Евгений Сивков - Чувства

Но сейчас, лёжа в тёплой постели в небольшом, но уютном номере парижского отеля, она чувствовала, что пора. Пришло время победить себя и жить дальше. Она пережила целый громадный этап, где были Игорь Александрович с его странными чувствами к ней, которых она побаивалась, Марго с почти материнской заботой, Миша, любовь которого она разожгла невзначай и бросила без сожалений. Были все эти истории людей, которые она проживала вместе с ними. Была попытка спасения мира. Ей показалось, что этот номер оторван от всех её связей, что сейчас она как никогда может сама выбирать свой путь. Куда она пойдёт – она решит сама, что будет делать – тоже. Какое-то время назад она уже пыталась освободиться от своих невостребованных чувств, так вот сейчас настал момент сделать это.

Ах, как смешно, наверное, было кому-то наблюдать за Алисой в следующие пять минут.

Телефон напомнил о внешнем мире. Он уже порывался пару раз докричаться до неё с помощью мелодичных звуков, оповещая о получении СМС. Но на них она не реагировала. Тогда пришлось прибегнуть к крайним мерам – настойчивый звонок всё же заставил ленивицу вытащить руку из-под одеяла и отыскать возмутителя спокойствия на прикроватной тумбочке. Она даже не взглянула, кто звонит. Просто провела пальцем по экрану и немного хриплым спросонья голосом произнесла:

– Слушаю вас!

– Привет, красавица! Ты когда на работе появишься?

Алиса чуть не выронила телефон. Сердце заколотилось, а дыхание перехватило. Пограничное состояние между радостью и тошнотой накатило мгновенно.

– Привет! Да я, собственно, скоро!

Алиса пробормотала какой-то бред.

– А, ну и хорошо! Тут дел накопилось. Я в понедельник в офисе буду до двух, так что приходи пораньше, всё обсудим.

Бесстрастный тон, лаконичные фразы. Ни тени подозрения, что он хоть немного скучал по ней.

Алиса положила телефон на тумбочку. Спустя минут пять она уже собирала чемодан, бегая между ванной и комнатой и стараясь ничего не забыть. Куда пропали её намерения, которые она лелеяла полчаса назад, – пора победить, жить дальше, освободиться. Ей самой было смешно. Вот оно – один звонок, пара ничего не значащих слов, один лишь его голос. И она готова нестись к нему как полоумная. И бессмысленно говорить – так нельзя! Так действительно нельзя, но разве её это волнует?

31 октября 2015 года. Уже сидя в самолёте, она вновь погрузилась в самокопание. По стечению странных ассоциаций она вспомнила самый первый день их знакомства с Владом. И это опять вызвало в ней смешанные чувства. Но, несмотря ни на что, ей было приятно думать о дне их встречи. Переписка в интернете была недолгой – вечер и день, а потом… Почему она согласилась, почему не развернулась и не ушла? Ведь ситуация была не очень приятной и даже, пожалуй, оскорбительной для неё. Но она знала ответ! Её подкупили две совершенно несовместимые вещи. Он дерзил, пытался быть циничным, да, он копировал повадки ловеласов и говорил так, будто всё это для него обычно и вовсе не является чем-то нестандартным. Но при этом он смущался как ребёнок. Вернее, как подросток.

И вот, совершенно позабыв о гордости, здравом смысле, осторожности и прочей ерунде, она широко открытыми глазами смотрела на него. Её ничто не могло отвратить или испугать, и пусть, как оказалось, это был билет в один конец – она села в поезд. А дальше? Глубокое пике. Наверное, на её месте стоило тихо сидеть и ничего не предпринимать. Не гнать волну, так сказать. Ведь эта самая волна могла утопить её в два счёта. А так на море штиль, он всё равно рядом – живи и наслаждайся тем, что твоё сердце не рвётся от боли. Но так она не могла. Её не устраивало тихое счастье идиотки. Да и тупо смотреть в рот своему герою она тоже не умела! А к чему это привело – ей просто пришлось уйти. Уйти, чтобы вернуться.

Увлечённая своими мыслями, Алиса не сразу поняла, что что-то на борту происходит. Пассажиры переговаривались, голоса становились всё громче и тревожнее. Вернее, это эмоциональный фон переходил отметку стабильности. Это Алиса почувствовала.

Она огляделась по сторонам. Рядом дремала женщина, у иллюминатора, «погрузившись в гаджеты», практически отсутствовал в этом мире паренёк лет семнадцати.

Через проход – пара. Они говорили. В сознание резко впечатались слова – «самолёт упал, Египет, наши возвращались».

Однажды Алиса испытала нечто подобное. Тогда ей пришлось лететь в командировку в Сочи, а возвращалась она 21 декабря 2012 года – в день Апокалипсиса. Она помнила те ощущения, которыми пронизало атмосферу салона. Вылетели засветло, за время полёта стало смеркаться. Люди почему-то думали, что летят в никуда. Пассажиры только об этом и говорили, а когда подлетали к Москве, все с надеждой смотрели вниз в желании поскорее увидеть огни на земле. А когда покрытая серо-белыми сумерками неизвестность осветилась неоном фонарей, фарами и светом обитаемых квартир, все дружно выдохнули с облегчением.

Напряжение висело в воздухе и сейчас. Только теперь это было вполне конкретное чувство ужаса, имевшее под собой обоснованную реальностью причину.

Приземлялись в страшном напряжении. Хорошо хоть кто-то сказал, что два раза в одну лунку снаряд не падает. Но утешение было слабым, люди хотели поскорее узнать подробности, которые им пока не удавалось выудить из имевшихся в их распоряжении телефонов и ноутбуков. Над самолётом царили боль и страх за своих родных, близких, друзей.

«Кажется, я его где-то видела», – подумала Алиса, когда высокий сутуловатый мужчина протиснулся к выходу, отстраняя ожидающих пассажиров. Но двери открыли, люди стали продвигаться, и она позабыла про нахала.

Второй раз он попался ей на глаза в толпе людей, собравшихся у экрана с новостями, но она так спешила покинуть полный негативных эмоций аэропорт, что даже забыла про правила: один раз случайность, два – закономерность, три – правило. Вспомнить бы ей тогда, какой это раз.

Маленький животастый старичок шаркающей походкой пересёк огромный зал с бесконечно уходящими в высоту стеклянными стенами. Пузатик подошёл к высокому трону и покашлял, видимо, желая привлечь внимание.

Кресло повернулось, и перед старичком возникла точная его копия, только укрупнённых размеров. Больше было всё – круглая голова, унизанные перстнями руки, рот, нос и, конечно, живот.

– Отец, мы, кажется, её потеряли!

Названный отцом господин покашлял в ответ, повозился на кресле и изрёк не спеша, подбирая каждое слово.

– Не печалься, Гери, она никуда не денется. Не сегодня, так завтра, не завтра, так потом. Мы её найдём. Она не сможет долго молчать, чувства её выдадут.

– Но она подняла такой шум. Это может нам чем-то угрожать?