещё в ХIХ веке и такой контакт под видом родственных связей был очень удобен для встреч. Мою информацию, насколько я знаю, он передавал какому-то финну, проживавшему в Печенге, на финляндской территории Петсамо. Хороший был мужик этот Херман, умный, надёжный, крепкий, да и по характеру душка. Жаль, что в 37-м его повторно арестовали, и вскоре, кажется, расстреляли. У меня таких, сексапильных, как он, больше не было».

Прочитав это, профессор удивился необычайной откровенности, которую проявляла его мать наедине с листом белой бумаги. Ведь, фактически, это рассекречивание оперативных данных НКВД, к тому же записи эти были сделаны, что называется, по горячим следам, когда выстроенная шпионская сеть была ещё только налажена и не имела, по всей видимости, провалов. Объяснение напрашивалось одно: либо эти записи подлежали уничтожению, но мать по какой-то причине не успела сделать этого, либо этот дневник подделка, не имеющая никакого отношения к ней. Но тогда кому адресовалась эта подделка? Ведь этот дневник в течение семидесяти лет после окончания войны мог уже такое же количество раз быть сожжённым или отправленным в макулатуру. Поэтому не верить в подлинность написанного в нём не хотелось, да и прилагаемые фотографии свидетельствовали о том же. Вот, скажем, очередная, где его мать стоит у своего дома, в который попала авиационная бомба союзников.

Размытая, нечёткая, но реально удостоверяющая, что находящаяся слева женщина есть не кто иная, как его мать, да и записи в дневнике подробно описывают это отнюдь не радостное событие. И если на минуту предположить, что это инсценировка, то, спрашивается, для кого она предназначалась? Нет, здесь всё подлинно. Поэтому он с жадностью продолжает чтение. С этим периодом её жизни ему всё ясно, да и с последующим тоже. Непонятным остаётся только, работала она на немцев, порвав с прошлыми хозяевами, или стала тем самым двойным агентом, перспектива стать которым светила и ему? И если да, то, отбросив идеологию и патриотизм, ей можно было позавидовать, потому что работать на два фронта, да ещё с такими могучими противниками-монстрами, какими были Германия и СССР, могла только очень смелая и изощрённая женщина. Ну, допустим, продолжала она работать на советскую разведку. Так почему же КГБ не шантажировало его раньше? Ещё в 1991 году, когда он был некоторое время корреспондентом газеты «Ньютид», органа социалистической левой партии Норвегии и когда к нему ну чуть ли не в друзья напрашивался его коллега по перу, корреспондент советской газеты «Рабочая трибуна» Михаил Бутков? Тот ничего не говорил о его матери, а просто акцентировал внимание на его русских корнях, как бы стараясь пробудить в нём национальный дух, и, видимо, склонить к работе на Советский Союз. Но внезапно эта назойливость прервалась, и причиной тому, возможно, явился развал СССР и бегство майора КГБ Буткова в Великобританию. Это было довольно громкое дело здесь, в Норвегии, и тот же «Ньютид» сообщил об этом 21 июля 1991 года. А потом, в 96-м, этот скандал с премьер-министром Турбьёрном Ягландом, которого изобличили в связях с КГБ и даже кличку его огласили «Юрий». Правда, позже оказалось, что всё это было не более чем происками жёлтой прессы, хотя к нему профессор имел довольно-таки непосредственное отношение. С премьером он был очень хорошо знаком, поскольку тот курировал проект EISCAT и уже в ту пору в нём принимал самое активное участие. Проект этот инициировали американские военные специалисты после того, как ознакомились в 1985 году с патентом выдающегося учёного, самого рьяного ученика и последователя Никола Теслы – физика из Техаса Бернарда Дж. Истлунда. Запатентованная его работа носила название «Методы и техника воздействия на участок земной атмосферы, ионосферы или магнитосферы», она значилась под № 4686605 и явилась эпохальным открытием в науке. Особенно активизировались американцы после того, как выяснилось, что установка, работающая на предложенном принципе, может наносить удар – без применения каких-либо боевых веществ и средств доставки – по любому району земного шара, и все дальнейшие разработки, связанные с ней, сразу стали «наукой в погонах». И «учёные» этой науки стали составлять львиную долю персонала аляскинского комплекса, строящегося в настоящее время гренландского и вот этого, норвежского. Вместе с этим и доля финансирования из военного бюджета Соединённых Штатов Америки стала такой же, львиной. Хотя официально Комплекс в Тромсё на сегодняшний день содержится семью странами: Норвегией, Швецией, Финляндией, Великобританией, Японией, Германией и Китаем. Но эти страны интересует, в основном, обнаружение пространственно-временного туннеля с помощью этой установки или, как ещё говорят, кротовых нор или червячных ходов или, совсем по-научному, мостов Эйнштейна-Розена и, таким образом, выход во Вселенную. А вот американцы рассматривают уникальные возможности её, прежде всего, как новый вид оружия.

И ничего в этом не было удивительного, что на том званом ужине к нему подошли и напомнили о себе; он ведь в ту пору уже участвовал в проекте, а Россия, как стали говорить там у них, «встала уже с колен» и прекратила это безобразное «обтирание ног об себя» другими государствами. Но он ничем не обязан этой великой и неустойчиво-переменной стране, к которой он, по сути, имеет очень отдалённое отношение – ведь родился-то он на норвежской земле, а по законам западного мира и родина, и кровь определяются по месту рождения, а не по происхождению матери. Да и, кроме того, особых симпатий к бывшей её родине он никогда не испытывал. Был он, правда, ещё подростком, когда в 1956 году просочились на Запад материалы, связанные с развенчанием культа Сталина, про который даже сегодня он имел весьма смутное представление. Уже тогда западные коммунисты, да и социалисты тоже, разуверились в правильности избранного ими пути, а страну и её таких же сталинских правителей заклеймили позором, который и в настоящее время, после развала СССР, всё ещё призраком бродит по Европе. А ещё он слышал мнение о русских, как о нации, которая более глупых решений и не менее глупых действий, чем принимаемые, находясь в свободном мире, не в состоянии принять, хотя это утверждение касается уже ныне действующих политиков. И при этом упоминают о коридоре, который Запад предоставляет России и в котором она – и только в нём – имеет возможность двигаться вперёд. Естественно, что этот коридор выгоден для Запада и совсем не выгоден для России, но это уже, как говорится, её проблемы и совсем другая тема разговора.