Игорь Корнилов - Империя Русь

– Сдавайся, хан! Обещаю, что тебя ждет почет и уважение! Слово Великого князя Руси!

И хан Бэлок, понурив голову, направил коня к князю. Подъехав почти вплотную, он бросил свою саблю и ханский пернач под ноги княжеского коня и замер в ожидании решения своей судьбы. А основная бойня уже закончилась. Легионы и кавалеристы отошли на сотню шагов от гор трупов, обозные бросились искать раненых, развернулись походные госпитали. После эвакуации раненых пришла пора хоронить погибших, которых насчитали около пяти тысяч. В безлесой степи соорудить погребальные костры представлялось нелегким делом. Поэтому тела погибших русичей сложили рядами на земле, а обозные команды разлетелись в разные стороны, вырубая все, что смогло бы гореть. Оставшиеся в живых половцы под надзором легионеров тоже занимались похоронами своих соотечественников. Для этой цели пригодился глубокий овраг, в который свалили трупы людей и прибросали землей кое-как. Трупы лошадей освежевали, шкуры обработали.

Погребальные костры вспыхнули с восходом Насти. Легионы выстроились в огромное карэ, провожая под барабанный бой своих боевых товарищей в последний путь. Победа была безоговорочной, но досталась немалой ценой. Почти пять тысяч погибших и около семи тысяч раненых. Количество погибших и покалеченных половцев никто не считал, но на глаз таковых было более пятнадцати тысяч – почти все взрослое население Приазовской орды.

Три дня отдыха и поминовения прошли быстро, и вот уже поредевшие легионы, увозя на госпитальных фургонах и конфискованных половецких арбах раненых, отправились к местам своей постоянной дислокации. Пленников, среди которых был и хан Бэлок, переправляли к реке Каяла, где Великий князь уже присмотрел участок для строительства города. Туда же были вызваны специалисты по разведке угля и строители.

Прибыв на выбранное место, Великий князь вместе со специалистами определил окончательные границы городка. Было решено оставить здесь переформированный легион и три полные когорты кавалерии для охраны пленников и обороны от возможного нападения их соплеменников. А пленники должны были составить ядро рабочих на будущих угольных шахтах.

В крепость Кременчуг Корнелий возвращался в сопровождении остатков кавалерии и обоза с ранеными. В отдельной повозке везли под усиленной охраной плененного хана Бэлока и нескольких его мурз. В крепости его уже ждал переяславский князь.

– Экселенц, – торжественно начал доклад князь Глеб, – хан Причерноморской орды Куря попытался воспользоваться походом на Бэлока, вторгся в наши земли и осадил крепость Кременчуг. Но ответным ударом…

– Стоп, стоп! – перебил его Корнелий. – Этого следовало ожидать. Но ты расскажи мне, князь, о наших потерях и где сейчас Куря.

– Прошу простить, экселенц, – князь Глеб сменил торжественный тон на деловой, – наши потери минимальны, орда Кури рассеяна, сам Куря и около двух с половиной тысяч половцев захвачены в плен. Пленные находятся здесь, неподалеку от крепости, под охраной.

– Прекрасно, – оживился князь, – прикажи, чтобы доставили Курю сюда. Порадуемся вместе встрече отца и сына!

Вечером того же дня состоялся жесткий разговор между князьями русичей и половецкими ханами. Великий князь в ультимативной форме потребовал от Бэлока и Кури подписания вассального договора и согласия на строительство на территории Дикого поля пока двух городов – на реке Малый Ингул и реке Каяле. Кроме того, ханы обязывались направить в Переяслав и Киев по одному сыну от каждого мурзы или бая – в качестве заложников. Договор скрепили подписями Великий князь Киевский и Всея Руси Корнелий и князь переяславский Глеб, с одной стороны, и отпечатками больших пальцев правой руки и личными печатями Великий хан Приазовской орды Бэлок и хан Причерноморской орды Куря. Для полной убедительности князь Глеб пригласил шамана Тенгри-бога, скрепившего подписи половцев своим заклятьем.

– Ну что ж, княже, – подвел итог за ужином Корнелий, – главное мы с тобой выполнили. Включай новые владения в реестр своего княжества и приступай к работе. Дороги, городки, подвоз строительных материалов, леса, продуктов. Специалистов я тебе дам, а твоя задача – обеспечить нужное количество переселенцев.

В Киев Великий князь вернулся к празднику Коляды. На Государственном совете подвели итоги «половецкого» похода, текущие вопросы и обсудили один из главных вопросов – политику Киева по отношению к Великому Новгороду. То, что ждать новгородцев нужно буквально со дня на день, сомнений не вызывало. И действительно, через две седмицы примчался гонец из Любеча с сообщением о новгородском посольстве. Великий князь отреагировал быстро – в этот же день другой гонец умчался в Суздаль и Смоленск с требованиями князю Андрею и князю Ростиславу срочно явиться в Киев.

Посольство из Великого Новгорода прибыло в Киев в средине месяца Тайлет – трое бояр и шестеро купцов первой руки. Разгрузив свои лодии в Торговом порту Киева и разместившись в Гостином дворе, послы попросили аудиенции у Великого князя. Но князь отказал под благовидным предлогом инспекции новых городов в Диком поле. На самом деле он хотел дождаться князей Андрея и Ростислава. Послы маялись от безделья. Пробовали вести переговоры с коллегами-киевлянами, но те ловко уходили от прямых обещаний, ссылаясь на отсутствие достоверной информации из Великого Новгорода. Наконец прибыли делегации суздальцев и смоленцев. Через два дня, проведя подробные консультации, Великий князь назначил время аудиенции послам Великого Новгорода.

Они встретились в зале Совета. Великий князь сидел на простом стуле посреди длинного стола, по правую руку от него располагались Первый боярин и глава Купеческой гильдии, по левую – князья и бояре из Суздаля и Смоленска. Новгородцев посадили на длинную лавку напротив князя. Корнелий молча смотрел на послов. Послы боязливо переглядывались, не решаясь первыми начать разговор. Молчание затягивалось, послы начали нервно ерзать. Наконец Великий князь прервал молчание:

– С чем пожаловали, гости? – Тон Корнелия не предвещал ничего хорошего. – Аль свеи одолевают, аль чудь взбунтовалась? Аль рыба в Ильмень-озере перестала ловиться? Помочь нешто?

Князь умышленно перешел на новгородский диалект, показывая послам свое легкое пренебрежение. Помолчал, ожидая ответа. Среди послов опять возникло шевеление и перешептывание. Медленно, запинаясь и бледнея, заговорил один из бояр:

– Челом бьет тебе, княже киевский, народ новгородский. И кривичи, и словене. И свеи, и чудь. Прости нас, непутевых, княже. Тех бояр, что грамоту присяжную не подписали, мы в Волхове утопили. А теперь от всего народа просим – возьми нас, Великий княже Корнелий свет-Владимирович, под свою руку!