Евгений Сивков - Чувства

Далее всё развивалось по всем известному сценарию: неделю он не давал о себе знать, а когда она вконец измаялась, задаваясь всевозможными женскими вопросами, хватая и отбрасывая в сторону телефон, лихорадочно проверяя невероятное количество раз электронную почту, Skype и WhatsApp, он появился. Спокойный и внимательный. Объяснил исчезновение завалом на работе. И пригласил… прогуляться по улицам Москвы. Но не сегодня и не завтра. Ещё пять дней она провела в мучительном ожидании. Конечно, со стороны нам очевидно – непробиваемая люди стала жертвой элементарного мужского развода. Но поставьте себя на её место. И задайте вопросы: «А я бы сумел противостоять? Моё сердце настолько крепко?» А вот когда ответите «да» по всем пунктам, тогда и судите нашу героиню.

Наконец прогулка состоялась.

Глаза Карима светились огнём, присущим лишь авантюристам. А Эвелина, как змей за дудочкой, следила за этими глазами в полном блаженстве. Настал кульминационный момент.

– Эви, мы не так давно знакомы, и поэтому меня гложут сомнения.

Девушка насторожилась. Начало было многообещающим, но вместе с тем и пугало.

– Ты это о чём?

– А не буду я тянуть!

Карим встал к ней лицом.

– Поедешь со мной?

Знаете, говорят, что настоящий друг – это тот, кто на вопрос «Поедешь со мной?» сначала отвечает «да», а уже потом спрашивает «куда». Эвелина поступила именно так, хотя дружбой тут и не пахло.

– Да! – выпалила она, не раздумывая, а уж после получила ответ на вопрос куда.

Оказалось, что в ближайшем будущем её знакомому предстояла поездка в Италию. Возможно, раньше такой маршрут показался бы разборчивой Эви слишком прозаическим, но только не теперь. Тем более что рассказы о кулинарных чудесах этой страны благодаря красноречию Карима уже пленили её существо.

Они шли по городу, и он казался ей каким-то другим. Даже пылью на улицах пахло по-особенному. Шелест листвы, сумерки, огни фонарей. Запахи и звуки приобрели для неё новое, ещё непонятное звучание. Она пропитывалась ощущениями в вечерней Москве, будто стояла на вершине Джомолунгмы. И ей было хорошо.

А потом было путешествие в Альбенгу – сказочную провинцию Италии, пропитанную запахом тимьяна и розмарина, солнечную долину на восхитительном морском берегу.

Ночь в аэропорту, напиханная ожиданием задержанного рейса, недовольное ворчание людей, детский плач, кофе и ноутбуки. Она сказала себе: «Это амортизация – плата за то, что потом всё будет хорошо!» Но томительное состояние доконало под утро даже её, а ведь она, как бывалый путешественник, никогда не жаловалась на временные неудобства перелётов и уж тем более не ныла. Но вот они наконец оказались в самолёте. Карим уснул, лишь коснувшись попой кресла, а она осталась один на один с дрожью взлётной полосы и монотонными речами стюардесс. Как только самолёт оторвался от земли, заснула и она. Но сон прошёл быстро, только подразнив измученный организм. Он спал, постоянно роняя голову на грудь, и она, как заботливая мамаша, протянула руку и опустила спинку его кресла. «Интересно, заметит ли он, такой маленький жест внимания, почувствует что-то хотя бы в душе? Или примет это как должное?» Раньше ей никогда не приходило в голову проявить хоть нечто похожее на внимание и заботу по отношению к мужчине. И поэтому она начала размышлять о ценностях человеческой натуры, о жертвах и воздаянии, о том, без чего не может жить, о том, что хотела бы получить в этой жизни. Стройные и «обкатанные» предыдущими годами мысли теперь рассыпались, пошатнулась их чёткость, разрушилась незыблемость и несомненность. «Что самое главное в этой жизни? И за чем я гоняюсь…» Она уснула под урчание моторов, а когда проснулась, увидела его лицо с такими невероятно выразительными карими глазами.

– Пора вставать, а то всё путешествие проспишь! – Карим нежно тряс её за плечо.

Жара спала. Городок, прилепившийся к скалистому берегу погрузился во мрак. Они сидели в итальянском ресторанчике и лакомились самыми изысканными местными блюдами. Карим рассказывал. Он действительно много знал о кулинарии разных стран, но Италия оказалась его хитом. Он научил Эвелину выбирать песто, в котором, как оказалось, ни в коем случае не должно быть ни арахиса, ни подсолнечного масла. Только классические ингредиенты: оливковое масло холодного отжима, орешки пиньи (так их называют местные, на самом деле это семена сосны, произрастающей в этом регионе, а сосна по-латыни Pinus) и свежий базилик, непременно зелёный. А ещё Карим говорил о местных традициях, природе, людях. Оказалось, что, собирая впечатления, как бусины на нитку, Эвелина мало вникала в такие интересные и увлекательные глубины информации. Теперь ей захотелось снова объехать весь мир, только уже вместе с Каримом. Пусть он будет её гидом, ведь ей так с ним интересно. И даже больше. Это уже не только интерес. Она погрузилась в странную волну ощущений, когда всё происходящее накрепко сплелось с её чувствами. Девушке казалось, что все звуки, запахи, виды и вкусы получают необыкновенную яркость исключительно благодаря его присутствию. Это он смог окрасить её жизнь в совершенно неведомые ей раньше краски.

– Увы, гордая красавица Гордеева впала в следующую крайность. Но так тому и быть.

– А не слишком ли это жестоко? – Алиса испытующе смотрела на босса, прошептавшего эту фразу над её ухом.

– Я, пожалуй, повторюсь – это поучительная история. Девочку лучше вылечить сейчас.

– Ну-ну! – передернула плечами Алиса.

С моря потянуло прохладой. Надвигалась гроза. Но молодым людям было на неё совершенно наплевать. Они бродили по берегу до тех пор, пока крупные и хлёсткие капли дождя не стали вмолачиваться в песок Укравшись в полумраке грота, они оказались лицом клицу в тесном пространстве, где, чтобы не намокнуть под начавшимся проливным дождём, приходилось прижиматься друг к другу.

Она ждала такого момента с тех самых пор, как они сели в самолёт. Ждала его поцелуя. Какие там барьеры. Это был самый счастливый миг в её жизни. Он обладал одним сверхъестественным качеством – у Эвелины не было сомнений. Если раньше она всегда оставляла «заднюю мысль» – это не то, он не тот мужчина, нам не по пути и так далее, то теперь она наконец смогла отдаться чувству всем своим существом.

Они целовались, будто в первый раз в своей жизни. Страстно и искренне. Сначала в гроте, а потом прямо под дождём. А промокнув вконец, побежали в отель.

Утро после грозы. Лужи. Ещё не разбежавшиеся облака.

– Погода испортилась? – Эвелина подняла голову и посмотрела в сторону окна, где, скрестив руки на груди, стоял Карим.

– Не беспокойся, милая, это же Италия, а не Москва – эти облачка растают через час, не более.