Валерий Терехин - В огонь

Нет, этот козёл сейчас сорвёт пресс-конференцию! На горе Мутнову и компании, ошивающейся вокруг да около. Впрочем, всё к спеху. Самое главное здесь – не заснуть!»

Взмыленный декламатор дёргался в сомнамбулическом экстазе, выплёвывая запенёнными губами чужие вирши… Злополучная металлическая кнопка опять выпала из ушной раковины и угодила за ворот выглаженной сорочки.

– …И сумасшедшие дома!!!..

Чтец-эпигон замахал руками, проклиная врагов Отечества, завис над партером и растворился в темноте, подхваченный соратниками. Неудавшегося литератора уволокли подальше от софитов. Ошарашенные корреспонденты молчали, дамы выговаривали что-то ухмылистым жлобам, встрял на свою беду и координатор опричного братства. Началась беспорядочная перебранка. Полковник-геополитик грозно топорщил песнярские усы. Мигом подскочивший, Мутнов услужливо предоставил ему слово. Словесная стрельба прекратилась. За столом президиума вновь воцарился Нагибалов.

– Нет, вы объясните, – пыжился надраенный иль-де-ботевским парфюмом кучерявый собкор под дулами нескольких видеокамер, возникших вдруг сразу из ниоткуда, – являются ли лозунги, провозглашенные вами в программе оргкомитета вашей партии, фактически в завуалированной форме… призывами к черносотенным погромам в Москве?!.

«А, обетованные, вечно про одно и то же. Вам не до России… Свозить бы тебя в Галичину, там бы тебя угостили кошерной свининой!..»

Полковник-геополитик отвечал туманно:

– Не следует путать обращение к соотечественникам с проектом устава будущей партии…

«Выскальзывает из-под прицела. Ну, это у Нагибалова профессиональное. Сам любит повторять: “В политике, как и на полигоне, всё начинается с юстировки нуля”».

Ладони с вечно слетающими наушниками застыли где-то у висков.

– Так что рекомендую не передёргивать. И хватит заниматься начётничеством, пусть даже за доллары, евро и фунты стерлинги!.. Мы, люди белого мира, не желаем быть клонами в ассортименте генно-модифицированной продукции СМИ. Это вас и бесит!.. Вот вы и есть демофашисты!.. И финансируют ваши медиаресурсы из американо-нацистского центра в Лондоне! Там, на туманном Альбионе засели чёрные демоны России из академии сатанинских наук!..

«Надевай наушники и “слушай свою музыку”. “Лос-Анхелес” пиренейские, пели там под “Битлз” для диктатора Франко. Но тебе от этой цепеллиновской “вечной битвы” ни славы, ни цены… У тебя здесь свое дело, а то, неровен час, увязнешь в паранойе. Как захлебнулся в ней расфуфыренный Мутнов: язык в Москве исколотил, пока в Килогорске не захомутали. Поди, разбери этих хохлушек. Сначала маминой бужениной потчевала, а как в квартиру вселились с тёщей на пару, завела любовника. И ещё дерзит, не кормит, в супермаркет гонит, сам мне нажаловался. С этого начинается мужик: с ужина, который ему приготовили, или нет… Хитрец Нагибалов, знает, кого отправить в Запорожье. В Тавриду, кроме меня, никто не проскочит. А этого болтуна здесь подставляет… А ну, заводи! Вперёд, наш родной советский Алис Купер!»

Уставший от жизни рок-идол распевал ужастик о ползучей чёрной вдове, то ли змее, то ли паучихе, хор из далёких семидесятых вторил ему, пока музыку в наушниках не перекрыло рявканье полковника, заглушившее барабанные перепонки.

– …Перестаньте нам тут подбрасывать!.. – заревел кормчий, и в зале напряглись. – Или наши активисты вышвырнут вас вон!.. Вас и прочих провокаторов московского бейтара!..

Задиристый журналист препирался. Разъярённый геополитик наседал:

– Я знаю, как выглядят следы гусеничных траков на человеческих телах!!!..

Наконец гламурный москвич поперхнулся и отскочил на задний ряд, словно спрыгнув в запасной окоп, где еще можно было укрыться от бряцавшего гусеницами эскапад записного милитариста.

«Нагнули и тебя, недотёпа с РенТиВи. На то он и Нагибалов, дембель из Вильнюса, провёл свою танковую атаку на телецентр, получил орден, да из майора в подполковники, а потом три звёздочки на погоны… Опять страх, который я всю жизнь учил себя преодолевать. Но чтобы наша партия победила, нужно сперва очистить движение, запугать одних и подавить других. Тех же БэНэЭн. “Рухнул Союз, лопнула идеологическая индустриальная империя, и вместо неё нужно строить мультиконфессиональную технологическую, иначе нам на этой планете не жить”, – так распинался Нагибалов на установочной встрече…»

Он опять отключился и под бред депрессирующего Алиса Купера вспомнил общий сбор в Вопне…

В подвал двухэтажки, определённой под снос, набились все агенты оргкомитета: те, кто половчее и пошустрее. Коллег вместе с собой насчитал меньше десяти. Не громокипели, не рвались в политсовет, а мотались по регионам, заныривали на свой страх и риск в ближнее зарубежье. Продвинутые не вылезали из социальных сетей, налаживали удалённые контакты, помогали формировать в депрессивных областях и краях легальные отделения оргкомитета, и слали через Сбербанк блиц-переводы на пропой местных юристов. Кто поздоровее, шастал по спальным гетто ночных мегаполисов, сколачивал потихоньку уличные команды. Один был вхож в ГУИН и шерстил колонии для несовершеннолетних, где ему рекомендовали лучших из тех, кого выпускали на волю по УДО.

Полковник в тот вечер назвал их гвардией движения, торжественно присвоил всем номера, а потом разоткровенничался, пенял на врагов русского народа и их склочных прихвостней из килогорской администрации, пролезших в оргкомитет по протекции финансировавшего движение Балладова и стоящих за ним структур.

«Как он тогда кричал: “Не Килогорск, а ‘Гнилогорск’! Вот как надо было назвать вашу столицу Подмосковья!..” Мне тогда достался пятый номер. Хорунжий ещё подкалывал: мол, на 007 не тянешь, дескать, женился и заикаст. Из наших в Вопне он главный: худо-бедно провернул мероприятие, обзванивал всех, предупреждал, чтоб не болтали Мутнову…

Хорунжий, в отличие от куратора, денег не клянчит, лом цветного металла его обогатил. Только, чего ради, заканчивал институт стали и сплавов? Пять лет на военной кафедре, месячные стипендии за год набегали на тысячу двести ру́бликов, “брежневских”, между прочим. В армию не пошёл и теперь у него бригада сборщиков пивных банок. Собрал алкашей со всей Вопни, крутит-вертит ими как хочет. Их он посылает, и Мутнова тоже, и меня бы послал с удовольствием, но для Нагибалова деньги найдёт…»

Захлёбистые крики, облепившие со всех сторон, смыл словопоток про змей и пауков, услышанный им впервые по «го́лосу» лет тридцать пять назад и повторяемый рок-идолом в тысячный раз сейчас. Алис Купер замутил сознание и поволок за собой по саунд-трэку, пока в соседнем ряду разнимали дерущихся. «Чего вникать, пусть Мутнов разбирается. Хватит с меня Милены и ее упрёков. Аппаратные войны – это прерогатива куратора, и драка в зале – тоже для него…»