Александр Полюхов - Ленин и Керенский 2017. Всадники апокалипсиса

– Александр Федорович, правда ли, что вам предложен пост председателя Координационного совета оппозиции? Вы примите его?

– Пока предложение официально не поступало, но готов его рассмотреть.

– Позитивно?

– Сегодня рано говорить, я только вникаю в ситуацию. Не легко сразу обозреть политический горизонт России.

– Вам поступают и другие предложения? – резко вклинился спецкор «Евроньюс». – Какая из партий вам ближе идеологически?

– Проведу встречи с любыми партиями, кроме большевиков, конечно. На мой взгляд, существует потребность в деятелях, способных вытащить общество из застоя.

– И вы возьметесь?

– Если не я, то кто?

– Ленин с большевиками, например.

– Заявляю, как гражданин, Ульянова следует повесить на осине.

– Но, говорят, у вас даже нет российского паспорта?

– Пока нет. Получение документов в бюрократической России – чудовищная проблема, особенно для человека из века предыдущего.

Радио «Гул Москвы»

«В нашем прямом эфире вы прослушали репортаж с первой пресс-конференции, которую дал господин Керенский. Сразу вслед за этим в студии раздался звонок из адвокатской конторы. Её представитель обещал бесплатное юридическое содействие в оформлении гражданского статуса Александра Федоровича, выразил готовность подать иск к ФМС в случае затяжек.

Вопрос к нашим слушателям: Как вы расцениваете такой шаг? Звоните и голосуйте за три варианта: 1. Реальная помощь. 2. Форма саморекламы. 3. Политический заказ.»

Раскладывание лекарств в таблеточницу – процесс тщательный и неторопливый. В больницах провизор торопится оделить пациентов с утра пораньше, но там существует вторичный контроль – медсестры проверяют рецептурные назначения. То есть, должны проверять. Мария выполняла обе функции. «Так, круглую белую сюда, продолговатую желтенькую сюда». Её радовало, что организм Володи положительно реагировал на медикаментозное лечение: головные боли исчезли, улучшилась работоспособность, пришел хороший сон. И общий тонус повысился, пожалуй, даже чересчур – сексуальная активность поражала. Оно приятно, только ведь не юноша, может надорваться. Сама виновата – ошиблась, поведав любимому (а в этом уже не сомневалась), что «виагра» дает подъем общей работоспособности и ускоряет умственную реакцию – её даже боевым пилотам выдают в США и Израиле. Но одно дело принять перед заседанием ЦК или важной встречей, другое дело – требовать «добавку» каждый день. Не психотропный препарат, и всё же нужна осторожность. И тут мысль перенеслась к молоденькой компьютерщице, что занималась с Ильичем. «Уж, больно к ней льнет! И та к нему с почтением. Почтением ли?» – кольнула тревога. Зародившись, сомнение множило само себя, подпитывая деталями и страхами. Моментально сложилось решение.

– Пошлите кого-нибудь в гомеопатическую аптеку, – попросила Вальяжного. – По данному адресу. Я там заказала плацебо для Владимира.

– Сделаю, – «дзержинец» заметил, что врач держит в руке голубенький ромбик. – Поменьше бы Ильичу пить лекарств, и нам спокойнее будет, – взгляд его переместился на стену, за которой шло занятие компьютерной грамотности.

Меж тем Ульянов сильно продвинулся лишь с проникновением в интернет. С физическим проникновением пока не складывалась. Не то, чтобы учительница сильно против, но инструкции заведующего Отделом идеологии и пропаганды предписывали не спешить. «Вождь и хочет женского тепла, и стесняется женщин. Ты подружись с ним нежно и трогательно, как Карл Маркс с Фридрихом Энгельсом. Чтобы прочно, надолго, а не, как у вас молодых принято, по-скоренькому: трах-бах и швах». Женская понятливость часто превосходит мужской дар к словесной коммуникации. «Сразу не дам, – сообразила девушка, которой было прикольно общнуться с гением революции. – Пусть пооблизывается сначала». Будучи не осведомлена об истинном характере крепкой мужской дружбы, упомянутой начальником, заглянула в «Википедию» и выяснила, что Карл и Фридрих сошлись на почве марксизма, а не секса. Хотя Энгельс ухитрился жениться на дочке Маркса, здесь также ничего пикантного не всплыло. Однако скверная мыслишка, чуть грязноватая в прелестной головке зародилась и к концу занятия выразилась в провокационном предложении.

– Владимир Ильич, давайте создадим ваши аккаунты в соцсетях. Уверена, миллионы будут лайкать, и не только в нашей стране.

– Полагает, даст практическую отдачу для партии? – Ульянов оживился.

– Обалденную! Если ваш профиль разместить и на сайтах знакомств, то женщины выстроятся в очередь, выражая симпатии и любовь. А женщины составляют более половины избирателей в России. Опять же мужчин своих начнут агитировать за большевиков.

– Блестящая идея! Вы, милочка, так умны и талантливы, что хочется вас обнять, – ученик сделал шаг к наставнице.

– Не сейчас, – компьютерщица, памятуя про инструкции, сенсуально потупила очи, – Мария же за стенкой. В другой раз.

– Ловлю на слове, дорогуша. Вы обещали!

– Не смущайте меня!

Стук в дверь прервал идиллию – Мария объявила Володеньке, что подошло время очередной встречи с важными посетителями.

Кораблев стал владельцем Агрохолдинга и массы иных активов не по мановению волшебной палочки в руках товарища Дю. Пробиваться пришлось самому, тяжело и долго, используя, разумеется, партийное влияния и специфику госаппарата. Первое позволяло прийти к кому нужно для конфиденциального тет-а-тет, вторая – дать в лапу. Вторая без первого не работает, то есть взять, может, и возьмут, если попадется безбашенный чиновник или наглый кидала. Но не помогут «решить вопрос». Другое дело, если за спиной посетителя стоит парламентская фракция и крупная партия, способные доставить массу неприятностей тому, кто нарушил кодекс чести: «Пацан сказал, пацан сделал». Опять же по партийной квоте легче получать приглашения на важные заседания, попадать в круг нужных людей и даже – на глаза Самому. Вот последний аспект и тревожил нынче Кораблева, крепкого мужчину за 50 и под 100. Почесывая затылок – привычка с детства для пиковых ситуаций, глядел на Ильича и прикидывал «за» и «против». Собственно, против раскручивания истории с реинкарнацией вождя говорило только сомнение, что в Кремле «правильно поймут» инициативу. Прикинув расклады, пришел к выводу, что политическим громоотводом по-любому выступает Дюбенин. Оставалось верно использовать положительные аспекты. Тряхнув еще кудрявой головой, взглянул на жену, умопомрачительно красивую, как всегда. Сердце захолонуло: кожа на загорелой шейке светилась изнутри, артерия чуть пульсировала, впечатляющий бюст (без пушапа ) поднимался в такт дыханию. Но нечто теперь нарушало гармонию.