Марина Белова - Злой рок Сейшельських островов

– А ты неплохо устроилась.

Она вздрогнула и обернулась. Павел ухмылялся своей двусмысленной улыбкой.

– Ты теперь Алексеева? А тот мужчина – твой муж? По всему видать, богатенький папик. Балует женушку, – взгляд Павла соскользнул с бриллиантовых сережек на дорогое колье.

– Это подарок мужа, – Лена испуганно закрыла колье ладонью.

– Понятное дело, что не на те деньги купленное, – хмыкнул он.

– На какие те деньги?

– Как будто не помнишь. А на украденные. Кстати, можешь мне одолжить немного деньжат? – вдруг попросил Павел.

– У меня с собой только двести долларов, – сказала Лена, решив, что Павел ее шантажирует.

– Сойдет, давай. Адрес скажи, я тебе завтра занесу деньги, – огорошил он ее. – Да ты не бойся, я честно принесу.

Лена продиктовала адрес. Собственно, не скажи она адрес сама, Павел без особого труда получил бы его, обратившись в Горсправку.

На следующий день денег он не принес, но попросил еще. Потом еще и еще. Вскоре Павел стал приходить к Лене как за зарплатой. Лена пыталась отказать ему, ссылаясь на то, что у нее своих денег нет. Муж против того, чтобы она работала. Стало быть, все деньги у мужа.

– Так возьми у него. Думаешь, ему приятно будет услышать, что его жена воровка.

– Я ведь только взяла деньги, а потом отдала их тебе. Я не знаю, что ты с ними сделал.

– И что с того, что не знаешь? Незнание не освобождает от ответственности. К тому же, дорогая, если бы ты не чувствовала за собой вины, ты бы мне не платила. А еще взгляни на эти фотки, может тогда, ты будешь сговорчивее.

Фотографии были самые безобидные – Лена и Павел в кафе за столиком, в сквере на лавочке, в Лениной машине, – но это как на них посмотреть. На одной фотографии Павел, улыбаясь, что-то шепчет в Ленино ушко. На другой Лена склонила голову, да так, что, кажется, будто ее голова лежит на груди Павла. Фотографии можно было трактовать по-разному.

– Первое, что придет в голову твоему мужу, что мы любовники.

Лена ощутила себя загнанной в мышеловку. Она уже хотела во всем признаться мужу, но Павел неожиданно предложил ей сделку:

– Мне нужны деньги. Как только я их получу, и как только ты выполнишь одну мою просьбу, мы расстанемся. Обещаю тебе, что больше никогда тебя не потревожу.

– Сколько тебе нужно?

– Порядка десяти – двенадцати тысяч долларов. И ты еще должна со мной поехать отдохнуть, разумеется, твои расходы в эту сумму не входят.

– Ты с ума сошел! Как я могу с тобой поехать?!

– Как со своим мужем. Кстати, мне нужен загранпаспорт твоего мужа, потому как отдыхать я буду по его документам. У нас один типаж, волосы темные. А рост ведь в документе не указывают. Ты ведь можешь взять паспорт мужа?

– Он улетает через неделю в загранкомандировку.

– Да? А что у твоего мужа один паспорт? Не поверю. Собственно, что я тебя уговариваю… Не хочешь по-хорошему…

– Зачем тебе паспорт моего мужа?

– Как зачем? Съездить отдохнуть!

– Врешь!

– Ну вру, – равнодушно пожал плечами Павел, потом вдруг изменился в лице. Его рот злобно искривился. На лбу вздулась синяя жилка. Глаза налились кровью. – В этой истории надо поставить точку над «i». Пусть знают, что за все надо платить. Я и так слишком щедрый. Разве смерть в раю не подарок? – спросил он, глядя куда-то поверх Лениной головы.

Она даже не поняла, к кому были обращены его слова. К ней? Или он разговаривает сам с собой. Надо отметить, что Лена и прежде замечала: у Павла не все в порядке с психикой. Он был подвержен частой смене настроения, иногда мог замкнуться в себе и молчать часами, или, наоборот, на него вдруг накатывала безудержная веселость.

– Лена, – вдруг его лицо просветлело, – я тебе обещаю, это последнее, о чем я тебя прошу. Дай мне паспорт сейчас, а за деньгами я приду завтра, заодно скажу, куда мы едем. Ты меня слышишь? Отвечай же!

Она молчала, а он терял терпение.

Павел пристально смотрел на нее, и от этого взгляда ей хотелось бежать так далеко, где бы он никогда ее не нашел. Лена вновь видела перед собой звериный оскал и вспоминала ту оплеуху, которую он закатил ей в детском доме, когда она решила его ослушаться. Удар был настолько сильным, что девочка потеряла равновесие и больно ударилась головой о стену.

Лена не смогла перечить Павлу и вынесла загранпаспорт мужа. Паспортов у Дмитрия действительно было два. В одном срок действия подходил к концу, и потому был сделан еще один, чтобы вдруг не оказалось, что паспорта вообще нет.

– Вот и умница. А завтра скажешь своему, что хочешь отдохнуть. У тебя депрессия, весенний авитаминоз… Короче, придумаешь что-нибудь.

– А если он тоже захочет поехать?

– С какой стати? Мужик должен работать! А чтобы у него и мысли не появилось ехать с нами, сразу скажи, что хочешь отдохнуть сама. Только поделикатнее, чтобы он обмана не заподозрил. Имей в виду, что-то пойдет не по моему плану, считай, что жизнь бараке тебе обеспечена. Небось, страшно оказаться на улице?

На улице Лена не оказалась бы. От родителей ей досталась хорошая квартира в центре города, которую в данный момент они с Дмитрием сдавали в аренду. Ее пугало не это. Больше всего она боялась потерять мужа, человека доброго и порядочного, который так преданно ее любил, и которого любила она.

У Дмитрия оказалось много дел, и в отпуск он идти не планировал, но жену отпустил с легким сердцем.

– Ты действительно неважно выглядишь. Поезжай, отдохни, развейся. Я, честное слово, не могу с тобой поехать. Ты же знаешь, что мне через неделю надо лететь в Германию. К тому же у меня… – Дмитрий начал перечислять все свои дела, которые невозможно было отложить.

На следующее утро Лена сняла с банковского счета приличную сумму и отдала ее Павлу, тогда же узнала, что они летят на Сейшельские острова.

– Вот вы сказали, что Павел обещал кому-то смерть в раю. Кому? И за что? – спросила я.

– Не знаю, – покачала головой Лена. – Только потом на острове один за другим стали гибнуть люди, и я поняла: это не без помощи Павла.

– Н-да, – многозначительно промычала Алина. – Надо думать, что этот Павел тот человек, которого мы ищем. Где он живет?

– Не знаю.

– Как так не знаете? А номер телефона?

– Связь была односторонняя.

– Хорошо, но фамилию Павла вы знаете?

– Комисаров Павел Сергеевич.

– Комисаров? – повторила я. – Кажется, я знаю, кто этот Павел! – воскликнула я и посмотрела на часы. – Простите, Лена, но нам надо бежать. И ничего не бойтесь. Обещаю, Павел навсегда оставит вас в покое. Кстати, вы были на похоронах Бабенко?

– Нет, – ответила Лена.

– Ну и ладно, – сказала я и, ничего не объясняя, бросилась к выходу.

Пальто я застегивала на лестничной площадке, одновременно давя на кнопку лифта.