Алеана Роднова - Хранители пяти сердец

И все-таки откуда взялся этот джигит в ее сне?

– Я венецианец, как будто прочитав мысли Сандры, улыбнулся Элвис, обнажив белоснежные идеальные зубы. – Русский язык знаю не очень хорошо, но ваша подруга любезно согласилась мне помочь, у нас с ней культурный обмен и взаимопомощь. Я для лучшего эффекта читаю классику на русском, поэтому моя речь может показаться вам старомодной.

– Да, Элвис – очень способный ученик, еще полгода назад он мог произносить только несколько приветствий на русском, а сегодня мы с ним обсуждаем роль Пастернака в литературе двадцатого века, – улыбнулась Ариадна.

– Пастернак жил в Венеции и ходил с ней на свидание, по его словам, – оживилась Сандра. – Я обожаю Италию, а Венеция в любимицах среди прекрасных городов. О, как, должно быть, чудесно жить и наслаждаться красотой этого волшебного города!

– Да, вы абсолютно правы, Венеция – мой мир, моя душа. Я историк искусства, а вы чем занимаетесь? – венецианец блеснул ослепительной улыбкой и пристально посмотрел на Сандру.

– Я председатель совета директоров в одной финансово-промышленной корпорации, но эта корпорация принадлежит моему бывшему, а я от него ушла накануне вечером, поэтому несколько формальностей – и я безработная, – равнодушно болтая ногой, ответила Сандра.

– Сандра у нас вообще очень талантливая, у нее был бизнес – сеть студий загара, а начинала с одной, – поспешила реабилитировать профессиональные данные подруги Ариадна.

– Да, Ари, Влад их у меня купил, с этого все и началось, – взгляд Сандры как будто устремился внутрь щемящих воспоминаний, тень от которых сразу же отразилась на ее лице.

– В Италии женщины больше нацелены на семью, но я приверженец свободы выбора, – продолжал улыбаться Элвис, но взгляд его стал серьезен.

– В Италии очень много любви, – мечтательно улыбнулась Ариадна.

– Александра, извините, что я так скажу сейчас, иногда мне по профессии приходилось видеть, как под шедевром живописи на холсте великого мастера находили абсолютно другое произведение, другой сюжет – ну, вы меня понимаете. И тот сюжет, которому поклонялся до этого весь мир, существовал лишь до того момента, пока не находили истинный. Иногда там могло быть несколько эскизов, один над другим. И как вы думаете, какой сюжет для мастера был важнее: тот, что он оставлял на виду, или тот, что надежно спрятан? Что он хотел этим сказать, оставляя послание потомкам, что будут любоваться его искусством спустя столетия?

Сандра в недоумении посмотрела на венецианца. Какого черта он лезет со своими умозаключениями в ее жизнь? Может, в Италии принято лезть в душу первому встречному, но, хоть к этому часу на кухне у подруги сложилась вполне располагающая обстановка, это не значит, что она позволит кому-то интерпретировать ее решения, пусть даже и с претензией на изящность.

– Еще раз прошу простить меня, если я заступил на вашу границу, – прямодушно и без тени иронии или сожаления произнес Элвис.

– Знаете, Элвис, возможно я и камуфлирую дополнительными красками истинный эскиз своей жизни, но я точно не готова вам позволить стирать верхние слои, чтобы добраться до истины. Творческим людям присуще ощущение вседозволенности, они в своих грезах не видят реальности, и их заносит, что с вами сейчас и произошло. Но, делая скидку на то, что вы иностранец и не знаете чужой культуры, я не стану на вас сердиться.

– А как вы понимаете, где реальность, а где грезы, Сандра? Разве это доступно обычному человеку? Вот сейчас мы с вами в реальности или в грезах? – не отступал Элвис.

– Элвис, я понимаю, что ночь и все устали, плюс еще трудности перевода, давайте остановим наш метафизический спор на пожелании друг другу спокойной ночи, – Сандра, спрыгнув с подоконника, прошла в комнату с твердой решимостью поехать ночевать в отель.

Ариадна поспешила за ней.

– Санечка, постой, куда ты?

– Я не хочу играть в ваши игры, я поняла, что это очередная твоя пассия, ты развлечешься и отвезешь его назад к запыленным идеалам искусствоведения. Зачем ты рассказала ему обо мне и моих отношениях? – злилась Сандра, натягивая платье.

– Сандра, дорогая, я ничего не рассказывала ему о тебе, и тем более он не хотел сделать тебе больно своими словами, это искренний порыв интуита, ты прости его.

– Ари, я переночую в отеле, не буду вам мешать, извини, что вторглась и нарушила твое пространство, – торопливо переодевалась Сандра.

Звонок в домофон и одновременно на мобильный прервал их эмоциональный диалог. Ариадна кинулась к окну.

– Сандра, во дворе несколько внедорожников и люди, похожие на личную охрану, думаю, это за тобой. Что будем делать?

Домофон тем временем не унимался. В кухне горел свет, это, видимо, вселяло настойчивость в звонящих. Мобильные Ариадны и Сандры тоже звонили непрерывно. В комнату, постучавшись, заглянул Элвис:

– Да это настоящий штурм, синьоры, сдается мне, что эти люди не намерены останавливаться и пойдут до конца.

Сандра наконец осознала, что деваться ей некуда. Бесцеремонность Элвиса сейчас, когда она пребывала под натиском службы безопасности Влада, уже казалась детской шалостью, и Сандре было немного стыдно за свою эмоциональную реакцию. Она присела на пол. Выходить и, значит, возвращаться к Владу она категорически не хотела. Как противостоять такому напору, она не могла сообразить, тем более начались звонки и стук в дверь: охранникам удалось пройти в подъезд в третьем часу ночи. Удивительно, но окраины Москвы так равнодушны, что на шум в подъезде никто не откликнулся. Вызывать полицию бессмысленно: на бытовые ссоры никто не обратит внимания. Сандра села на пол и зарыдала.

Элвис присел рядом и взял Сандру за руку.

– Александра, вы не обязаны делать то, чего вам не хочется. Этот союз – не ваш выбор, он создан искусственно, и, если вы позволите, я вам расскажу об этом более подробно завтра. Но сейчас вам нужно выйти и поехать с ними, чтобы забрать свои вещи, их ни в коем случае нельзя оставлять ему. Вытрите слезы, поезжайте в этот дом и соберите все свое до пылинки. Оставьте ему все вещи, что он вам дарил. Я с вами завтра встречусь, не потеряйте этот браслет.

С этими словами Элвис надел на руку Сандре серебряный изящной выделки браслет. Он был инкрустирован чароитом чудесного фиолетового оттенка и гравирован какими-то знаками, на которые Сандра в суматохе не обратила внимания. Тем временем входная дверь в квартире Ариадны выдерживала настоящую осаду, до комнаты доносился грохот от непрерывного стука. Молодчикам была дана команда еще и нажимать на сигнал в автомобилях. Нагромождение этих звуков напоминало Сандре темы Апокалипсиса в различных произведениях. Наконец она решительно поднялась с пола, вскинула копну волос и направилась к двери. С размахом распахнула ее, да так, что двое стучавших охранников чуть не ввалились в квартиру.