Наталья Жильцова - Академия магического права. Брюнетка в бою

Бившая при каждом ударе резонансом волна магической энергии обрушивала куски потолка и лепнины на тех, кто сражался внизу. Под взрывами чудовищных пульсаров от некогда величественного холла остались только жалкие остовы стен. В мраморном полу зияли огромные обугленные выбоины.

Однако тех, кто находился внизу, это не останавливало.

Судьи и нивергаты сражались в самой главной битве своей жизни, и ни в одном взгляде не было страха. Только решимость и желание остановить врага любой, даже самой дорогой ценой.

И они останавливали! Хаоситов становилось все меньше.

Вот только моя радость от близкой победы угасла, стоило взгляду снова переключиться на дуэль в воздухе.

Ян отступал. Чувствовалось, что он начинал уставать. И Возмездие, сила которого, напротив, увеличивалась от каждой смерти внизу, это видел.

— Глупый мальчишка! — полным торжества голосом воскликнул он. — Неужели ты думал, что сможешь справиться со мной? Я заберу все, что тебе дорого! Этот мир, твою никчемную жизнь и даже твою сладкую Видящую!

— Кару ты не получишь! — с трудом отбивая очередной удар черного клинка, прорычал Ян.

— Так в этом уверен? Ты неудачник, такой же, как и Справедливость, которая трусливо отправила тебя умирать!

И вновь объятый белым пламенем клинок встретился с черным мечом Хаоса.

Сердце испуганно сжалось. Я отчетливо видела, что Себастьян вкладывает в эти удары свои последние силы.

Темный хранитель рассмеялся.

— Ну же, давай Верховный! Покажи, на что еще ты способен!

Возможно, я даже подарю тебе быструю смерть…

Движения руки Себастьяна я не уловила. Заметила только, что он едва сумел увернуться от черного клинка. А в следующее мгновение сверкающий белым пламенем меч Справедливости пронзил грудь веселящегося Хаоса.

Секунду монстр все еще улыбался, словно не веря в случившееся. Он, даже не пытаясь освободиться, рефлекторно дернулся вперед, ближе к сопернику. И от этого клинок вошел в тело по самую рукоять.

Хаос медленно опустил взгляд. Черный меч выскользнул из ослабшей руки. А в следующий миг раздался низкий, быстро нарастающий гул, и вокруг Себастьяна и темного Хранителя взвился огненный смерч.

Битва внизу замерла. Рассыпались прахом последние хаоситы, а судьи и нивергаты в изумлении застыли, наблюдая, как Хаоса охватило сияние чистой энергии.

Я же видела еще больше. Видела, как сила Себастьяна очищала ауру Возмездия от темноты, как возвращались в нее краски золота, охры и пурпура. И как отступало безумие.

Буря улеглась так же внезапно, как и началась. Лишенное мрака тело Хранителя теперь уже беспрепятственно соскользнуло с клинка и опустилось на усыпанный осколками пол.

Рядом, тяжело дыша, встал Себастьян и вытянул в сторону поверженного врага руку, сковывая магическими путами.

Пусть тот и ослаб, но смертельная для любого другого живого существа рана все же не могла убить Хранителя.

— Ну и где она? — с ненавистью прохрипел Возмездие. — Где Аэллора? Почему не нанесет последний удар?

— Потому что ее больше нет, — бесцветно сказал Себастьян.

— Чтобы остановить тебя, Хранительница Справедливости передала всю силу мне.

— Что?!

— Ее больше нет, Дэмиан, — повторил Ян.

От произнесенного вслух имени Возмездие дернулся, словно от удара хлыстом. Устремленный на Верховного судью взгляд полыхнул мгновенной яростью, но тут же сменился на бессилие и… боль?

— Она не могла так поступить, — одними губами прошептал он. — Она должна была быть здесь. Торжествовать.

Злорадствовать. Должна была говорить со мной!

— Ее единственным долгом было остановить Хаоса и не допустить гибель этого мира.

— Я бы сделал его другим! — взвился Возмездие. — Я бы доказал ей!

— Доказал что?! — теперь кричал и Себастьян. — Оглядись вокруг, ты большую часть Латгардии превратил в безжизненную пустыню! Ты тысячу лет только и делал, что убивал! Для чего? Разве не для того, чтобы уничтожить Хранительницу Справедливости?! Так вот, ее нет! Радуйся!

— Уничтожить?! Ее?! — Возмездие аж задохнулся. — Да мы с ней были единым целым для этого мира! Ей просто нужно было понять, что я способен управлять им лучше! Принять мои правила! Подчиниться! И все было бы хорошо! Все…

Он осекся и хрипло закашлялся. Потом, поморщившись, посмотрел на пробитую мечом грудь, и рана буквально на глазах начала затягиваться.

— Еще скажи, что сожалеешь о ее потере, — процедил Себастьян. — Ты столько лгал все эти годы, что поверить тебе может только самоубийца.

— Я не собираюсь ничего доказывать, Верховный. — Из голоса поверженного Хранителя как-то разом испарились все эмоции, оставив только глухую тоску. — И до сих пор разговариваю с тобой только потому, что в тебе ее сила.

Однако даже этот разговор потерял смысл, так что избавь меня, наконец, от своего присутствия.

Взгляд Себастьяна стал задумчивым. Пару мгновений он пристально смотрел на Возмездие, словно бы пытаясь что-то для себя решить. А затем активировал сферу тюремного портала, и их с темным Хранителем поглотила серая воронка нонгата.

На этот раз, куда именно направился мой жених, я отследить не смогла. Словно какой-то невидимый барьер не пустил мое сознание следом за ними.

Поскольку находиться в академии смысла больше не имело, да и усталость чувствовалась все отчетливее, пришлось возвращаться. Словно бы вынырнув из глубокого омута, я открыла глаза и обнаружила себя лежащей на кровати. Рядом находилась взволнованная Иритин и не менее напряженные нивергаты.

— Они живы! Ян и папа живы! — пытаясь отдышаться, быстро успокоила я маму.

— А что с Хаосом? — уточнил один из оборотней. Похоже, бездействие давалось нивергатам с трудом.

— Уже в тюрьме, — с улыбкой сообщила я, приподнимаясь с кровати.

В ответ мне раздалось сразу несколько облегченных вздохов.

— Значит Себастьян смог!

— Наконец-то монстр повержен!

— Да, — я кивнула, но потом, вспомнив последние слова Возмездия, с сомнением скрутила на пальце локон. — Правда, знаете, под конец, когда аура Хаоса очистилась, он стал какимто другим. А когда узнал, что пришлось сделать Хранительнице, даже перестал сопротивляться. И, казалось, искренне сожалел, что Справедливости больше нет.

— Глупости, — мама скептично фыркнула. — Скажи еще, что он раскаялся в массовых убийствах.

— Нет, конечно, — согласилась я. — Вряд ли люди как таковые вообще его интересуют. Но вот Хранительница…

— В любом случае, даже искреннее раскаяние, в которое я все равно не верю, ее уже не вернет, — резюмировала мама. — Магия Справедливости навсегда останется руках Себастьяна.

Да, останется. Не знаю, хорошо это или плохо, ведь в жизни Яна и так достаточно ответственности. Не хочу об этом сейчас думать.