Наталья Владимирова - Новогодний фей

Новый забег, и я почти у цели. Сил кричать вознице, чтобы притормозил, не было. Я лишь рвано выдыхала облачка пара да слегка постанывала, поскальзываясь на своих высоких каблучищах. По вискам и спине текли ручейки пота, колени предательски подкашивались, лишний вес в забеге также не помогал, но я упорно перебирала ногами.

Мои усилия оказались не напрасны. Я поравнялась с экипажем, в котором сидели удивленные пассажиры, даже не подумавшие оказать помощь и попросить осадить лошадей. Наконец, один гном протянул ко мне острый конец своего зонта. Почему-то я подумала, что таким образом сердобольный старик решил подсобить, и уцепилась за трость.

– Спасибо, пэп, – прокряхтела я, уже не догоняя, а скользя за дилижансом на буксире.

– Что за молодежь пошла! – возмутился дедок и принялся дергать зонтиком. – А ну отцепись, гномка! Из-за тебя мы все на работу опоздаем.

Так он не помочь хотел, а тыкал в меня зонтиком, чтобы я отстала и, не дай боги, не задержала движение дилижанса?

От удивления я чуть не выпустила из рук трость. Еще соплеменник называется! Но не на ту напал.

– Стоя-а-а-ать! – заголосила я что есть мочи. – Человек за бортом!

Возница, наконец, обратил на меня внимание, натянул поводья, и дилижанс медленно затормозил. Вот тут у пассажиров прорезался голос. Все те, кто старательно отворачивался и делал вид, что не замечают моих попыток догнать транспорт, сразу же очнулись и принялись возмущаться по поводу неожиданной остановки из-за непонятно кого.

– Мне тоже нужно на работу! – отрезала я и, забравшись внутрь, уселась на свободное место на скамье. Откинувшись на спинку сидения, попыталась перевести дыхание. Подумать только, до чего жарко может быть в конце декабря. Я расстегнула несколько пуговок на пестрой куртке и ослабила узел пушистого шарфа. Подозреваю, что волосы, повисшие влажными сосульками на моем лбу, снова придется укладывать.

Кто-то демонстративно фыркнул. Я лишь глазами повела, на большее меня не хватило – вымоталась пока догоняла транспорт. Неподалеку сидел молодой парень, ушастый пикси, явно моложе меня. Скривив губы, он презрительно морщился.

Почему сегодня все такие злые? Ведь преддверье праздника! Народ украшает город, свое жилье, и при этом старается досадить друг другу? Не понимаю.

Я натянула на лицо улыбку и постаралась не обращать внимание на надутых пассажиров и их ворчание. А также на юнца, продолжающего сверлить меня взглядом с полуоткрытым ртом.

В какой-то момент я не выдержала и, полностью развернувшись к нему, уставилась в наглючие глаза. Тот без зазрения совести пялился на мои… колени. Взглянула и я. Боги мои! Чулки разорваны. Это ж придется новые покупать, причем успеть нужно перед работой.

Последней каплей стала брезгливая усмешка на мои попытки прикрыть ноги сумкой.

– Подумаешь, дырка! Не такая уж она и большая, – громко заявила я, складывая руки на груди. – У тебя вон между носом и подбородком никак не меньше.

Пикси сначала растерялся, еще сильнее разинув рот, а затем стал покрываться красными пятнами. Так тебе, мелкий сноб! Я – гномка, а потому неуместной скромностью не страдаю и умею за себя постоять! На следующей же остановке он пулей выскочил из дилижанса, хотя, я уверена, до того и не собирался там выходить.

Вот и замечательно! Везение начало сопутствовать. Со мной сегодня обязательно случится что-то хорошее! Я это знаю! Чувствую!

В ювелирном доме я появилась вовремя, и, что самое главное, в новых чулочках и залеченной коленкой. Спасибо добросердечной хозяйке галантерейной лавки, расположенной по соседству. Женщина быстро сориентировалась в ситуации и, пока я рассказывала ей свое сегодняшнее приключение, она, громко хихикая, и мазь от ушибов мне нашла, и чулки подобрала.

– Ах, Янка, ты такая красивая! – восхитилась Оли, завидев меня. Магический снегопад осыпал нас щедрой горстью мерцающего кружева, который тут же растаял, не оставляя водяных следов. – Хоть в дверях ставь приветствовать именитых гостей.

– Спасибо, ты тоже сегодня…, – начала я возвращать комплимент подруге, но была бесцеремонно перебита.

– Зачем чепуху молоть, – вмешалась Мирель, назначенная руководством как раз встречать клиентов, – она же у нас… мхм… крупногабаритная. Стоит ей только повернуться, и гости по стенке размажутся ровным слоем.

Девица раздраженно отогнала от себя снежную тучку. Интересно, в зале много подобных магических сюрпризов?

– А тебя от вешалки в холле не отличить, и что теперь? – привычно я огрызнулась на выпад сотрудницы насчет моей полноты. Да, мне вовек не похудеть до вида тростинки, такова у гномов особенность фигуры. Усохнуть могу, чтобы кожа натянулась на скулах, пальцы приняли костлявый вид, а коленные чашечки смешно выпирали. Пробовали, знаем. Только ради чего? Более узкой не стану. Так стоит ли тогда напрягаться и себя уродовать? Я такая, какая есть!

– Зато у Тальяны пятый размер груди, – Оли разве что язык не показала противной длинноногой блондинке.

С хрупкой невысокой гианой мы сблизились как раз на почве нелюбви к Мирель. И если кто мог подумать, что две коротышки просто завидовали высокой яркой оборотнице-пуме, то заверяю, это совсем не так. Как раз именно Мирель цепляла всех сотрудниц ювелирного дома, пытаясь самоутвердиться за счет других. В основном наш коллектив состоял из молчаливых скромных мавок, потому этот номер у нее проходил настолько часто, что девица забывалась и по привычке пыталась задеть и нас с Оли, но получала отпор и отставала на некоторое время. К сожалению, не сегодня. Мирель с утра будто кто хвост прищемил.

– Хочу заметить, что не Тальяну, а меня пэп Раунд попросил встречать пришедших. А вы спрячьтесь за свои прилавки и не отсвечивайте.

– А то, не дай боги, ослепим своей красотой гостей, – с довольной улыбкой добавила я.

Мы с Оли ударили ладонь в ладонь, выражая жестом ликование от удачно подобранной реплики и скривившейся физиономии Мирель. После чего звонко рассмеялись.

– Да они только издалека увидят, кто в зале их ожидает, сразу повернут в другую сторону.

– Яду с тебя накапало столько, смотри, как бы клиенты не поскользнулись, – фыркнула Оли и, подхватив меня под локоть, потащила в свой кабинет.

Боги девушку наделили, как, впрочем, и всех гиан, оливковой кожей, глазами невыразительного желто-зеленого цвета и блеклыми мшистого оттенка волосами, не поддающимися даже магической окраске. На мой взгляд, Оли выглядела трогательной и милой, но сама она, подначиваемая злыми фразочками Мирель, просто ненавидела собственную внешность. А потому, стоило оборотнице сказать очередную колкость, каждый раз готова была впасть в депрессию.