Евгений Сивков - Чувства

Молодые люди провели в заведении весь вечер, заказывали много, наслаждались изысканными блюдами, говорили о совершенно непонятных для Маруси вещах. Она поняла – вот она, жизнь! Не её! Жизнь пусть уже сейчас шеф-повара престижного ресторана больше не устраивала девушку Она захотела большего. И дело было даже не в материальных благах этой жизни. Она хотела говорить о непонятных вещах. Именно тут она вспомнила свою бабушку и те неведомые ей понятия, которые та пыталась затолкать во внучкину голову. И не подумайте, она вовсе не выросла дурой, просто в какой-то момент её умненькая головка уклонилась от суперзадачи и пошла по иному пути. Худшему? Возможно, нет, но куда он её привёл?

Тогда в ресторане судьба свела её с Татьяной. Когда пришло время расплачиваться по счёту, благодарные клиенты, наевшие на солидную сумму, попросили шеф-повара к столу. Сначала Маруся испугалась – может, её скромные таланты не удовлетворили столь высоких небожителей, а именно так она восприняла этих людей.

Нет, конечно же, нет! Они были в восторге! И высказали ей своё восхищение. Благодарность на словах выразилась в значительной сумме «на чай», которую с радостью разделил между собой весь вечер потиравший руки персонал. Маруся не взяла ни копейки – противно! Она не прислуга, она одна из них. Вскоре и этот шанс ей предоставила судьба. Татьяна стала часто звать девушку на свои вечеринки, да и просто погулять после института по любимым московским улочкам.

Маруся нырнула в эту дружбу, как глупый нырок. Но дно оказалось бетонным. И сегодня она это ощутила. На празднике все сидели группками, болтали, смеялись. Все варились в своём кругу, а она осталась один на один со своим поварским талантом. Эх, и что же она не послушала бабушку!

Просидев полвечера на подлокотнике дивана, Маруся вконец измучилась своими угрызениями, а, как известно, это состояние всегда найдёт выход. Нашло оно его и в её случае. Присмотрев на столе огромную тарелку с десертами, Маруся потихоньку, будто шпион, приблизилась к соблазнительным разноцветным розочкам и бантикам. Она бы в жизни не взяла в рот эту гадость. Она и Татьяниных подруг всегда отговаривала – едите эту калорийную отраву, а потом в спортзале себе жилы выворачиваете и неделю зелёный чай пьёте, вы так сами позеленеете. Но слушали они её в пол-уха и жили в своё удовольствие.

А сейчас… Предательская рука потянулась за пирожным.

«А это даже вкусно, кажется!» – подумала Маруся и схватила ещё одно.

От этого занятия её отвлёк бурный смех, она даже чуть не выронила пятый эклерчик.

– Вот дела творятся!

Рядом стояли Татьяна и Вика и покатывались со смеху, глядя на то, как их идеальная подруга поедает калории в глазури.

– Да ладно вам, уж и пироженку съесть нельзя, – отшутилась Маруся.

А они засмеялись ещё громче, мол, одну-то можно, но на этом ты не остановишься, коли уже понесёт.

На этот раз её не понесло. В компанию эту она ходить перестала, а свободное время стала тратить на книги – пора поступать в институт.

Но, получая в торжественной обстановке по прошествии пяти лет красный диплом филфака МГУ, Маруся опять ощутила странные эмоции. В ту ночь она, отговорившись от своих одногруппников, не пошла гулять по Москве, отказалась от участия в праздновании, а засела дома. Она педантично полку за полкой опустошала холодильник. Когда утром на кухню вошла мама (она приехала издалека, чтобы разделить с дочерью торжественный момент вручения диплома), зрелище она застала удручающее. Вся перепачканная майонезом, с наколотой на вилку котлетой в одной руке, недоеденным бутербродом с маслом в другой и куском селёдки во рту Маруся спала в тарелке. На столе валялись остатки еды, а распахнутый настежь холодильник свидетельствовал о том, что поживиться там больше нечем.

Мама всплеснула руками – такого она не видела никогда. И как могла её дочь, которая лишнего куска в рот не возьмёт, докатиться до такого? Она разбудила дочку, с трудом вытащила селёдку из до сих пор крепко сжатых зубов, умыла и попыталась привести в чувство.

Справедливости ради стоит сказать, что Маруся и сама была в шоке от содеянного, который осложнялся частыми походами в туалет.

Когда девушка кое-как пришла в себя, а случилось это только к вечеру, мама решила, что пора задавать вопросы.

Вымотанная последствиями переедания Маруся, как тряпочка, лежала на диване и мученически смотрела в потолок своей новой двушки.

– Деточка, что это было?

Законный вопрос мамы выдернул её из небытия.

– Не знаю, мамочка! Я правда не могу понять, что со мной происходит. Раньше для меня всё было ясно в жизни, но с некоторых пор… Понимаешь, я будто живу не своей жизнью. И вроде бы у меня всё есть, работа хорошая, денег зарабатываю достаточно, квартиру вот в ипотеку взяла, регулярно отдых, поездки, одеваюсь модно, стараюсь по крайней мере, замуж – не проблема…

Тут мама, конечно, вопросительно подняла брови.

– Ну, мам! Я ж тебе сто раз говорила. Это я про Стасика. Ты его знаешь, он же ещё тогда из Ижевска за мной в Москву попёрся. Так вот всё и обхаживает, надежду не теряет. Но он хороший и любит, похоже. Только не то это всё. Рвёт меня куда-то!

Маруся приподнялась и села на кровати.

– Эх, мама, мамочка, что же это такое? Что сидит внутри меня? Что меня так съедает?

Маруся вцепилась руками в волосы, сгребла их в кучу, закрутила и накрыла ими лицо, уткнувшись в золотистые пряди, будто в полотенце, она заревела.

Увы, Галина Ивановна не знала ответа на эти вопросы, а вот Игорь Александрович знал.

– И что мы будем делать?

Маргарита Терентьевна внимательно наблюдала очередной хроносегмент из жизни Маруси Степанцовой.

– Искать его! Пока он девчонку совсем не загубил.

– Что? А мы разве…

– Хотите предложить мне снять с его работы сливки? Я правильно понимаю? Вот уж не знал, что вы такая кровожадная.

Марго немного смутилась. Вообще в последнее время работа у них не клеилась. Босс раздражался по пустякам, а по серьёзному поводу устраивал дикий разнос.

«Ведёт себя, как девка на выданье», – частенько думала Марго. Она старалась подстроиться, но, как в этот раз, иногда в «десятку» не попадала.

Кстати, причину столь резкой перемены она знала точно – это Алиса, вернее, её отсутствие. С того дня, как след эксцентрично-необычной преемницы секретарских обязанностей безнадежно скрылся в людском океане, Марго ощутила на себе, что такое плохое настроение начальства. Таким она не видела его никогда. Любая мелочь, напоминание, замечание приводили босса, который раньше был холоднее льда, в исключительно недоброе расположение духа, а последствия этого не заставляли себя долго ждать – нагоняй секретарше был обеспечен.