Алексей Рябчиков - Путь

Иван Николаевич открыл крышку гроба, скинул с себя пиджак и одел чистый, взятый из гроба. На этом пиджаке висели разные медали и ордена Великой Отечественной войны. В особенности старик очень любил одну серебряную медаль; сверху на её рисунки были расположены в ряд три самолёта, ниже красными яркими буквами шла надпись: «За отвагу», под ней стоял тяжёлый башенный танк, а под танком красовалась такими же яркими буквами надпись: «СССР». Одев пиджак, старик выкинул из гроба всё лишнее, подошёл к лошади, погладил её.

– Тут деревня не далеко, прибейся к кому-нибудь – распрягая лошадь, проговорил он. Потом он хлопнул её по заду, выкрикивая – Но! Пошла!

Лошадь, почуяв свободу, побежала вперед по дороге, потом свернула с неё и помчалась уже по полям.

Старик вздохнул, жалко ему было животное. Отвязав гроб от телеге, он обвязал его низ старым пиджаком, бушлатом и другими тряпками, а потом опустил на землю.

Поплевав себе на ладоши, как обычно плюют мужики перед началом трудной работы, и потерев их друг об друга, Иван Николаевич взвалил переднею часть гроба себе на спину, и пошёл, волоча гроб по земле.

Шёл он не слишком быстро, ибо гроб был слишком тяжёл для старика, но и не медленно, так как в нём ещё оставались силы.

Ему вспомнилось, как после боя они хоронили своих товарищей, а когда дело дошло до убитых немцев, то все разом побросали лопаты, не хотели они закапывать нелюдей. Тогда какой-то офицер, Иван Николаевич не помнил его лица и звания, вскочил на грузовик.

– Отставить бросать лопаты! Вы поступаете никак победители и никак люди. Победитель несёт в сердце милосердие, а человек – прощение. Вы все доказали, что вы победители, а теперь докажите, что вы человеки с большой буквы «Ч». Возьмите лопаты и закопайте этих животных!

Никто не взял лопаты, никто не двинулся с места. Каждый считал себя человеком, и почти у каждого друг был убит немцами. Тогда этот офицер сказал снова, но уже спокойно:

– Пройдёт время. Война кончится. Дети со всего СССР будут приходить на это место, чтобы поклониться нашим убитым товарищам. Бабы из соседних деревень будут проходить это поле, чтобы пойти в лес по грибы и по ягоды. А эти фашистские трупы будут лежать тут и вонять. Они будут лежать и вонять на нашей родной земле! Тьфу…

Иван Николаевич помнил, что сначала по одиночке, а потом и все выжившие солдаты принялись закапывать немцев.

Гроб сильнее стал давить на плечи старика, силы, оставшиеся в его теле, с каждым шагом исчезали. Лишь обрывки воспоминаний, появлявшиеся в голове, заставляли его забыть об усталости.

Серые тучи полностью покинули небо, солнце ярко осветило землю. Ветер сдувал последние листки с деревьев, а старик шёл, шаркая ногами, неся на плечах гроб с красной звездой.

Впереди показалась деревня, хотя её даже так нельзя было назвать. Ведь три дома, стоящие вдоль дороги, по которой пролегал путь старика, не могли так называться. Все они были без стёкол, с покосившийся на правую сторону, крышей. Неизвестно, кто жил в них до этого и почему они покинули жилище, эту загадку пытается разгадать каждый, кто проходит мимо них. Сейчас же в этих домах жил ветер, протяжно воя в пустых комнатах, кое где пробегали крысы, ища что же им оставил человек, а иногда холодной зимой туда залетали птицы, чтобы погреться. Мимо этих домов Иван Николаевич шёл медленнее, но не из за того, что гроб тяжелел, а из за загадок, которые хранят эти дома. Его взгляд то и дело, поглядывал на бревенчатые домики и всматривался в темноту комнат. Но тайна, не раскрывающаяся не одному проходящему здесь человеку, не раскрылась и Ивану Николаевичу. Он задумчиво прошёл мимо этих домов и увидел впереди себя, чуть вдалеке яркую красную звезду. Сердце защемило, появилось лёгкое замешательство, которое тут же прошло, силы от увиденного прибавились и старик зашагал, видя впереди свою цель.

Берёзы, которые лелеют и любят русские люди, в изобилие росли вокруг поля, на котором давным давно состоялось сражение. Посередине этого поля стоял белый камень, высотою с человека, а шириною с малыша. Камень был обнесён маленьким железным забором. На самом камне, красными буквами, как кровью, было высечены имена всех, кто сложил головы здесь. А снизу было приписано: «Спасибо вам, солдаты». На вершине камня высилась красная звезда. Березы, словно видя, что люди уже привыкли к этому камню и не замечают его, делегировали к нему маленькую берёзку, превратившеюся в маленькую красавицу. Летом и осенью она манила взгляды людей, проезжающих мимо на машинах, своей красотой, а люди, видевшие её, волей случая замечали и белый камень с красными надписями. Зимой и весной своими поникшими ветвями она напоминала людям о грусти войны.

Иван Николаевич, подойдя к камню, опустил свой гроб на землю. Слёзы радости закапали из его глаз. Открыв железную створку забора, он подошёл к камню вплотную, рассмотрел его и принялся читать звание, имя и фамилию людей, написанных на камне. Читал он ровно, не запинался и даже не плакал, хотя каждая фамилия была ему до боли знакома, но лица которые носили эти фамилии, давно уже стёрлись из памяти. Кроме одного лица, имя которого шло девятнадцатым в списке.

– Ну здорово, – проговорил Иван Николаевич, увидев имя своего друга – Вот тебя навестить приехал. Давно не видались, – старик на секунду замолчал и закрыл глаза, а потом продолжил – годков шестьдесят уж. В деревне всё нормально. Толька только помер, а так все живут потихоньку. Ты то как?

Никто ему не ответил, никто не обрадовался его визиту, лишь ветер зашумел в ушах, заставляя качаться могильную траву, которая ещё росла возле камня. Старик тяжело вздохнул.

– Да братцы.

Он уперся головой в камень. Ветер сильнее зашумел в ушах.

– Сейчас вернусь.

Он вышел из калитки, взял гроб и затащил его в оградку. Избавив низ гроба от тряпок, он снял крышку и положил её рядом на землю. Затем он снова вышел из калитки и встал, смотря на берёзы, освещенные яркими солнечными лучами.

– Люблю я вас берёзы. Красивые, как девицы, стоите и радуете глаз. Да… – вздохнул он – Прощайте, пора мне. Любо было жить.

Он посмотрел на яркое солнечное голубое небо, улыбнулся ему. Потом ещё раз взглянув на берёзки, он зашёл в калитку и подошёл к гробу. Отряхнув и поправив пиджак, удостоверившись, что награды ещё висят, он лёг в гроб. Сквозь ветви берёзы, он увидел голубое небо. И неожиданно для такого времени года, в небе возникла стая белых журавлей. Они выкрикивая что – то, словно зовя старика к себе, клином пролетели над полем и скрылись. Иван Николаевич смотрел на этих журавлей, а когда те скрылись в небе, он закрыл глаза и умер, а маленькая слезинка вытекла из его правого глаза и потекла по щеке…