Абрам Хаит - Бумеранги жизни

Тамада был демократичен и всем желающим предоставлял слово для произношения тоста, не ограничивая во времени.

Взрослел сын, незаметно все больше становясь самостоятельным мужчиной, поглощенным любовью к своей женщине. К счастью, это не мешало оставаться теплыми и доверительными отношениям матери с сыном. Во многом этому способствовала Катя, которая, как дочь, полюбила Нину и благодарила бога, что судьба свела ее с таким человеком. Она, с мнением которой Семен стал беспрекословно считаться, делала все, чтобы его любовь к ней не ослабляла любви к матери, пожертвовавшей во благо сына многим в своей личной жизни. При каждом удобном случае Катя старалась подчеркнуть это, напоминая, что он в неоплатном долгу перед своей мамой, которая неимоверными усилиями второй раз подарила ему жизнь. Нина, в отношении к ней Семена, чувствовала это женское влияние и была бесконечно благодарна Кате. Все это создавало мир и согласие в их небольшой, но благополучной, как была уверена Нина, семье. Она мечтала и с нетерпением ждала, когда Семен и Катя попросят ее благословения. Незаметно летели годы, они уже оканчивали пятый курс медицинского института, и ей казалось, что наступила пора – они должны попросить ее об этом. Догадываясь об их близости, ей трудно было понять, почему они медлят с тем, чтобы официально стать мужем и женой. Семен несколько раз делал предложение, но Катя, постоянно думая о возможных последствиях аборта при своей первой беременности, все время оттягивала со своим согласием. Она никак не могла решиться обо всем рассказать Нине, опасаясь ее реакции и огорчений, которые причинит своим признанием. Во всем признавшись Семену, хотя сама и не понимала, в чем состоит ее вина в случившемся с ней в молодые годы, она считала, что от того, как он это воспримет, будет зависеть нужно дальше продолжать их отношения или нет. Но она не могла найти убедительных доводов необходимости признаться обо всем этом Нине. Ей казалось, что такое признание не может не огорчить Нину и, безусловно, будет ей неприятно. Каждый раз, собираясь об этом поговорить, Катя тут же находила причину, чтобы отложить разговор на потом. Вместе с тем, понимая, что без этого нельзя и думать, чтобы состоялась их женитьба с Семеном, она металась в сомнениях, как поступить.

Семен, несколько раз возвращаясь к вопросу их женитьбы, оказывался обезоруженным простым и нежно произносимым Катей вопросом:

– А что, без этого тебе со мной плохо?

Не находя, что ответить, он замолкал и, как обычно, утопал в ее ласках и поцелуях. Однако оба понимали, что, откладывая разговор с Ниной, они не только огорчают ее, но и обманывают себя. Неизвестно сколько это могло продолжаться, если бы однажды Катя не узнала, что забеременела. Для нее это было так неожиданно и радостно, что решила немедленно сообщить эту новость Семену. Он отреагировал восторженно и категорически:

– Прелесть моя, это же здорово. Сегодня вечером обо всем сообщаем маме.

Катя не возражала. После занятий, по пути домой, они зашли в универсам, закупили продукты, хорошее вино, фрукты и накрыли стол. Им хотелось все приготовить к приходу Нины, чтобы сразу отметить хорошие новости, которые они собирались сообщить. В приподнятом настроении, дожидаясь ее, обсуждали, как об этом скажут. Условились, что начнет Семен, ну, а потом как получится. Придя домой, Нина сразу обратила внимание на праздничный стол и, заражаясь их настроением, про себя догадываясь, о чем пойдет речь, спросила:

– Что будем праздновать?

– Мамочка! У нас две новости, и представляешь, обе хорошие. Первая. Я сделал Кате предложение, и она дала согласие. Вторая. Пусть о ней скажет Катя.

Смутившись, Катя, как будто извиняясь, сказала:

– Простите, но я забеременела.

Эти слова прозвучали для Нины как высшая награда, о которой она могла только мечтать. Она подошла к Кате, обняла и крепко расцеловала ее, потом – Семена, затем обняв их обоих, поочередно целуя то ее, то его, заплакала. Крупные слезы счастья, радости и гордости за своих детей струились по ее щекам. Она не сказала ни слова, но ее поцелуи и счастливые слезы лучше всяких слов говорили все за нее. В этот счастливый миг в Нининой памяти пронеслись все события, связанные с болезнью сына, переживания, которые пришлось испытать и преодолеть, чтобы сегодня наступил этот счастливый день. Они еще долго стояли, обнявшись, и никто не произнес ни единого слова, боясь нарушить прекрасное мгновение всех их объединившее. Сели за стол, и Нина, произнеся короткий, но поистине материнский тост о счастье детей и, как оно важно для родителей, сказала:

– Теперь, надеюсь, нет причин, чтобы Катя оставалась в общежитии.

Семен радостно подхватил эту мысль, и решили, что завтра Катя переедет к ним, а сегодня останется ночевать. Еще немного подумав, Нина сказала:

– Организуем хорошую свадьбу, без шика, думаю, нам это не нужно, но достойно. Вы оба заслуживаете этого, ну а я вместе с вами.

Еще немного посидели, навели порядок, и Катя, обращаясь к Нине, спросила:

– Можно мне с вами поговорить наедине?

– Конечно, что ты спрашиваешь.

Семен вышел в другую комнату, а Катя начала свой рассказ обо всем, что произошло в ее короткой, но нелегкой жизни. Внимательно выслушав Катю, Нина, с присущей ей деликатностью и теплотой в голосе, произнесла:

– В жизни никогда не бывает только хорошо, но ты не сломилась, сохранила доброту своего сердца, дарила ее другим. За это судьба вознаградила тебя настоящей любовью, которую дал тебе Семен и, уверена, даст ребенок, рожденный в любви. Ты будешь замечательным врачом, тебя будут любить дети, которых будешь лечить, и их родители. Я понимаю тебя, люблю, как дочь, и испытываю чувство большой благодарности за все, что ты сделала для моего единственного сына.

И Нине захотелось рассказать Кате о семейной тайне, с которой в свое время, когда она подросла, с нею поделилась ее мама. Тайну эту мама держала в строжайшем секрете и, кроме своей любимой дочери, до самой своей смерти никому никогда не раскрывала. Это был рассказ о том, что произошло с нею много – много лет тому назад. Это был рассказ о том, как, еще будучи девочкой, мама познала силу настоящей любви, которую пронесла через всю жизнь. Но судьбе, видимо, было угодно, чтобы первый мужчина в жизни мамы ушел из жизни, еще не достигнув совершеннолетия. С огромным вниманием Катя ловила каждое слово Нины, все больше проникаясь к ней дочерней любовью. Катя подошла к Нине, обняв и поцеловав ее, сказала:

– Спасибо вам большое за то, что вы мне все это рассказали. Доверие, оказанное вами, помогло мне освободиться от давящих и рвущих мою душу многие годы тяжелых воспоминаний.