Дмитрий Цветков - Наследник Рода

– Извини. Поздно уже.

– Жена злая? – съязвила девчонка.

Май улыбнулся и, ничего не ответив, пошел прочь с аллеи.

Ночь теплая, ласковая, а здесь явно становится неуютно.

2

Вероника Пустынина неохотно брала заказы дизайн-проектов в провинциальных городах, но уж слишком щедрым и сговорчивым оказался клиент.

– Мягко стелет – жестко спать, – философски протянула она, завершив предварительную телефонную беседу. – Точно будут проблемы!

Но проблемы пугают слабаков, а к таковым Пустынину отнести было сложно: бизнес не для нервных и пугливых. Руководствоваться понятиями «легко» и «трудно» можно, если прибыль мизерная; поработать в удовольствие – единственно правильный в этом случае аргумент. Совсем другое дело – неприлично большой гонорар: можно и потерпеть, можно и попотеть, можно и помолчать, лишь бы реализовать проект и получить вознаграждение. Цель должна оправдывать средства.

Сегодня как раз тот случай, и Вероника это чувствовала, хотя любому другому клиент мог показаться душкой, глупым одуванчиком с тугим кошельком.

Пустынина знала: деньги не липнут к мягким и щедрым. Это абсурд! Нонсенс! Говорят, нет правил без исключений, но ее заказчики уж точно к исключениям не относятся. Они тщеславны, склонны к показухе, считают себя лучше других – в противном случае зачем обращаться к такому дорогому мастеру? Можно найти дешевле, и качество будет достойным: разницу увидят считаные единицы – те, кто действительно разбирается в моде, искусстве и обладает безупречным вкусом. Откуда в провинции подобные особи? А значит, заказчик повелся на имя, на бренд, на ярлык. «Вашим дизайнером была Пустынина? Уау! Она же работала у самого… Но ведь она такая дорогая! Ого… вы неприлично богаты!»

На красивом лице главы и владелицы дизайнерской студии появилась гримаса презрения: надо бы подробнее узнать о заказчике и в случае чего подставить партнеров – пусть колупаются. В конце концов, она может себе позволить не делать того, чего не хочет. Но гонорар… Уж больно высок!

Вероника смерила шагами просторный кабинет. Подошла к окну. Посмотрела на Старый Арбат, живущий вне времени – особенной, удивительной, самобытной жизнью. Внимание привлек молодой парень с гитарой, окруженный кучкой зевак. Чего он там горлопанит? Хотя нет, этот вроде бы поет. Она приоткрыла окно. Несколько секунд слушала: ну да, поет – и неплохо. Изящная ручка, украшенная удивительной красоты браслетом из белого золота, захлопнула створку.

– Надо самой принимать решение, – она еще раз взглянула на уличного певца и утвердилась во мнении. – Поеду: посмотрю на месте, что к чему.

Машина не ехала – создавалось впечатление, будто она плыла, летела над бугристым, растрескавшимся полотном дороги. Был бы салон еще шире – пассажиры наверняка страдали бы от морской болезни.

Вероника вытянула ноги, удобно откинулась на спинку. Избалованные холеные ручки мучили планшет, выдергивая информацию об интригующем клиенте.

Удивление, возмущение и сомнение – именно эти чувства тревожили все больше с каждой просмотренной страницей интернета. Ничего конкретного о заказчике в сети не нашлось. Сайт компании, которую он возглавлял, не отличался информативностью: услуги, консультации, юриспруденция, экономика – все сразу и ничего одновременно. Ни одного интервью и инсайда о личной жизни, да и вообще ничего!

Вероника отложила в сторону планшет. Задумалась… Что это? Посредник? Крутит чужими деньгами? Решил облапошить богатенького ротозея? Хм… зачем обратился к ней?

В ее авто комфортно, прохладно, а за окном плюс двадцать, – и это в начале дня. Наманикюренный пальчик щелкнул кнопкой стеклоподъемника. Тонированная защита поползла вниз, пуская в салон неприятный запах выхлопных газов и еще чего-то, не поддающегося описанию.

Движение замерло на очередном раздражающем светофоре федеральной трассы, проходящей по территории подмосковного города. Водитель второсортной иномарки заметил красивое женское лицо в окне соседней дорогой машины и, не растерявшись, пошло подмигнул.

Злиться на неудачников в дешевых колымагах, считающих себя небожителями, не в ее правилах, но всему же есть предел… Пустынина по-женски эмоционально вздохнула, вобрав повышенную дозу токсина с проезжей части. Горло перехватило. Вероника еле сдержалась. Еще чуть-чуть – и она бы нелепо раскашлялась перед открытым окном к радости дешевого донжуана.

– К чертовой матери! – прохрипела Пустынина, подчиняясь мгновенному порыву ярости. – Разворачивайся в офис. Мы никуда не едем!

Бритый затылок кивнул, и автомобиль начал перестраиваться на разворот через плотные ряды.

Нервы, нервы! Надо бы в отпуск, надо бы на море! Этот бизнес! Эта студия! Эти придурки-клиенты! Вероника чуть не расплакалась.

Зеркало помогло успокоиться. Хватило десяти секунд, чтобы понять: морщины между бровями, озлобленный взгляд и плотно, до белизны сжатые губы, ничуть не красят.

– Истеричка, – шепнула она отражению, на что отражение отреагировало немедленно, приняв подобающий вид.

– Не разворачивайся. Едем, куда ехали, – бросила она.

Движение головы водителя и исполнение приказа босса последовали синхронно: автомобиль лег на прежний курс. Пустынина больше не открывала окно и не любопытствовала по сторонам в поисках приключений.

Она сделала несколько звонков в попытке навести справки о заказчике через сведущих людей, но те если и слышали о таком, не смогли припомнить ничего конкретного. Очевидно было одно: клиент мутный, и разбираться придется самой, полагаясь на опыт и интуицию, которая если и подводила, то редко и незначительно.

Через два часа город с названием, полученным во времена процветающей индустриализации в бывшем Советском Союзе, принял респектабельную столичную гостью.

Энергомаш располагался в пятидесяти километрах от столицы и представлялся Пустыниной огромным заводом – старым предприятием с корпусами из крупного красного кирпича, высокими трубами, пыхтящими клубами коричневого дыма, и угрюмыми людьми, получающими грабительскую зарплату. Но ничего этого она не увидела!

Небольшой, довольно современный и светлый городок. На удивление зеленый и аккуратный: крупные (и не очень) торговые и культурные центры, современные многоэтажные районы, гармонично сочетающиеся с постройками столетней давности, чистые улицы и вполне приличные, на первый взгляд, жители.

Вероника в глубине души признала ошибку, но упрекать себя за недостаточную осведомленность не стала: провинция и есть провинция, даже если выглядит сносно.

Промышленная зона разрезала город на две части и состояла из предприятий, кричащих названиями в пользу того, что здесь действительно есть чем поживиться: «Энергосталь», «Станкопром», «Оборонатом». C каждым метром, съеденным колесами ее автомобиля, подозрительный клиент становился все более привлекательным.