Артем Кируш - Хроники Скитальца: Гнев мага

– Нет, – не открывая глаз, пробормотал Стизор. – Ногу не отдам. Лучше уж сдохнуть, чем потом нести бремя жалкого существования калекой.

– Прости, мой друг, но это единственный выход, – с горечью сообщил Гонфрид и обратился к лекарю: – Рубите!

Лекарь едва успел дотронуться до ноги Стизора, как тот, неизвестно откуда найдя в себе силы, оттолкнул его от себя, но Гонфрид бросился к нему и прижал своим телом к кровати, после чего тому оставалось только беспомощно брыкаться, пытаясь скинуть с себя громилу, и умолять не делать этого.

Лекарь развернул свой мешок с инструментами, откуда достал зазубренный длинный нож, и с ним направился к кровати, но перед ним встала Ксиань, которая все это время, казалось, безучастно возилась возле стола, а теперь выпрыгнула прямо перед лекарем, преградив ему путь к кровати Стизора. Она отчаянно что-то кричала на своем, размахивая руками и что-то показывая на столе, на кровать, а в конце наорала на Лоуси, который перевел остальным, что она обещает им вылечить его. Правда, уверенности в голосе Лоуси не было, когда он передавал слова девушки.

– Гонфрид, – шепотом из последних сил выдавил из себя Стизор, – позволь ей попытаться помочь мне. Я верю ей.

Больше Стизор не сказал ни слова, его руки, все еще пытавшиеся столкнуть с себя своего друга, повисли над кроватью. В комнате воцарилось молчание, все замерли на своих местах. Первой сориентировалась Ксиань, которая практически силой всех вытолкала из своего дома, а остальные не сильно этому и сопротивлялись, поскольку были в полном замешательстве и не знали, что делать.

Когда все ушли, Ксиань вернулась к столу, где продолжила свою кропотливую работу по сбору в одну чашу различных трав, которые она залила теплой водой, а полученную массу нанесла компрессом на ногу Стизора. Он пару раз приходил в себя и видел, как она постоянно меняла компресс, выкидывая старые листья и прикладывая новые, только что залитые теплой водой. Среди глубокой ночи она разбудила сына, который только было уснул, поскольку поначалу долго сопротивлялся воле матери, не желая ложиться спать. Теперь ему пришлось встать по ее велению и отправиться на соседнюю улицу к его тете за новой порцией листьев, поскольку запасы Ксиань иссякли.

Под утро Стизор, открыв глаза, обнаружил, что девушка сидит рядом с его кроватью на полу и разглядывает его ногу. Он тоже заметил, что опухоль существенно спала, синие прожилки вен практически исчезли, но он все еще чувствовал такую слабость, что даже шевельнуть губами ему удалось с трудом.

– Получилось? – еле выдавил из себя шепотом мужчина, но Ксиань приложила свой указательный палец к его губам, советуя не тратить силы на разговоры.

Еще через некоторое время Ксиань разбудила его и дала выпить какой-то горький отвар и запить это стаканом воды. Чуть позже она снова разбудила его и требовала выпить стакан сока, но Стизор осилил лишь полстакана и, несмотря на возмущение девушки, не смог заставить себя выпить еще. В следующий раз Стизор проснулся уже под вечер, когда солнечные лучи начали пробиваться через щели западной стены хижины, а проснулся он от жуткого холода. Его аж трясло от озноба, хотя он уже лежал под несколькими хлопковыми покрывалами, а Ксиань носилась по дому, собирая любые тряпки, свои платья и все это складывая на него, но все это не приносило нужного результата. Стизор продолжал лежать, трясясь от озноба и стуча зубами. Тогда Ксиань взобралась к нему под покрывала и обняла его, прижимаясь всем телом.

Стизор сразу же почувствовал своим боком тепло ее тела. «Как жаль, что она такая маленькая и не может накрыть меня своим телом полностью», – подумал Стизор, но постепенно это тепло начало растекаться по всему его телу, и он снова уснул.

– Сколько раз я говорил тебе, что ты должен первым сообщать королю такие важные новости? – возмущался мужчина среднего роста с длинными пепельно-седыми волосами, свисающими ниже плеч, одетый в приталенный камзол, который явно был сшит на заказ и тщательно подогнан под его худощавое телосложение.

– Я не успел дойти до него, – оправдывался второй, в кольчуге и длинном плаще, который выглядел сильно младше него, сам крепкого телосложения, но с небольшим пузом и вторым подбородком, который немного старил его.

– Сообщение прислал твой брат, верно? – не отступал первый, расхаживая в небольшом зале дворца, где находился один письменный стол с несколькими резными деревянными стульями, а одна стена была заставлена стеллажами, которые были битком забиты различными свитками и даже сшитыми книгами на тонком пергаменте или бумаге.

– Да, – выдохнул второй.

– Твой человек спешил к тебе с этой информацией, так?

– Да, но… когда Курман встретил его на улице, поинтересовался, куда он так спешит, тот и рассказал ему о нападении орков на Милинтил, посчитав, что невежливо врать советнику короля.

– Так гони этого вежливого идиота вон! – взревел в бешенстве мужчина.

– Дядя Слут, кто же тогда останется у меня? Он очень грамотный писарь и хороший воин. Кто останется у меня, если всех увольнять.

– Надо избавляться от таких, чтобы не тратить напрасно свое время, – настаивал Слут, а затем продолжил, немного задумавшись: – Раз ты считаешь это нормальным, сам и придумай, как попасть на прием к королю.

– Может, тогда вы сами предложите королю набрать наемников? – мялся племянник.

– Мой рейтинг на должном уровне, а вот твой стоило бы поднять. И я не позволю упустить тебе такой шанс перетянуть своего брата к нам в город. У него мозги устроены гораздо лучшим образом, и он сможет быстро выслужиться, а потом и тебе поможет.

– Хорошо. Я решу это.

– Решит он, – недовольно проворчал Слут, отвернулся и некоторое время молча смотрел в узкий оконный проем в стене, а затем внезапно оживился. – Напомни мне, Миклай, а твой сын дружит с сыном Курмана, верно?

– Они вместе ходят на уроки фехтования, ну и вместе играют после занятий…

– Так пусть уже подружится основательно и вложит в его голову, что они дети свободного мира и не должны потакать прихотям сына короля, ведь он только ребенок, как и они сами, а не король.

– Мой сын не любит ходить в дворцовый сад, потому что там садовник их вечно отчитывает за каждый сломанный прутик. Когда в очередной раз сын Слута позовет его туда, он пояснит, что ему горестно смотреть, как тот беспрекословно служит сыну короля даже во время совместных игр.

– Прекрасно! Ведь получается, когда стараешься.