Иосиф Гольман - Защитница. Тринадцатое дело

– Нет, – спокойно парировал Сергей Мухин. – Я только что зачитал последние по времени показания свидетеля.

– Они были сделаны им на свободе или в изоляторе временного содержания? – спросил Олег.

– Снимаю вопрос, – сказал судья. – У вас нет оснований обвинять следствие в давлении на свидетеля.

– Просто из любопытства спросил, – коротко рассмеялся Багров. – Но вы согласны со мной, – обратился он к прокурору, – что такой важный свидетель, да к тому же – единственный, очень бы желателен был в суде?

– Конечно, согласен, – снисходительно улыбнулся Мухин. – А вы знаете, где он сейчас находится?

– Разумеется, – ответно улыбнулся адвокат.

Зал замер.

– Я, к сожалению, не имею возможности производить розыскные мероприятия, – откровенно уже издевался Багров. – Поэтому просто взял у его матери мобильный Юрия и позвонил ему.

Здесь Олег немного лукавил. Не так-то просто было взять мобильный у матери, вряд ли она дала бы его представителям следствия. Хотя, конечно, если бы они сильно хотели, то нашли бы «слинявшего» свидетеля сами – Гирин жил и работал под своей собственной фамилией барменом в московском отеле. Отношений с женой и родителями, оставшимися в Городке, при этом не прерывал ни на день.

Просто его, кроме Багрова, никто не искал.

Да и зачем нужен Маслакову такой неустойчивый свидетель, который уже дважды менял показания? То подтверждал слова, якобы сказанные Николаем Клюевым об убийстве Сальников. То отказывался от них. То шел по промежуточному варианту, объясняя, что Клюев что-то говорил, но что – не помнит.

– Так мне позвонить ему? – улыбнулся адвокат.

– Отказываемся от обвинения по данному эпизоду, – после короткого раздумья, выдавил из себя прокурор, приняв неприятное, но очевидно, в данной ситуации, самое правильное решение.

– Спасибо, – ехидно поблагодарил его Багров.

Вот так, день за днем, шли их неторопливые, жесткие ристалища.

Шаг за шагом, эпизод за эпизодом отвоевывали адвокаты у мощной, но, как выяснилось, неаккуратной и неповоротливой судебно-следственной машины.

Николай Клюев, как говорится, оказался не в том месте и не в то время.

Кстати, в самых демократических и «правильных» странах такой вариант тоже возможен. Ведь жертва – этакий криминальный козленок на судебное заклание – выбирается не просто так. Да и сейчас на скамье подсудимых сидели Клюевы-«торпеды» Чащина, а не, скажем, их брат-стоматолог.

Хотя, наверное, в правовой стране границы подобных «ошибок», конечно, гораздо уже. По крайней мере, там вряд ли стали бы осуждать бизнесмена на 12 лет тюрьмы за кражу нефти… у самого себя, причем – в размере большем, чем вся нефтедобыча…

Впрочем, тяга власти к беспределу не зависит от национальных особенностей. За один только двадцатый век полный беспредел вещал и на русском, и на немецком, и на итальянском, и на английском, и на японском языках – дальше не перечисляем только из‑за нехватки времени и места.

Тем не менее, процесс шел к концу.

Это чувствовали все.

Прокурор становился все печальнее, адвокаты и подсудимые – все веселее.

Были произведены уже две замены присяжных: одного мужичка официальным письмом вызвали на работу, а слегка беременная женщина за время процесса успела дойти до предродового состояния.

Это беспокоило Багрова, однако не так сильно: по его ощущениям оставалось одно-два заседания до вынесения приговора.

Кстати, Шеметова на процессе Николая пару дней отсутствовала. Потому что защищала в райсуде Городка его брата, Анатолия.

Там все происходило несравнимо быстрее, чем в суде присяжных. И даже, можно было бы сказать – веселее, если б речь не шла о тюрьме.

Драка на бензоколонке – самое тяжелое, что смогли накропать слепневские следователи – отпала сама собой.

Потерпевший Авдеев предпочел не явиться на суд, хотя был приглашен повесткой.

А адвокатесса нашла своему подзащитному довольно забавное алиби. Неверное по фактической сути, зато не заставлявшее Шеметову лгать перед даже неправедным судом.

Ведь поначалу в эпизоде с дракой на бензоколонке обвиняемыми были оба брата одновременно. Хотя морду наглецу Авдееву, по многочисленным свидетельствам, бил только один. И поскольку у полиции были оперативные данные, что это сделал Анатолий, то с Николая драку сняли – более надеялись на обвинение в убийстве.

Так вот, алиби Анатолия Клюева по этому эпизоду оказалось чистенькое и яркое, как конфетка. Даже с проставленным временем на фантике.

Собственно, так оно и было.

Почти.

Время проставил автомат в поликлинике – в Городок тоже дошли модные нововведения. Николай (конечно же, Николай!) носил туда младшего ребенка на плановую вакцинацию, Жанна не могла, была на дежурстве в больнице.

А вот талон, на котором отпечаталось планируемое время прихода пациента в процедурный кабинет, ему взял брат, Анатолий. Проходил близко от поликлиники и среагировал на звонок брата. Машинально зафиксировав в талончике свои данные. Действительно машинально, какая разница, кто брал талон, если прививку все равно собирались делать ребенку? Приписаны же к этой поликлинике были все Клюевы.

В итоге, оказалось, большая разница.

Мало того, что талон на имя Анатолия остался у Жанны, в бумагах о сделанных прививках, так Шеметова, с помощью книги учета посетителей, еще и очевидцев нашла.

Несколько человек сидело в очереди в процедурный кабинет.

Когда вдруг «ворвался этот скаженный», как заявила одна из ожидавших старушек. С ребенком на руках, с талончиком, только что подъехавший горячий Николай (это был, конечно, он) не стал слушать возражений о живой очереди, а просто вошел в кабинет.

Процедурная сестра тоже не стала спорить с таким большим и сердитым человеком, сделав укол малышу фактически вне очереди.

Именно в это время получал по пухлым щекам наглый московский таховладелец Евгений Авдеев. Когда он выхватил заправочный пистолет у старика Клюева, да еще и сильно его толкнул, никак, видать, не ожидал такой скорой расправы. Был бы там Николай – вполне возможно, разбитым лицом бы не отделался.

Но там был Анатолий, человек относительно мирный и спокойный.

Дал в жирную рожу пару раз, разрядился, и побежал к отцу, выяснять, не пострадал ли тот от тычка Авдеева.

И он же – судя по талончику и показаниям очевидцев – находился в то же самое время в поликлинике. Попробуйте отличите однояйцевых близнецов! Особенно, когда они огромны, сердиты и вспоминать вам придется события трехлетней давности!

В общем, по морде Авдееву дал некий фантом, похожий на братьев Клюевых.

Хотя и больно.

Женщина-судья, недовольно бурча, сняла эпизод с рассмотрения, оставив лишь хранение оружия.