Наталья Жильцова - Академия магического права. Брюнетка в бою

И только потом поняла, что в аудитории стоит мертвая тишина, а взгляды абсолютно всех сокурсников устремлены на меня!

— Это очень смело, Кара! — наконец выдохнул один из гламурных друзей Нетти.

— Значит, «Элитар» не врал, — пробормотал Дерек. — Ты действительно решила ввести моду на скромность?

— С чего вы это взяли? — искренне удивилась я. — И «Элитар»-то здесь причем?

— Ты не читала свежий выпуск?! — Нетти всплеснул руками.

Вместо ответа я полезла в сумочку. Достала магофон и спешно открыла нужное сообщение под звучным заголовком: «Великолепная Кара творит историю».

Уже понимая, о чем пойдет речь в статье, я вздохнула и принялась за чтение.

«Вчера наша всеобщая любимица Карина Торн была застигнута, так сказать, на месте модного преступления.

Великолепную Кару заметили в коридорах академии, когда она несла в руках как самое бесценное сокровище традиционную форму факультета защиты.

Да, да, дорогие наши читатели! Именно ту форму, которую некоторое время назад сама же юная госпожа Торн превратила в эталон гламура.

Что же произошло сейчас? Наша редакция теряется в догадках. Неужели Великолепная Кара вводит моду на скромность?

Известнейший ценитель красоты и гламура Серджио Звездошоков, глядя на это фото, отреагировал весьма эмоционально. „Я в шо-оке! — восклицал он. — Только Кара может себе такое позволить!“.

Смена предпочтений Великолепной Кары уже имеет серьезные экономические последствия. По информации из Главной гильдийской биржи, одна единственная фотография Великолепной Кары с ее новой старой формой обрушила недавно рекордно возросшие котировки акций дома Островски.

Что ж, браво Великолепной Каре, которая в состоянии произвести фурор, даже надев на себя пыльный, безликий мешок!»

— О Создатель! — простонала я. — Когда-нибудь я доберусь до этих журналюг.

Мои дальнейшие страдания прервало появление преподавателя, которому выпало сомнительное удовольствие экзаменовать сегодня факультет Защиты.

Хотя при первом же взгляде на вошедшего стало ясно, что с утверждением об окончании страданий, я однозначно поторопилась. На пороге аудитории стоял донельзя довольный Роберт Тунгорм.

— Да что ж такое-то! — еле слышно простонал Нетти. — Неужели кроме моей семьи в академии больше проверяющих нет?!

— Как никогда с тобой согласна, — поддержала я однокурсника, глядя, как его старший брат направляется к своему месту.

Радовало только одно: сегодня в своей скромной форме на фоне разодетых однокурсниц я буду малозаметной.

Хотя, если честно, выглядела я, скорее, как белая… точнее, серая ворона, случайно залетевшая к сверкающим птичкам. В общем, сейчас меня было еще сложнее не заметить, что незамедлительно доказал Роберт Тунгорм.

— Скромность, бесспорно, украшает девушку, Кара, — с улыбкой отметил он к явному неудовольствию женской части аудитории.

И судя по ревнивым взглядам сокурсниц, они решили, что мой экспромт с одеждой был направлен именно на привлечение внимания их обожаемого судьи.

«Кажется, хозяйственникам сегодня придется запечатывать хранилище, — мелькнула мысль. — Только так его можно уберечь от наплыва девушек с факультета защиты, которые отправятся за „скромностью“, чтобы получить благосклонные взгляды Роберта Тунгорма».

Мне же оставалось только ругать саму себя на все лады и надеяться, что на этой проверке повышенное внимание назойливого поклонника не грозит.

В принципе, так и случилось. Пока мы старательно пытались воспроизвести знания, полученные в Главном Атриуме, у Роберта было не много возможностей, оказаться со мной рядом. Однако едва занятие закончилось, меня вежливо, но непреклонно попросили задержаться.

— Как твои дела, Кара? — с улыбкой поинтересовался Роберт, когда за последним однокурсником закрылась дверь.

— Все в порядке, Ваша честь. Как видите — учусь, — нейтральным тоном ответила я.

— Мы с тобой уже договаривались перейти на «ты», — укорил Роберт.

— Да, только это было до того, как вы вошли в состав комиссии. И я считаю, что будет не этично обращаться к вам, нарушая правила поведения.

Мой голос звучал предельно корректно и строго. Всем своим видом я пыталась дать понять, что мне внимания не требуется, но…

— Если проблема в этом, нам с тобой надо просто сменить обстановку и выбраться из академии, где я проверяющий, а ты студентка. Приглашаю тебя в ресторан сегодня вечером.

Выбирай, куда именно тебе хотелось бы сходить, — с мягкой улыбкой предложил Роберт.

Похоже, он решил попросту игнорировать тот факт, что с ним не желают общаться!

— Благодарю за любезность, но вынуждена отказаться, Ваша честь. Покидать академию мне запрещено, — злясь на такую назойливость, отчеканила я.

— Хм? Ах, да, твой отец говорил, после нападения на поместье ты ограничена в перемещениях. — Роберт с досадой поморщился.

— И полагаю, даже для вас исключения не сделают, — быстро добавила я.

В эту минуту я даже испытала некоторую благодарность к Хартхану, из-за самоуправства которого не могла выйти за пределы академии. А в дом ордена назойливому Тунгорму хода не было. Нивергаты-то и Яна с отцом едва терпели.

— Жаль. Только я так просто не сдамся, Кара, и найду способ пригласить тебя. Уверяю, мы отлично проведем время.

— Простите, Ваша честь, но ваше предложение больше похоже на приказ, — дипломатично указала я.

— Отнюдь. Это просто предложение… от которого нельзя отказаться.

Веселья в голосе Роберта поуменьшилось, зато явно зазвучали стальные нотки. Теперь передо мной стоял охотник, всегда привыкший достигать цели. Даже жутковато стало.

— Простите, судья Тунгорм, но мне действительно пора, — быстро свернула я разговор и поторопилась к двери.

— Надеюсь, на помолвке Джеральда и Лилиан мы встретимся?

Вопрос раздался, когда я уже практически покидала аудиторию.

— Мы с отцом обязательно посетим эту церемонию! — не оборачиваясь, выпалила я и выскочила в коридор.

До столовой неслась на всех парах, кусая губы от злости.

Надеюсь, что после свадьбы Лили и Джеральда я больше никогда не окажусь в доме Тунгормов. Хотя, пожалуй, еще один раз все-таки загляну — на свадьбу Роберта. От души поблагодарю невесту и пожелаю ей вселенского счастья.

— Кажется, мой брат становится очень настойчивым, — тихонько посочувствовал Нетти, когда я с подносом сердито уселась за столом.

— Не знаю, как еще донести до него, что мне это внимание не нужно, — пожаловалась я. — Такое ощущение, что в Роберте совсем деликатности не досталось.

— Это точно, — Нетти вздохнул. — Роб таким был всегда, сколько я его помню. Для него отказ означает лишь, что стоит усилить меры по завоеванию.