Дмитрий Цветков - Наследник Рода

К бесстрастному восприятию добавилось что-то еще, нечто слишком личное, безудержно тянущее в непонятную до сих пор сторону – туда, где прежде все казалось чужим, а сейчас манило…

Дрожащая рука осторожно коснулась деревянной поверхности стула: бук, спилен пять лет назад, отправлен в Италию; обработан и превращен в стул, доставлен в Россию; куплен престижной мебельной компанией, через торговую сеть которой продан – необоснованно дорого… Май отдернул руку… Он и раньше без труда мог прослеживать последовательность событий – эта способность вернулась в полном объеме, а вместе с ней… Что за странное видение? Кроме того, что мебель из бука, проделавшего долгий путь в процессе перевоплощения, кроме того, что комфортно сидеть, стул еще и радовал.

Рука вновь коснулась поверхности – уже уверенно, с интересом… Удивительно! Май хорошо осознал, что радует его ни дерево, ни качество обработки, ни удобство, а именно цена и статус. На таком стуле не только комфортно, но и приятно сидеть! Он окинул взором комнату… Ну как же он раньше не замечал! Все здесь является предметами гордости: ремонт, мебель, картины, бытовая техника – все! А ведь прежде подобные мысли не посещали. Никогда не приходило в голову оценивать вещи с позиции дорого-дешево.

Взволнованность исчезла… Исчезла так быстро, что Май даже не успел удивиться новым ощущениям – непонятным, но являющимся данностью.

Захотелось немедленно встретиться с Сей Миром и рассказать… Поделиться своими чувствами. Глаза радостно засияли. Он открыл для себя удивительную сторону реальности – той реальности, где правил… Сол? Ну да, именно Сол – немного странно, что упоминание этого имени больше не вызывает гнева и ненависти.

– Вот это чудеса… – протянул Марин себе под нос и многозначительно хмыкнул.

Взгляд лег на телефонный аппарат на столе: оторванный от жизни, лишенный энергии.

Май вставил аккумулятор и нажал кнопку включения. Электрический ток шустро привел средство связи в состоянии готовности.

– Мы долго бездействовали, старик, – он подмигнул аппарату, – пора возвращаться.

Телефон ответил согласием – короткой мелодичной трелью…

В голове промелькнула мысль, которую не хотелось развивать, и все же Май обратил на нее внимание: долго ли он сам будет созерцать солнце этого мира? Ища в ящиках стола зарядное устройство, Май отгонял неприятный вопрос, который казался совершенно несвоевременным и сильно гнетущим. Он сейчас хорошо понимал людей, которые шарахались от предсказателей, не желая знать время и обстоятельства собственной смерти: зачем – чтобы испортить жизнь мучительным ожиданием неизбежности?

На глаза (как некстати) попался перочинный нож. Одно движение, один порез – и вопрос будет решен. Ответ получен… Май робко, неуверенно потянулся к стали, но так и не взял со стола нож: к черту…

Зарядное устройство заставило дисплей засветиться ярче и веселее. Жизнь забурлила, и, нагоняя упущенное, ожившая память отправила на экран сообщения о пропущенных известиях.

Май просматривал краткие смс-ки бегло, пока не пришла очередь одной, потом следующей, еще двух… Она все-таки позвонила – позвонила, несмотря на гордость и нежелание первой идти на контакт.

Нужно немедленно набрать номер, а услышав ответ, придумать какое-нибудь нелепое оправдание своему длительному отсутствию… Первая мысль – не всегда самая правильная.

Май медленно отложил мобильник и отвернулся. На лбу образовались суровые морщины, а зубы закусили губу: первая мысль не всегда самая правильная, зато самая искренняя.

Ах, эта неуправляемая эмоция, не дающая покоя, заставляющая сомневаться, раздумывать, менять мнение… Именно с нее все и началось, именно она привела к изгнанию.

Он вновь окинул взглядом свое жилище, свою территорию безопасности, свой дом: какая глупость радоваться бездушным предметам быта, являющимся, по сути, набором инструментов для поддержания жизни; какая глупость кичиться статусом стула, будто это не приспособление для отдыха, а рекламный щит, кричащий о возможностях владельца; какая глупость это новое видение! Для чего оно? Кому это нужно?!

Май приложил ладони к ушам и с глухим стоном крепко сжал голову, пытающуюся разорваться на две независимые и совершенно противоречивые половины, доказывающие друг другу свою правоту.

Несколько минут он так и стоял; несколько минут противоречия укладывались в нечто оформленное и единое; несколько минут растворились в пространстве, пока Май не понял, что именно об этом ему говорил жрец.

Май опустил руки, качнул головой, соглашаясь с собственными мыслями, посмотрел на телефон, хранящий в памяти желанный номер, взял его в руки и стер информацию без колебаний и раздумий.

Он хорошо знал, что нельзя избавиться от того, что предначертано свыше, но все-таки попробовал… А вдруг ошибка, и именно это действие поможет вернуться туда, откуда все началось – туда, где жизнь имела четкую цель, где все было ясно и просто, где были друзья и враги, где можно было без труда понять, что хорошо, что плохо.

Нелепость попытки заставила улыбнуться и странным образом порадовала. Раньше Май не стал бы совершать бессмысленных действий, но все изменилось… Теперь подобные эксперименты не кажутся чем-то неразумным. Зачем отказывать себе в праве верить в чудо, ведь чудеса случаются, а жизнь коротка! Раньше он никогда не задумывался об этом, а теперь…

Неизвестность подталкивала к глупостям – к невинным глупостям, позволяющим наслаждаться каждой минутой, каждым мгновением этой, вероятно, недолгой, но зато новой и по-своему интересной жизни.

Часть 2

Отступник

11

– Прекрасно!

Веронике нравилось то, что она сотворила. Не было ни доли сомнения, ни малейшего желания изменить хоть одну деталь: все так, как должно быть –идеально!

Ее гений раскрыт в полном объеме. Творческая идея, прошедшая трансформацию от карандашного штриха на бумаге до компьютерного проекта, приобрела материальную форму и еще долгое время будет радовать человеческий глаз, заставляя восхищаться талантом создателя.

– Вы превзошли себя! – произнес Марат, прислушиваясь к собственной интонации. – Даже не думал, что мой дом может превратиться в шедевр.

Она натянуто улыбнулась. Лицемерная реплика заказчика подпортила настроение, кольнула холодом в области груди: что он понимает в искусстве?! Только цену… возможно, еще статус – остальное ему недоступно. Лестные слова казались пустыми и никчемными, сродни похвале глухого, отпущенной автору музыки после концерта.

– Спасибо, Марат, – протокольно, с подтекстом ответила Вероника. – Рада, что смогла удовлетворить ваш вкус.