Евгений Сивков - Чувства

Во время непродолжительных прогулок по городу (от дома до супермаркета и обратно) Витёк постоянно ловил восхищённые мужские и завистливые женские взгляды, которые люди бросали на Стеллу. Мокарев мечтал о том, как после свадьбы он наконец обретёт свою принцессу в «полном объёме» и, после того как их сексуальный пыл немного угаснет, выведет красавицу в хороший ресторан или в театр. «Для начала мы её слегка приоденем, и тогда все точно упадут», – размышлял счастливый жених.

На фоне идеально-платонических отношений, сложившихся у Витька с будущей женой, его финансовые дела складывались не очень удачно.

– Понимаешь, старик, нам нужно немного потерпеть. Концессия – дело серьёзное, – убеждал его по телефону Халимонов. – У меня в Сибири пара контактов интересных, но мужики там взяли тайм-аут, заказали маркетинговые исследования по Западной Африке. А у вождя кое-какие проблемки с соседями. Но ты не боись, ничего серьёзного. Спокойно готовься к свадьбе. Только нам в грязь лицом ударить нельзя. Я бы на твоём месте инвестировал в торжества пару-тройку лямов… Да рублей, конечно, ты уж разволновался. Да, ещё тачку поприличнее возьми. Прямо в Абудже закажи, так дешевле обойдётся. Можешь через меня. Приличный внедорожник для зятя вождя, сам понимаешь, необходимый аксессуар. Ну, как чистые носки.

Витёк занялся инвестициями в свадьбу. Для этого ему пришлось серьёзно залезть в долги. Как на грех, ему довольно долго не удавалось поучаствовать в интересном конкурсном управлении. В конечном итоге проблему удалось решить. Необходимые деньги Витёк занял частично у знакомых, частично в банке. Но всё было сделано, что называется, на тоненького. В случае просрочки Витьку грозили неслабые штрафы, которые с него взялись бы взыскивать очень серьёзные люди.

И вот наконец подошёл последний день Стеллиного пребывания в Москве. Бурные объятия, страстные поцелуи, горячие слёзы. Такси в Шереметьево, паспортный контроль – и вот уже принцесса отбывает на родину. Мокареву остаётся потерпеть две недели – и потом тем же рейсом в Нигерию. Как говорится, пирком да за свадебку. А там, глядишь, дела с концессией наконец-то в порядок придут.

– Дорогой белый сын, я готов дать тебе самое дорогое из моего имущества, мою любимую дочь. Мы, йоро-нгоро, народ гордый. А потому выдаём замуж наших девушек в лучшем виде. Их до замужества никто не может познать. И ты, сын из страны сухой воды, сейчас в этом убедишься.

– О чём это он? – спросил вполголоса Халимонова Витёк.

– Увидишь. Это такой цирк – бразильская порнография отдыхает.

– Какая порнография? Ты что несёшь?

– Слушай внимательно. Йоро-нгоро – очень гордый и гостеприимный народ. Отсюда их обычаи. Как бы тебе объяснить… Вот ты приходишь в приличный ресторан и заказываешь бутылку шампанского. Вино вкусное и очень дорогое. Бутылка – вся в медалях. Тебе его приносят в серебряном ведёрке по самое горлышко во льду. Кто будет шампанское откупоривать?

– Сомелье, конечно.

– Верно. А почему? Ты за это возьмёшься – всех пеной зальёшь, пробкой в глаз соседу засандалишь. А тут – всё тихо, чинно, аккуратно. Заведение берёт на себя трудную работу, а ты потом пей в своё удовольствие.

– Я что-то не понял…

– Всё ты понял. Щас твою невесту секс-сомелье, как ту бутылку, откупорит, чтобы ты потом не маялся, только удовольствие получал.

– Я им откупорю!

– Не вздумай дёрнуться, всё испортишь. У них обычай такой народный. Эта традиция с самой Атлантиды. Ты кто такой, чтобы племенную культуру об колено ломать? И, кстати, надеюсь, ты в Москве ничего такого с принцессой не делал? Наказание у них за это серьёзное. Петля из проволоки – и «хозяйство» долой.

Витёк втянул голову в плечи и нервно замахнул стакан какого-то неизвестного европейской науке алкогольного пойла. Так началась его долгожданная свадьба.

Между тем двое дюжих йоро-нгоро внесли в зал невысокое ложе без спинок. Ложе было застелено ослепительно белым покрывалом. Стелла, всё так же грациозно покачивая бёдрами (по-другому она просто не умела передвигаться), подошла к кровати, одним движением скинула с себя платье, испещрённое знаменитыми узорами йоро-нгоро – золотыми молниями на красном фоне. Зал дружно вздохнул. Всем показалось, что сама богиня любви, эбеновая Венера, сошла с небес и возлегла на своё брачное ложе. Стелла улеглась на спину, закинула руки за голову и устремила взгляд в потолок, не обращая внимания на восторженный гул.

Под несмолкаемый грохот барабанов на импровизированную сцену в центре бунгало выпрыгнула группа поддержки. Одетые в пальмовые юбки и в такие же пальмовые парики танцоры закружились в страстном танце, вполне соответствующем настоящей ситуации. Они то сужали круг, то отдалялись от ложа. Барабанная дробь и рёв толпы нарастали.

– Сын моей дорогой сестры, Фред! Готов ли ты исполнить обряд для нашего дорогого гостя? – вождь величественно обернул голову в сторону племянника.

Оказывается, Мокетатумба тоже неплохо владел английским. А может, уже подучил для пользы дела.

Юноша молча кивнул дяде, стремительным прыжком леопарда переместился к кровати, сорвал с себя одежду и гордо повернулся к восхищённо заревевшим гостям. Все увидели, что племянник готов очень хорошо.

Барабаны передали шквал эмоций. Пляшущие люди практически вошли в экстаз.

Витёк охнул: «Вот это штука!»

– А я тебе что говорил? Они тут все – членочемпионы, – хохотнул Толян.

Мотатаупа между тем не терял времени даром. Он склонился над кузиной, раздвинул её покорные ноги и тут же приступил к почётной обязанности.

Богиня издала грудной стон. Племянник вождя зарычал. Витёк с ужасом услышал всё ускоряющиеся звуки звонко соприкасающихся молодых тел. Стоны становились всё громче, рычание перешло в какой-то жуткий вой.

Неожиданно этот звериный дуэт превратился в трио. Это Витёк с самым настоящим орлиным клёкотом бросился к месту проведения обряда.

Эмоции, что испытывал он в данный момент, напомнили ему далёкое детство. Он отчётливо видел своего приятеля по детскому садику Димку, своего любимого медведя Степашку, видел, как ненавистный Димка откручивал у медведя лапы одну за другой и ревел, преодолевая метры, отделявшие его от обидчика.

Танцоры сжали круг. Теперь внутри оказались только трое: принцесса вместе с кузеном и Витёк. Пронзительные голубые глаза взглянули на Мокарева из-под пальмового парика. Щелчок пальцев, и парень замер на полувздохе.

Позже Халимонов, пытаясь реконструировать ход событий, рассказывал Мокареву, который ничего не мог вспомнить по причине тяжелейшего аффекта, посетившего его в тот вечер, о том, как смотрелось «бразильское порно» со стороны.