Иосиф Гольман - Защитница. Тринадцатое дело

– Еще какая! – адвокатесса вкратце описала всю героическую историю ее возвращения в музыку.

– Сколько ж ей это стоило, – задумчиво сказал Леонид.

– Вы про мужество или про деньги? – переспросила Шеметова.

– Про деньги, – усмехнулся тот. – У меня похожая история. И мужества бы хватило на сто операций. А вот денег, к сожалению, нет.

– Вы тоже попали в ДТП?

– Нет. Я оказался не в то время, не в том месте. Попал на глаза.

– То есть? – похоже, Ольга начала что-то понимать.

– На глаза товарищу Слепневу. Он тогда еще был капитаном. Очень активно стоял на страже законности.

– А каким образом виолончелист пересекся с капитаном полиции? – пошла напролом адвокатесса. «Здесь явно пахнет вкусным», – подумала она и сама же смутилась. Вкусный для адвоката факт, похоже, сломал жизнь сидевшего напротив нее человека.

Так оно и оказалось.

– Поверите, я в жизни своей никогда не совершал ничего противоправного, – после паузы начал свой рассказ Леонид.

– Вам – поверю, – легко согласилась Ольга.

– А тут затмение как будто нашло, – музыкант сделал паузу.

– Ну не банк же ограбили, – помогла ему Шеметова.

– Нет, конечно. Не банк. Я тогда еще курил. И вот вышел из электрички, шел по перрону. Искал глазами урну. Не нашел. Черт дернул бросить пачку прямо на перрон.

– Дело нехорошее, – согласилась адвокатесса. – Но на преступление века не тянет.

– Вдруг почувствовал страшную боль в правой руке. Потерял сознание. Очнулся в милицейской машине. В отделении подписал протокол и пошел в больницу. Переломы оказались со смещением. Короче, больше на виолончели я не играю, – на глазах Леонида выступили слезы, он отвернулся. Потом встал и вышел из комнаты.

Ольга сидела ошарашенная.

Господи, где мы живем?

Понятно, что профессионально катаясь по СИЗО и тюрьмам, она всякого насмотрелась. Но здесь уже был какой-то трэш.

Леонид вернулся.

– Вот такая история, – сказал он.

– И вы не предприняли никаких юридических действий? – спросила Шеметова.

– А какие действия я мог предпринять? – уже спокойно ответил бывший музыкант. – Сначала руку лечил. Потом работу искал – есть-то чего-то надо. Хорошо хоть, что одинокий.

В этом Шеметова с рассказчиком не согласилась, но перебивать не стала.

А он тем временем продолжал:

– Написал заявление в милицию. Получил ответ – ничего противоправного в действиях задержавшего меня капитана Слепнева не обнаружено. Полицейский, в соответствии с инструкциями, предпринял меры для предотвращения правонарушения. Вот как-то так, приблизительно.

– Ну да, не расстреляли же, и слава богу, – согласилась адвокатесса. – А как давно это было?

– Два года назад.

– А вы не хотите продолжить эту историю? Наверняка все документы сохранены. Лечились ведь в местной больнице?

– Да. И документы есть. Только смысла не вижу.

– Тем не менее, смысл во встрече со мной вы увидели.

– Да, увидел, – Леонид подлил еще чая себе и своей гостье. Та с удовольствием откусила печенье. Некстати вспомнив, что дала страшную клятву до конца месяца не есть мучного, разом положила вкуснющее печенье в рот и взяла следующее. На сто бед один ответ.

– И какой же смысл вы увидели? – еле выговорила с набитым ртом. Аж смутилась.

– Я их ненавижу, – просто сказал виолончелист. – Если моя история может нанести им вред, я дарю ее вам.

– Может, – согласилась Шеметова. – Любая правда об их беззакониях может нанести им вред. И, соответственно, помочь мне и вам. Вы готовы выступить в суде?

– А что мне терять? – усмехнулся Леонид. – Все уже потеряно.

– Плохая позиция, – поморщилась Ольга. – Я бы предложила другую платформу.

– Озвучьте.

– Пожалуйста. У Маринки Томской выясняем имена реальных докторов, спасающих безнадежные руки. Узнае́м, сколько это стоит в денежных знаках. Выставляем иск местной полиции на вышеназванную сумму. По-моему, такой план интереснее.

– Вашими бы устами… – недоверчиво произнес хозяин квартиры. Но видно было, что он задумался.

На прощанье Леонид неожиданно подбросил еще одну бомбу. Оказалось, что убиенный полковник и бравый майор делили между собой не только деньги от автобизнеса, но и женщину. Когда майор был еще лейтенантом, а полковник – майором, Иванов отбил у Слепнева жену. Так что нынешняя полковничья вдова – бывшая лейтенантская жена.

Брось рассказчик такую кость автору детектива – тот пришел бы в восторг. Но практикующий адвокат не сочиняет детективов. А также не разыскивает истинных убийц, спасая своего подзащитного. Практикующий адвокат гораздо более практичен, простите за тавтологию. Тем не менее, подобные факты всегда с особым тщанием хранятся в его рабочем портфеле. Чем их больше, тем серьезнее станет Слепнев опасаться за собственную шкуру. И тем меньше будет давить на адвоката.

«Если, конечно, не решит его одномоментно грохнуть», – довела мысль до логического конца Шеметова.

Что ж, она, конечно, ни разу не попадала в подобные ситуации. Но ведь отступать некуда. Так что остается просто приложить все усилия, чтобы не стать жертвой.

На этом длинный день в Городке и не подумал завершаться.

Последовал еще один весьма странный звонок. Мало того, что связь была неважная, так Ольга еще минуты три не могла понять сбивчивый текст в трубке, пока, вконец разозленная, не рявкнула:

– Вы связно говорить можете? Мальчик укусил собаку? Собака укусила мальчика? И какое вам дело до того, где мне приспичило в туалет? От меня-то что вам надо?

И тут же расхохоталась, вспомнив своих спасительниц в забытом богом пансионате.

Дальше смешного было мало. Ввязываться в новое дело сейчас не хотелось – на старые едва хватало сил. Но дама на другом конце провода взмолилась о помощи, и Шеметова не смогла отказать.

– Завтра подъезжайте в контору, – сказала она. – Адрес в визитке есть.

– А сегодня нельзя? – чуть не плача, спросила Неонила.

– Я не в Москве, и когда вернусь не знаю. – А чтоб собеседница не заподозрила, что от нее открещиваются, вслух назвала Городок.

– Господи, мы тоже здесь! – воскликнула библиотекарша. – Мы в райбольнице.

– Ну дела, – ответила Ольга. – А я туда сейчас еду. – У нее действительно была запланирована встреча с Иваном, старшим братом Клюевых. Он должен был перечислить ей на счет конторы деньги, а она – согласовать с ним план дальнейших действий.

Больница в городке была небольшой. Желтый трехэтажный главный корпус и четыре серо-желтых флигеля: кардиологическое, инфекционное, психиатрическое и, не к ночи будь сказано, патолого-анатомическое отделения.

Иван ждал в главном корпусе, в крошечном кабинетике мамы, Мадины Ибрагимовны, здешней старшей медсестры.