Мария Линдеманн - Личный дневник Маргариты

Я присела к ним. Они, как обычно, начали свой допрос. Девушку звали Рената. Она особенно старалась завалить меня вопросами. Больше всего ей было интересно, «за сколько я даю». Парень заказал приватный танец. Ну, что ж, хотите – получите.

– Да ты ж её хочешь, как не знаю, кто! Аж член дымится!! Смотри, в штаны себе не кончи!!!

Ренату трясло от ревности и злости.

– А ты!!! Ты – шлюха в свои восемнадцать лет!!!

Она хотела меня ударить. Если б не парень, она б поцарапала мне лицо.

– Сосешь в своём клубе за бабло!

И она вышла. Парень не торопился бежать за ней.

Я уже привыкла, что меня трогают все, кому не лень, и начала к этому относиться абсолютно спокойно.

Лишь, когда кончился приват, и мы обменялись, номерами телефонов, он ушел из клуба.

На следующий день я сама ему позвонила. Он пригласил меня к себе. Отлично, как раз то, что нужно. Когда я зашла к нему в квартиру, я поняла: они живут вместе. Причем, давно. В ванной стояли разные шампуни, везде лежали женские вещи. Больше всего меня грело, что это её вещи, её постель.

Он старался быть нежным, да и вообще, он старался.

– Как с тобой хорошо, с ума сойти!

А мне было никак, но мне это было и неважно.

Когда я вышла из душа, мы увидели красное пятно на простыни.

Мне было так смешно смотреть, как он паникует.

Я зашла на кухню, открыла холодильник. Кока-кола. Отлично.

– Ой, ну что ж ты такой неаккуратный!

И вылила колу точно на пятно.

– Ты не только красивая, ты ещё и умная. Давай ещё раз?

– Прости, мне надо идти, у меня дела.

– Ну, ты и сучка. Мелкая сучечка. Встретимся ещё?

– Посмотрим.

Конечно, я все в деталях рассказала Машке.

– Круто ты с колой. У меня б не хватило смелости. И ума я не приложу, какие чувства тобой двигали, но ты не сможешь мстить всем, кто будет так тебя называть.

– Она меня взбесила.

– Я тебя понимаю, но скоро ты не будешь на таких обращать внимание. Вот увидишь.

Смс. Мама.

«Ты думаешь, это любовь? Он переспит с тобой и бросит! И ты реветь прибежишь ко мне. Возвращайся домой сейчас же!»

Она думает, я живу с мужчиной. Супер. Ничего не надо врать. Ничего не надо придумывать. Она всё придумала сама.

– Смотри, какую песню я для тебя нашла. «I'm not a girl. l'm not a woman». У Бритни.

– Так она же старая!

– Для тебя идеально!

Заглянула Ксюша администратор.

– У тебя приват.

– Кто?

– Мужчина!

– Нормальный?

– Тебе не всё ли равно?

– Ну, да, действительно.

Это оказался абсолютно обычный мужчина, ничем не выдающийся.

– Ты видела своё лицо? Ты ж совсем ещё ребенок.

– Конечно, видела.

Весь приват мы целовались, почему-то. Он первый начал.

Мне было настолько приятно с ним целоваться, что я его всего раздела.

– Классные у вас приваты. А с тобой можно уехать?

– Да, с тобой я уеду.

– Ты знаешь, наверное, нет, не стоит.

Я ничего не стала спрашивать, но меня распирало изнутри!

Я еле нашла Машку в клубе.

– Он мне не дал!!! Почему?

– Может, у него денег не было?

Я показала десятку, которую он мне дал.

– Забей, у меня есть кое-что. Ты даже думать об этом забудешь. Пошли в туалет.

Из туалета я вышла, громко шмыгая, носом. Конечно, это был не кокс: мне показалось, что мне сожгло слизистую, даже ухо зачесалось изнутри.

Настроение моё стало офигенным. Была, как раз, моя очередь танцевать. Я вышла на шест и просто растворилась в музыке. Все мои тренировки не прошли даром: я смогла даже то, что мне казалось, никогда не получится.

Когда две песни закончились, мне захотелось пить и что-то пожевать. Мне некуда было деть свои руки, и я вообще не знала, куда себя деть.

