Кира Александрова - Отдавая – делай это легко

Но однажды Том услышал ее голос и увидел ее глаза, что еще сильнее приковало к ней, не оставляя шансов на отступление. Шел промежуточный зачет по зарубежной литературе. Том без особых проблем сдал его в числе первых и уже собирался идти домой, когда заметил несколько человек из другой группы, они толклись возле аудитории, в суматохе перелистывая книги и конспекты лекций. И что его понесло в ту сторону? Том решил спуститься к выходу по боковой лестнице. Когда он поравнялся с однокурсниками, слегка кивнув им, дверь аудитории распахнулась, преподавательница пообещала вернуться через десять минут и направилась к деканату. Через мгновение в дверях показалась Даша.

– Кто такая Аврора Дюпен?

Она умоляюще смотрела куда-то мимо Тома. Он сначала остолбенел, но, обернувшись, увидел растерянные лица ребят, замученные подготовкой к сессии. Они только качали головами – в конце потока обычно шли те, кто надеялся разжалобить преподавателя и выпросить послабление на зачете. Том смотрел на Дашу, она стояла так близко, что легкий травяной запах ее духов приводил в еще большее замешательство. Ему становилось невыносимо жарко, по рукам и ногам побежали мурашки.

– Это настоящее имя Жорж Санд – Амандина Аврора Люсиль Дюпен.

Даша с удивлением перевела на него взгляд. Похоже, девушка и не предполагала, что они учатся на одном курсе.

А Том, засунув руки в карманы, чтобы они не вспыхнули, и удивляясь собственной смелости, продолжал:

– Что еще тебя интересует?

– Я даже не знаю, – Даша замешкалась. – Может, что-нибудь из ее биографии, что-то значимое.

– Ее имя стало синонимом женской независимости, передовых идей и стремлений к идеальной справедливости. Санд не примыкала к литературным группировкам. Смелая, столь необычная для женщины современного ей буржуазного общества, она обладала особым обаянием, пропагандировала свободу чувств и боролась за социальные и политические права обездоленных классов. Ей оставались непонятны объективные законы развития действительности, и она не смогла указать практически осуществимые пути разрушения буржуазного общества, зато мастерски умела будить ненависть, негодование и мечту о лучшем будущем.

– Ты что, ходячая энциклопедия? – девушка с изумлением слушала однокурсника, которого раньше даже не выделяла из толпы.

– Просто конспектировал статью накануне, – лицо пылало и уши горели, Томаш готов был провалиться сквозь землю.

– Ой, она выходит, – Даша прошмыгнула обратно в аудиторию. – Спасибо, – поток воздуха от закрывающейся двери донес шепот, а может, это был лишь скрип дверных петель.

Через пятнадцать минут Даша вышла в коридор, она сияла и осматривалась по сторонам. «Сдала», – Томаш улыбнулся, опустил глаза в пол, чтобы никто не заметил его душевного ликования.

Он вышел на улицу, аромат сирени окутывал с ног до головы, весенний дождь только слегка окропил зелень и обострил запахи пробуждающейся природы. Весеннее солнце растолкало бледные тучки и засветило, радуя своим теплом все живое. Том решил прогуляться пешком, его распирало от счастья, все, на что падал взгляд, казалось лучше, чем было вчера или на прошлой неделе. Даже собственная левая нога не раздражала сегодня так, как обычно.

Встретив мать на пороге дома, он обнял и расцеловал ее.

– Томаш, что с тобой происходит? Прекрати немедленно! – она весело хохотала, обхватив его за плечи. Счастливое состояние сына, конечно, радовало. С другой стороны, резкие перемены настроения заставляли материнскую сущность активно искать причины.

– Зачетная неделя закончилась, да и вообще – весна! На улице такая красота!

– Том, бог с тобой, ты никогда особо не чувствовал разницы между снегом и теплой грозой! – она снова рукой потянулась ко лбу.

– Мам, брось, я в порядке, даже более чем! Ты же знаешь, что я не болею никогда! Вот ты помнишь, когда последний раз у меня была температура или насморк?

– Насморк, лучше бы это был насморк, – Бьянка потускнела, память разворошила то, что ей не особо хотелось вспоминать.

– Да мам, не грусти! Со мной все в порядке, правда! Гляди, я почти здоровяк! – Том шутливо напряг бицепсы и сам рассмеялся при виде своих скудных мускулов.

Бьянка щелкнула его по лбу, совсем как тогда, в детстве, только ей уже пришлось встать на носочки, чтобы дотянуться.

– Я поеду к родителям, проведаю, может, им что-то нужно.

– Передашь привет?

– Томаш, может, поедешь со мной, они так давно тебя не видели, ты совсем к ним не заходишь, – она посмотрела на сына, хотя и знала наверняка, что он вывернется, дабы избежать визита к родственникам.

– Как думаешь, бабушка блинчиков напекла?

– Даже не знаю, я ведь не предупреждала, что мы приедем, – Бьянка не скрывала изумления, она не предполагала, что парень согласится вот так легко, с первого раза!

– Ладно, мам, я только рюкзак брошу, и поедем! Я поведу?

Том скачками поднялся по лестнице, он выглядел таким неуклюжим, но от этого Бьянка еще сильнее любила его. Пару лет назад сын выучился на права и иногда водил машину. Хотя для автомобиля с автоматической коробкой передач левая нога в принципе не нужна, Бьянка все же очень переживала, и это мягко сказано! Она просто места себе не находила, особенно если Том отпрашивался и ездил один, без нее.

К вечеру пробки растворились, и проехать через весь город не составляло никакого труда. Том выглядел уверенным и спокойным, ехал не очень быстро, они всю дорогу болтали о чем-то отвлеченном. Бьянка про себя отметила, что мальчик довольно ловко справляется с вождением, но на заправочной станции все же поменялась с сыном местами и села за руль сама.

Уже смеркалось, когда они спустились на проселочную дорогу дачного поселка. Бьянка не сразу включила ближний свет, на большой освещенной трассе габаритов вполне достаточно. Поэтому никто из них не сообразил, что произошло. Было похоже, что автомобиль на скорости подскочил на каком-то возвышении, а затем резко ухнул в яму. Удар оказался сильным, хотя скорость не превышала 50 километров в час. Сработали обе подушки безопасности, придавив Бьянку и Тома к креслам.

– Мама, мама, ты в порядке, ты меня слышишь? – Том с трудом протискивался плечом, нащупывая кнопку, чтобы открыть дверь машины. Подушка здорово долбанула по грудной клетке. Ребра треснули, как сухой хворост.

– Да, сынок, слышу, что произошло? Я ничего не видела, – Бьянка говорила тихо, с придыханием, видимо, тоже получила приличный удар в грудь.

Том наконец выбрался наружу, держась за бок и прихрамывая, он поскакал вокруг машины, чтобы помочь матери выбраться.

– Давай, вот так, осторожно, как думаешь, ребра целы? – он заметил, что Бьянка скривилась от боли.