Анатолий Изотов - Верка

– Получается, мы где-то не заметили слабое место, то есть допустили ошибки?

– Да, да, и еще раз да! Главная ошибка в том, что наше население остается бедным, и мы практически навязываем нашим союзникам режим нищеты.

– Но ведь бедность связана прежде всего с формой собственности! (Верка вспомнила высказывание по этому поводу Антала).

– Вы правы. За пару лет НЭП обогатил СССР, по крайней мере, продовольственная проблема была почти разрешена. Вот и сейчас надо искать компромисс, разрешив в нашей стране несколько форм собственности при сохранении социалистического строя. Мне до сих пор жаль, что НЭП в реальной политике повышения благосостояния населения забыт.

– Давайте напишем письмо тому же Суслову?

– Мы говорим о воображаемых путях решения возникших проблем.

– Я все прекрасно понимаю, кроме одного: почему нельзя шагать по очевидно правильному пути?

– Думаю, к этому скоро придут те высокие руководители, кому небезразлична судьба нашего народа и его друзей.

В воскресенье в назначенный час пришел Владимир. По совету Антала главным блюдом в их пиршестве были русские пельмени. Фарш Верка готовила из трех сортов мяса, а тесто замешивала на муке высокосортной венгерской пшеницы, так что пельмени получились превосходными и пошли очень хорошо под «Московскую» водку. Вначале они вспоминали теплый прием в Крыму, потом долго говорили на профессиональные темы, то есть о виноделии, в котором, казалось, все находили отдушину от современных политических проблем, но в какой-то момент вдруг, словно нарочно, оказались в круговерти нынешней ситуации в стране.

– Меня раздражает требование крестьянской партии о пересмотре налогового законодательства на землю, – начал Антал.

– Примитивность мышления этих болванов очевидна, но бороться с ними труднее всего! – поддержал его Владимир. – Они требуют пересмотра закона в контексте снижения налогового бремени. Это привлекательно, это вызывает почти массовое одобрение. А то, что пострадают целевые государственные программы, в том числе и в нашей отрасли, никого не волнует. Аграрии даже не читают существующих законов, по которым, между прочим, многие предприятия вообще освобождаются от налогов.

– Я знаю: они спят и видят на посту премьера Золтана Тильди.

– Не дождутся!

– А кого же чают увидеть массы? – вмешалась в разговор Верка.

– Массам сильно затуманил голову своими реформами Надь, – ответил Владимир. – Если его допустить к власти, то начнется демонтаж социализма.

– Конечно, начнется, но не демонтаж, а придание социализму человеческого облика, – возразил Антал.

– Эту ахинею я слышал неоднократно на улицах, а теперь ее повторяет мой лучший друг. Ничего, я постараюсь ответить ему просто и доступно. Так вот, лицо социализма делают конкретные люди. Нет возражений?

– Нет.

– Отлично!

– А теперь представь себе, что гениальный конструктор создал новый самолет, превосходящий все мировые аналоги. При его сборке какой-то разгильдяй не затянул до конца гайку. Самолет прошел самые суровые испытания, показал невиданные рекорды полета: скорости, высоты, маневра, но однажды рухнул, потому что разболталась незатянутая гайка. И сразу нашлись люди, усомнившиеся в надежности самолета, потому что завидовали конструктору, и, не разобравшись в причинах, начали ставить вопрос о снятии машины с производства. А дальше – хуже, начали запускать свои машинки, всякие игрушки и прочие поделки. И чтоб никто не усомнился в никчемности прекрасного самолета, пошли поливать грязью все: крылья-де у него были сделаны из бумаги, кресла покрашены не той краской, в салоне – тесновато, маловато зеркал, в туалете не хватало кондиционера. И вот уже к ним стали прислушиваться даже те, кто с восторгом принимал участие в создании замечательной машины.

– Здесь уместно заметить: нерадивого слесаря назначили сами конструкторы, исключив всякую возможность выбора, – вставил короткую фразу Антал. – И потом, неужели есть только один социализм, который навязывает всем СССР? Даже одна и та же симфония звучит по-разному в исполнении разных оркестров!

– Правильно! Изменяется только мастерство исполнения, но партитура остается одной и той же.

– Вот именно: мастерство исполнения, то есть профессионализм, определяет, пойдет на концерт публика или нет. Ей нельзя подавать ни единой фальшивой ноты. А сколько их сфальшивили и в СССР, и в Венгрии, и в Польше…

– Согласен! – Владимир глубоко вздохнул, будто намекая на длинную речь. – Это могли быть тактические ошибки, но они не дают основания менять лицо вместе с головой. В этом мире нет ничего вечного.

И Ленин, делая великую революцию, не раз менял тактику в зависимости от ситуации, и мы должны этому научиться! Слышишь, Антал, научиться, сохранив главное: социализм. Кстати, кто нас обязывал копировать так называемые выборы власти по образцу и подобию СССР? Почему мы сами надеваем на себя хомут, которого нам никто не навязывал? Надо бороться за чистоту рядов партии, тогда будет меньше перекосов, надо мыслить своей головой, сохранять свои ценности, отстаивать свои идеи, убеждать лидеров МСС в правильности своих шагов, не бояться собственного народа, тогда не будет контрреволюционных выступлений.

– Владимир, я не ратую за демонтаж социализма, а вот срочные реформы ему нужны! Но почему-то никто их так четко не формулирует, как Надь!

– Тот, которому ты смотришь в рот, собирается именно разрушить социализм – сначала в Венгрии, потом во всем мире.

– Не думаю, чтобы это было его главной целью. Я понимаю премьера так: он нашел наиболее правильный путь ликвидации неудобств, возникших в салоне нашего прекрасного самолета. А их, согласись, накопилось слишком много, и терпению пассажиров пришел конец. Им надоели одни и те же успокоительные лозунги, надоели репрессии, надоели неэффективные, пустые, я бы сказал, эфемерные методы решения проблем.

– И что же предлагает твой идеал? Снова вернуться к идее создания Отечественного народного фронта, который бы стал оппозицией ВПТ или вовсе контролером ее деятельности? Без сильной партии страна превратится в расшатанную мельницу, и тогда уж точно дорога во власть будет открыта всяким золтанам тильди.

– Бесконтрольность привела к тому, что партийные чиновники безнаказанно жируют, они переродились из партийных работников в партократию. У них, то есть у современного руководства, нет четкой программы выхода из кризиса!

– Не сомневаюсь, что ты начнешь сейчас сыпать цитаты из памфлета Хайя «За что я его не люблю». И правильно сделаешь! Я тоже с восторгом читаю эту вещь. И мне противен собирательный образ партократа Кучеры , который паразитирует на нашем обществе, превращает для тысяч людей прямую дорогу к развитию в сложный лабиринт, ибо только в нем, в мутном потоке непреодолимой бюрократии, он процветает. Хочешь, я сам процитирую некоторые фразы из памфлета?