Наталья Жильцова - Академия магического права. Брюнетка в бою

Он все понял. И то, что подарок был не от Роберта, и то, что я снова лгала.

Резким движением Ян отшвырнул букет на кровать и процедил:

— Хочу поинтересоваться, врать и создавать всем вокруг проблемы, это фамильная черта Торнов? Вчера судья Торн изворачивался, пытаясь уклониться от выполнения долга. А сегодня его дочь врет мне, глядя в глаза.

— Пожалуйста, — еле слышно прошептала я. — Поверь мне.

Все не так, как ты думаешь.

— Какая знакомая фраза. Чему мне верить, студентка Торн?

Вашей откровенной лжи? — его отрывистые, колкие слова били хуже пощечин. — Я верю тому, что вижу собственными глазами. Вы — достойное продолжение своей фамилии. Ваш отец может вами гордиться.

Это было уже слишком. Даже несмотря на то, что ради этого мужчины я собиралась в вечную ссылку.

— Не смейте приплетать сюда моего отца! Мой отец выполняет свой долг, как и вы! — выпалила я. — И мне жаль, Ваша честь, что вам вместе с силой на инициации не досталось немного умения доверять людям!

— Я доверяю только тем, кто этого достоин, — отрезал Себастьян.

— Думаю, судья Торн достоин доверия, как никто другой, — вмешался Роберт.

— Не помню, чтобы интересовался вашим мнением по данному вопросу, — бросил Ян, не удостоив того и взглядом.

— Но не считаю, что можно доверять человеку, который пытался нарушить мой приказ. И, более того, подговаривал к тому же остальных судей, внося в наши ряды смуту.

— А о том, что приказы могут быть бессмысленными, вы не задумывались?! — возмутилась я.

— Мои приказы не бывают бессмысленными и их исполнение обязательно для всех. А если ваш отец или вы считаете себя избранными, то могу заверить — это не так. Не для меня.

Теперь передо мной стоял тот самый Себастьян, которым я его помнила по первому занятию. Холодный и бездушный. В нем не осталось ничего от того мужчины, который целовал меня еще буквально вчера.

— Не сомневаюсь, Ваша честь, — едва сдерживая злые, обидные слезы, отчеканила я. — Но на исключительность в ваших глазах и не претендую. У меня нет желания общаться с тем, кто умеет только подозревать меня или моего отца. Не смею навязывать вам свое общество.

Резко развернувшись, я схватила сумку, оттолкнула пытавшегося что-то сказать Роберта и выбежала в коридор. Со всей возможной скоростью промчалась к порталу, а переместившись в большой холл, без сил упала на один из диванчиков и разрыдалась.

Ну почему Ян такой категоричный? И почему я не могу ему все рассказать? И…

От слез меня отвлекла боль в руке. Разжав ладонь, я увидела треклятый подарок Хаоса, острые грани которого оставили на коже ощутимые следы. Это отрезвило.

Нет, так дело не пойдет!

«Хватит! — сердито зашипела я на саму себя. — Я — Кара Торн! И я не стану больше реветь из-за мужчин!»

Пусть все они катятся к Хаосу! И Себастьян с его параноидальной ревностью, и приставучий Тунгорм! И сам Хаос… к себе пусть катится! А мне уже надоело расстраиваться! Лучше жить в убежище, подальше от этих троих и вездесущего Андре с командой хвостатых блюстителей моей нравственности. Буду считать, что это не ссылка, а отпуск!

А сейчас впереди ждет аттестационное занятие по криминалистике. Так что стоит подумать об учебе вместо того, чтобы устраивать слезоразлив из-за очередной вспышки ревности Себастьяна и неудачного появления надоевшего до колик наследника Тунгормов.

Достав зеркальце и платок, я решительно стерла слезы с лица и косметическим заклинанием убрала припухлость вокруг глаз.

Благодаря новому имиджу красилась я утром мало, так что косметика не растеклась. И это хорошо, иначе было бы сложно объяснять друзьям, что со мной произошло.

Закончив приводить себя в порядок, я поспешила на занятие.

Не хватало вдобавок к неутешительным знаниям присовокупить еще и опоздание!

В аудиторию я вбежала в самом боевом настроении. Но едва переступила порог, нерешительно застыла. Просто потому, что не знала, куда сесть!

Привычного разделения между студентами факультетов защиты и судейского дела больше не существовало.

Межфакультетские распри тоже, по всей видимости, были забыты. Зато появилась куда более серьезная проблема.

По правую сторону от меня сидели только девушки, а по левую — исключительно парни. Причем «скромные» ряды защитниц и студенток факультета судейского дела всеми силами старались выразить презрение сидящим напротив однокурсникам.

Ребята же теперь выглядели особенно эпатажно. Все, включая и будущих судей, на черных мантиях которых заблестели украшения, а на пальцах — драгоценные камни.

Самые же смелые и, видимо, особо уязвленные желанием однокурсниц обратить на себя внимание Роберта, наклеили сияющие аппликации на лицо.

«Надеюсь, у судьи Атальгрина стальные нервы, и он сможет пережить такие изменения в своих студентах», — мрачно подумала я, глядя на первые отголоски войны полов, которая внезапно развернулась в академии.

— Что, Кара? — раздался сзади насмешливый голос Сайруса, который привел на занятие Микаэлу. — Размышляешь, к кому тебе — к умным или к красивым?

Мика, которая по понятным причинам оставалась в стороне от эпической битвы скромности и гламура, хихикнула.

— Тут не до шуток, Сай, — прошипела я в ответ. — У нас аттестация, а они все не пойми, о чем думают.

— И кто бы это говорил! — возмутился сидящий неподалеку Нетти. — Ведь сама все это спровоцировала! Хочешь прекратить? Сделай доброе дело — выйди замуж за моего брата и покончим с этим фарсом.

— Да ни за что! — я чуть не подпрыгнула на месте от возмущения. — Я думала, ты мой друг Нантий Тунгорм! А оказывается, что из-за стекляшек ты уже готов об этом забыть!

— Не готов! Но видеть это, — рука парня указала на скромные ряды будущих защитниц и судей, — выше моих сил!

— Прости, ничем помочь не могу. И вообще, я не виновата, что все так хотят угодить твоему братцу.

— Все? Если бы все, этого всего не случилось. А ты, лапушка, должна задумываться о своих поступках. Это твоя обязанность перед обществом. Островски вообще собираются в суд на тебя подать, между прочим.

Я пораженно уставилась на парня.

— За что?!

— Они еще и сами не знают. Но обязательно придумают.

Они полны решимости снова упаковать тебя в форму с кристаллами, пока котировки их акций не достигли исторического дна.

— Ах так? Ну и пусть подают! В конце концов, я защитник, вот на себе и потренируюсь, — зло парировала я и, гордо подняв голову, присоединилась к рядам скромниц.

Те, правда, встретили меня подозрительными и не слишком радостными взглядами, но все же потеснились. Не пустить за свои столы, так сказать, идейного вдохновителя, они не могли.

Надо ли говорить, что настроение в такой «дружественной» компании не улучшилось, а совсем наоборот? Я даже вымученной на аттестации четверке не обрадовалась! А по окончании занятий вернулась с Андре в орден почти с удовольствием.