Леонид Васильев - Лесными тропами к истоку

Люся незамужняя, нареченная местной молодежью – «мадам Люси». На Саньку она не обижается, но может и матюгнуть, себя обидеть не даст.

– Санька, вот когда ты женишься, и так скажешь жене, думаю, ты не получишь от нее самого интересного.

– Это ты на что намекаешь?.. Денег, что ли на бутылку не даст?

– Эх, ты, дубина стоеросовая, только о бутылке и думаешь, есть нечто поинтереснее.

– Люси, а ты за меня вышла бы?

– Надо мамку спросить.

– Дак, ты уже сама старуха, а все мамку спрашиваешь. Нет, не возьму тебя. У тебя нос синеватый, наверное, вино пьешь?

– Не вино, а водку по праздникам… Ну и так – при возможности.

– Во-во, водку, – передразнил Санька, но не договорил: по тракторному волоку из делянки шли вальщик Чураков с помощником Гурьевым.

Подойдя к костру, сняли с голов защитные каски, вытерли потные лица.

Сюда на огонек пришел и мастер леса Лопатин. Он спрашивает Чуракова:

– Что пришел не весел, к низу нос повесил? Как дела-то?

– Дела – как сажа бела, – уклончиво отвечал тот, – хорошо на голове каска была, а то пиши – пропало, сук прилетел на голову, до сих пор из глаз искры сыплются. Вот, смотри, мастер, каска треснула, выписывай новую.

– А у тебя где глаза-то были? – требует ответа Лопатин. – Похоже, сам нарушил технику безопасности, а отвечать за тебя придется мне.

– Ничего я не нарушал, только срезал сосну, помощник толкает ее вилкой в нужное направление, а тут подул ветер в крону и сосна, изменив направление, задела дуплистое дерево, вот с него и прилетел «молоток». Как-то все неожиданно случилось.

Тут заговорил помощник Гурьев.

– При ударе из дупла вылетели белки, одна оказалась на земле, я ее успел накрыть и поймал. Вот она, в грудном кармане.

Гурьев сунул руку и заорал от боли: «Ой-ой, кусается, зараза!» Помощник, показав окровавленный палец, вновь сунул руку в карман, и вновь заорал. Однако, проявив настойчивость, он все же выволок зверька на всеобщее обозрение.

– Так это белка – летяга, летающий зверек, – воскликнул мастер леса, очень редкий вид семейства беличьих. Смотрите, какие у нее большие, красивые глаза, а между задними и передними лапками вдоль туловища перепонки и, когда белка прыгает с дерева, она разводит лапки по сторонам и летит, как ковер-самолет. Вот так-то. Наш егерь сказывал, этот зверек занесен в Красную книгу… а вон, кстати, он и сам сюда идет.

Соколов, совершая обход угодий, решил зайти к лесозаготовителям, пообщаться. Он приветливо поздоровался со всеми за руку, поинтересовался делами.

– А мы белочку поймали, вон какая красавица! – похвалился Гурьев.

– Действительно, красавица, – отметил егерь. – В наших лесах такой зверек – редкость, как он оказался у тебя в руках?

Помощник вальщика рассказал, как все произошло.

– Палец – то болит? – хохотал Андрей.

– Болит немного, – признавался Гурьев.

– Вот, даже маленькая зверушка защищается, борется за свою жизнь, а если бы ты встретился в лесу с «мишкой», что бы ты стал делать? – шутил егерь.

Но Гурьев не растерялся, и, смело глядя в глаза присутствующим, отшутился:

– Я без бумажки и запасного белья в лес не хожу.

– Скажите, пожалуйста, а белочка ковер – самолет далеко летает? – спросила мадам Люси.

Соколов, оглянувшись на девушку, хотел было дать определенное разъяснение, но его опередил Санька Зубатов:

– Далеко или не далеко, но до жениха подбросит.

– Я не нуждаюсь в женихах, – равнодушно парировала Люси, глянув на Андрея, и этим отразила удар противника.

– Семен Иванович, лес, который вы рубите, это ведь среда обитания животных и птиц… это их родимый дом. Поэтому, хотя бы ваши лесорубы не трогали деревья с гнездами и дуплами. Государственная охотничья инспекция, основываясь на гуманных законах охраны животных, постоянно напоминает Министерству лесного хозяйства об этом. Будьте, пожалуйста, милосерднее к жилью зверюшек.

– Так-то оно так, – отвечал мастер леса, но по технике безопасности при валке леса, все эти сухостойные коблы и дуплистые деревья, создают обстоятельства, приводящие к несчастным случаям. Начальник Крикунов такие стволы требует убирать первоначально.

– Вот как получается, – горячился Соколов, – живем в одном государстве по единым законам, а в вопросах окружающей среды, охраны природы – гребем, рулим в разные стороны.

– Но, ведь, у нас разные ведомства, – стоял на своем мастер.

– Что значит – ведомства?.. Вы рубите леса сплошным методом, лишаете птиц и животных мест обитания.

– Я согласен, согласен, конечно, с вашими доводами, – закивал головой Семен Иванович, – но, ведь, мной командует Крикунов.

Егерь хотел рассказать мастеру об отношениях начальника к глухарям, о встрече с ним у галечника, об изъятых у него ружьях, но не стал этого делать.

А начальник с той памятной встречи все ищет способ отмщения за оскорбленные чувства «его величия».

Как-то к нему в кабинет пожаловал Толька Фытов, прозванный народом – «лесной клоп», ранее работавший лесником, но за грехи, уволенный. Долго они беседовали, искурили не одну сигарету, решая обоюдно выгодные для обеих сторон вопросы.

Обеденный перерыв завершался. Тракторист Иван с чокеровщиком Митрофаном, доедая разогретую на углях кашу, запивая молоком из горла бутылки, беседовали о выполнении дневной нормы. Вальщик Чураков уже пообедал и, покуривая, говорит Ивану:

– На два воза мы с Гурьевым в лесу навалили, счас пилу заправлю, цепь заменю, и начнем валку с южной стороны делянки, чтоб вам не мешать. Он хотел что-то сказать еще, но его перебил Санька Зубатов:

– Теть Нин, а у тебя молоко вкусное, жирное, вон, почти половина банки сметаны.

Мадам Люси закашлялась от смеха:

– У Нины давно нет молока, уж сыновья женаты, это молоко ее коровы!

Нина улыбнулась шутке, перекрестясь, благодарно заговорила:

– Слава Богу, теперь можно буренку держать без страха за жизнь.

– Слава-то егерю Соколову, он убил того медведя, – вступил в разговор Лопатин. – Много, ведь, коров задрал этот зверюга, только в нашем поселке нынче восемь голов.

– У меня породистую, черно-белой масти завалил, – пожаловался Митрофан.

– И у меня в прошлом году корову съел, – недовольно буркнул Иван, – он, ведь, уж лет пятнадцать зверствует. Сельский совет замучился страховки пострадавшим хозяевам выплачивать. Охотников у нас много, да толковых нет. Бывало, задавит медведь корову, вымя с теплым молоком съедает, а тушу заваливает землей, мхом, чтобы прокисла, да вороны не нагадили.

Хозяева тушу отыщут и охотникам покажут. Те построят вышку, ждут на ней зверя. Медведь – умный зверь, обойдет это сооружение на расстоянии, найдет по ветру запах от бедолаг с ружьями и в ту же ночь давит очередную жертву. Егерь – то поумнее оказался, перехитрил зверюгу. Он убил его ночью, без подстраховки, рискуя жизнью, прямо с земли.