Машка дала мне жвачку.

– Под амфетаминами надо курить.

Я взяла сигарету у Маши из пачки.

– Молодая! Где твоя невинность? Ты зашла, и я почувствовал, что ты мне сегодня дашь.

– А мы её потеряли, вместе! – заявила Машка.

– Ты чё, дура, что ли? Могла бы мне продать. Я считал тебя умной.

Ну вот, первый мой прокол.

Он достал тарелку с горкой кокса. На этот раз, я уже знала, что делать.

Мы беседовали и нюхали, нюхали и беседовали.

Как же прёт на разговоры под этим делом.

Вдруг А. Е. положил мне руку на колено.

– У меня на тебя полчаса уже стоит, пошли в туалет сходим?

– Нет, я не пойду в туалет.

– А в машину пойдешь?

– В машину? Пойду.

– Яне понял твоей логики.

– Меня мама учила, что в туалете трахаются только шлюхи.

– Ну, малолетка – есть малолетка. Иди, посмотри сначала, какой здесь туалет, и сразу поймешь, почему это моё любимое место.

Офигеть! Это ж целая комната с полотенцами, окном и шторками.

– Ну, хорошо, давай.

– Молодая, ты охуела. Тебя ещё уговаривать надо. Давай, нюхай, и пошли.

Я сделала жест «слушаюсь и повинуюсь», сложив губки бантиком и состроив глазки, покривлялась от души, потом «убрала дорогу» и пришла к нему. Он закрыл за нами дверь.

– Как хорошо, что ты в платье. С тебя даже можно не снимать ничего.

Действительно, он не стал снимать ничего, даже мои, новенькие маленькие чёрные трусики: он просто их отогнул и начал… «Мммм… Мелкая… Как же ты хороша…» И сразу кончил. И всё.

Я поняла, что «давать» – это не так уж и сложно. Он у меня уже был третий…

Самый вкусный тирамису в «Иль-Патио», особенно под кокаином.

– Маш, я вот знаешь, что спросить хочу. Это же плохо – Всем давать? Да, ведь?

– Ну, ты же делаешь это за деньги. Есть такие тёлки, которые дают в клубе за два коктейля и не парятся. Все трахаются, и это, нормально.

Девушка-официантка принесла нам виски-кола и счет. Когда она отошла, Машка сказала:

– Вот, работать за 12000 в месяц – это плохо, тем более, тебе с твоей внешностью. Я никогда не буду такой, как они.

– Они про тебя то же самое говорят.

И мы заржали на весь «Иль-Патио».

Мы с Машуней нарастили себе, ногти. Когда не было гостей, мы с ней валялись на диване, и она трогала меня этими, ногтями, что у меня аж мурашки шли по коже.

Почему у мужчин нет таких, ногтей? Я представила себе дяденьку в пиджаке галстуке и такими, ногтями. Рассказала Маше. Мы от души поржали, и она снова провела своими длинными ярко-желтыми, светящимися в неоне, острыми, ногтями по моей спине.

– Машуль я сейчас с ума сойду.

– Блин, ты такая кайфовая, я тебя сама хочу.

– Позвони, лучше. Где он? Обещал же, через час.

Мы постоянно что-то нюхали. Наше утро начиналось с того, что мы сначала чертили дороги, а потом только шли умываться.

– Да приедет он. Не переживай. Ты почему себе простой френч сделала? Надо было красные.

И она снова провела своими, ногтями, только уже по животу. Если б я была президентом, я б заставила всех мужчин, носить такие, ногти!

В тот день Машуня уехала в увольнение одна, без меня. Я решила прогуляться. Уже наступила весна. Какое это, оказывается противное время года. Холодно, мокро, до сих пор лежит снег, а небо серое. До чего же все серое… Скоро восемнадцать – Уже летом. Как все плохо. Захотелось плакать. Я стояла на набережной Миасса. Мимо меня проходили люди, а я стояла и плакала. «Её, по-любому, парень бросил», – услышала я чей-то шепот. Боже, да у меня даже парня никогда не было. У всех были, а у меня нет – спасибо маме… Не было, да уже теперь, похоже, и не будет. Блиииин! Меня даже не бросали ни разу! Мне не писали смс, не ждали моего звонка.