Евгений Сивков - Чувства

Алиса ощутила на себе пронизывающий взгляд.

– Зато все центральные коммуникации и место престижное. И дома вокруг современные. А деревья можно посадить, если хочешь.

Макс злился, и это становилось заметно.

– Мне больше нравится вон там.

Алиса махнула рукой в сторону возвышенности, поросшей живописным лесом.

– Тебе не угодишь. Ладно, давай покажу тебе дом изнутри. Может, больше понравится?

Они зашли внутрь.

– Симпатичный домик. Отделать его, мебель поставить, и будет очень даже ничего.

Правильная жена решила окончательно не добивать мужа своим недовольством.

– Пойдём посмотрим бассейн. Тебе понравится.

Они прошли по коридору и оказались в просторной комнате. Основную её площадь занимал глубокий бассейн. Стены и дно были уже забетонированы, но ещё не отделаны плиткой.

– Ты специально выбирал дом с таким глубоким, знаешь ведь, что я плавать не умею. – Алиса попыталась пошутить.

– Не такой уж он и глубокий! Спускайся и увидишь сама.

Макс помог ей спуститься на дно бассейна. Там было ещё холоднее, чем наверху. Алиса замёрзла и промочила ноги: на дне кое-где скопились лужицы воды.

– Хорошо. Я посмотрела дом, а теперь поехали домой. Мне холодно.

Она взглянула на мужа.

– Ну, кто поедет домой, а кто и нет!

С этими словами Макс в два прыжка преодолел расстояние до стены, взобрался наверх и вытащил лестницу. Алиса осталась одна на дне бассейна. Он стоял и смотрел на неё сверху вниз, а потом развернулся и пошёл к двери. Она почувствовала себя тем утопленным котёнком, ведь сейчас он уйдёт и оставит её здесь. Но умолять она не собиралась. Шаги стихли. Хлопнула входная дверь, ключ повернулся в замке, звякнул – его вытащили из скважины. Звуки стали громкими и отчётливыми. Где-то капает вода, не течёт, а медленно собирается и капля за каплей разбивается о бетонный пол. Слышно даже, как она летит. Ей вспомнились золотые брызги того закатного дождя, сознание помутилось, и она рухнула на бетонный пол…

Очнулась от холода. Далёкий звук бензопилы подтверждал, что она не одна, но докричаться до людей не представлялось возможным. Чтобы окончательно не замёрзнуть, ходила по дну, но к середине ночи силы покинули её, и, прижавшись в самый сухой угол, она села и зарыдала. Сначала она просто ревела от обиды и безысходности. Потом стала вспоминать самые счастливые моменты своей жизни, потом – самые грустные, потом стала анализировать поступки, наконец, стала себя ругать, а потом жалеть. Так она задремала.

Громкие голоса болезненно отдавались в ушах. Голова раскалывалась от боли, рук и ног она не чувствовала, внутри неё будто находился огромный тяжёлый камень, он тянул её книзу, не давая подняться.

– Жива, жива! – рабочие радовались своей находке. Её отвели в строительный вагончик и попытались напоить чаем, но губы онемели, а зубы выбивали мелкую дробь на краю кружки. К счастью для нее, один из хозяев соседних домов приехал проверить свой строящийся коттедж. Увидев в вагончике девушку, одетую далеко не по-рабочему, он испугался и решил, что нужно скорее увезти её отсюда. Он усадил её в свою машину и отвёз к бабушке, с великим трудом выспросив у полуживой красавицы адрес.

Войдя в квартиру, Алиса захлопнула дверь и без сил сползла по косяку на пол. Дома никого не было. Она пролежала так до вечера. Очнулась, почувствовав, как что-то толкает её в бок – это дед не мог открыть входную дверь, ему мешало лежащее тело. Отползая в сторону, девушка почувствовала боль внизу живота, но, переборов её, всё же добралась до середины коридора.

Вошли дедушка и бабушка. Они сразу бросились к ней и стали наперебой расспрашивать о том, что случилось. Она всё рассказала. К этому времени она почти пришла в себя и, если не считать дикой головной боли, вполне членораздельно смогла описать события прошлой ночи. Родные суетились около неё, то требуя новых подробностей, то выясняя, как она себя чувствует. Было решено наутро идти в больницу, а после – в милицию. Они уложили внучку в постель, а сами направились к себе в комнату решать, как лучше поступить в данной ситуации.

Утро изменило их планы.

Проснувшись, Алиса вспомнила недавние события. Жуткая обида и злость грызли её изнутри. Под влиянием этих эмоций она вскочила с постели – нужно срочно ехать к Максу и высказать ему всё, что она о нём думает. А главное – сказать, что она с ним разводится.

Она уже чистила зубы, как внезапная боль пронзила её. В её тело будто вонзили железный стержень. Алиса вскрикнула и опустилась на пол. Боль не проходила. Она застыла в надежде, что приступ пройдёт, но, когда боль чуть утихла и она попыталась пошевелиться, всё повторилось с новой силой. Она лежала на полу и смотрела на себя в зеркало. Лицо – белее бумаги, на губах – пена. Даже нет сил позвать на помощь. Бабушка, видимо, услышала возню в ванной и поспешила на звук. Она не на шутку испугалась. Раздумывать было некогда, и, вызвав «скорую», бабушка отправила внучку в больницу.

Алиса попала в гинекологическое отделение. Ночь, проведённая на бетонном полу бассейна, сыграла свою роль. Первые дни ей было очень плохо, и физически, и морально. Она очень много спала, а когда просыпалась, то видела окружающие предметы будто сквозь пелену. Сны снились ужасные. В основном в них повторялись разговоры с Максом, его раздражительное поведение, пугающие признаки предстоящих событий, на которые она не обратила внимания, и… бассейн. Чаще всего снился сон, в котором она стояла на дне бассейна и, подняв голову, смотрела вверх. Над ней высоко-высоко парил прозрачный купол, сквозь него были видны звёзды – миллионы ярких серебряных огоньков. Они светили так радостно, что хотелось оторваться от земли и закружиться с ними в чарующем воздушном танце. Но как только она собиралась оторваться от земли, купол начинал опускаться и надвигаться на неё. Он опускался всё быстрее и быстрее, он уже не был прозрачным, в последнее мгновение Алиса понимала, что на неё с бешеной скоростью падает бетонная плита, но ни убежать, ни крикнуть не было сил. Она смотрела себе под ноги и видела, что они увязли в бетоне. В ужасе девушка просыпалась.

Хорошо, если на кровати сидел кто-нибудь из близких. Тогда она хватала руку, чтобы окончательно убедиться, что она невредима, и требовала, чтобы с ней говорили. Да, о чём угодно! Лишь бы слышать родные голоса, ощущать их присутствие. Так она чувствовала себя под защитой. Когда рядом никого не оказывалось, она подолгу лежала, уставившись в потолок, как будто ждала, что и он начнёт падать на неё. Чтобы немного себя подбодрить, она стала тихонько петь песни, чем наводила вполне понятный ужас на медицинских работников.

Как-то открыв глаза, она увидела Макса. Это было похоже на удар электрическим током. «Кто его пустил? Ведь было же ясно сказано, чтобы его не пускали ни в коем случае!» – мысленно возмутилась Алиса.