Дарья Дияр - Сарсет

– За откровенный наряд? – спросил Брайс, и я кивнула. – Косые взгляды и всеобщее осуждение, которые сильно подпортят репутацию. Могут не обслужить в таверне или приличной лавке, не здороваться на улице.

– Интересно, – я задумалась. – Получается, женщина может стать изгоем из-за неудачно выбранного наряда?

– Да, и не только женщина. Знаю случаи, когда людям приходилось уезжать из города, настолько становилось невыносимо.

– Ужасно, – поморщилась я. – Не собираюсь лезть со своим уставом, но понадобится время, чтобы я хоть немного смирилась с такими порядками.

Брайс понимающе улыбнулся.

– Сейчас вернусь, – сказал он и вышел из столовой, а через несколько минут вернулся, стараясь удержать две большие тарелки и какой-то кувшин.

Я хотела помочь, но тот взглядом дал понять, что справится сам, и вскоре передо мной стояла тарелка с большим куском пирога, а стакан был наполнен молоком.

– Ты сам это приготовил? – спросила я, пораженная, насколько нежным и вкусным оказался яблочный пирог.

– Нет, что ты, – засмеялся Брайс.

– Твоя возлюбленная? – предположила я и подмигнула ему, отправляя в рот очередной кусочек выпечки.

– Возлюбленной у меня нет, – сказал он, глядя мне в глаза так серьезно, что я чуть не подавилась этим самым пирогом. – Это Элика, она занимается готовкой и уборкой.

– Понятно, – я кивнула.

Остаток завтрака прошел в тишине.

***

– А это обязательно? – спросила я, заплетая волосы в тугую косу по совету Брайса и скептически рассматривая рубашку, которую он мне протягивал. – Я же опозорю тебя в таком виде.

– Глупости, – отмахнулся он. – И это всего на один раз. Сегодня у тебя уже появится одежда по размеру.

– Ладно.

Я вздохнула и, закончив с волосами, надела поверх своей майки рубашку, тут же утонув в ней – она сама по себе была свободная, а Брайс еще и на голову выше меня, гораздо шире в плечах и раза в три тяжелее. Снова вздохнув, я заправила ткань в джинсы и подвернула рукава, насколько это возможно, чтобы хоть немного исправить ситуацию и выглядеть не как сбежавший пациент психиатрического отделения.

Зажмурившись, я повернулась к зеркалу, н приоткрыла один глаз. Выглядела я… прилично, но все же ужасно. Только слепой не поймет, что рубашка не моя – большая часть ткани свисала, словно парашют, потому что полностью заправить ее было просто невозможно. А с натянутыми и заплетенными волосами я выглядела вовсе смешно.

– Ну как? – кажется, этот вопрос не мог прозвучать еще более несчастно.

Брайс окинул меня с ног до головы внимательным взглядом, от которого стало неуютно, и одобрительно кивнул.

– Да, так мы сможем избежать лишних пересудов.

– В этом я сильно сомневаюсь, – усмехнулась я. – Разве что женщины в вашем мире как-то принципиально отличаются от наших.

– Что ты имеешь ввиду?

– Как часто ты ходишь в компании женщины, которую прежде никто никогда тут не видел, и покупаешь ей одежду?

– О, – выдал тот, забавно нахмурившись. Очевидно, он и не думал о том, как все будет выглядеть со стороны. – Пожалуй, такое впервые.

У нас такая ситуация вряд ли бы даже привлекла внимание, но не в мире, где твоя репутация может быть уничтожена неудачно выбранным нарядом.

– Может не стоит нам никуда идти? – предложила я. – Мне не хочется создавать тебе проблемы.

– Все в порядке, – решительно заявил он, как-то хитро улыбаясь, но не дал мне времени в чем-то его заподозрить, сразу направившись к двери. – Пойдем, покажу тебе город.

Заставив себя больше не смотреть в зеркало, чтобы не остаться в доме, я побежала за Брайсом, который уже спускался вниз.

Мы вышли на улицу, и я на миг замерла, пораженная красотой этого места, но долго любоваться не вышло – один взгляд на озеро, сегодня уже наполненное водой привычного цвета, и все еще примятую траву перед ним, как я почувствовала подступающее к горлу отчаяние.

Еще утром я пообещала самой себе не позволять скорби снова взять вверх, до тех пор, пока я не разберусь, что тут вообще происходит. Пообещала, что позволю себе оплакать лучшую подругу, но не сейчас.

Брайс, явно продолжающий слушать мои мысли, поспешил увести меня подальше от места, в котором словно была сконцентрирована вся моя боль. Обогнув дом слева, он провел меня через большой, но не очень ухоженный сад.

– Раньше им занималась мама, – пояснил он. – Никого не подпускала. А когда они с отцом переехали, сад стал никому не нужен.

– Это так печально, – вздохнула я, рассматривая заросшие клумбы и увядшие кусты, ясно представляя, как прекрасно было это место когда-то.

– У нас с братом нет на него времени, а нанимать кого-то не хочется, ведь мама так долго оберегала это место от посторонних.

Брайс открыл красивую деревянную калитку с очень красивым резным узором, и вскоре мы вышли на тракт.

Все-таки дом располагался в удивительном месте. Вокруг не было видно соседских домов, и создавалось ощущение полной уединенности, словно он стоял где-то на отшибе – прямо перед ним было озеро, а дальше лишь лес. Но стоит обогнуть дом и пройти через сад, как впереди уже виднеются многочисленные крыши домов – не больше двадцати минут пешком.

– Значит, у тебя есть брат, – сказала я. – Младший?

– Старший, – скривился Брайс.

– Неужели все так плохо?

– Ты не представляешь, – вздохнул он. – Я люблю его, но даже сейчас нам бывает тяжело находиться в одном доме дольше недели.

В голове вдруг возник вопрос, и я замерла на месте.

– Почему я тебя понимаю? – я посмотрела на Брайса. – Разве у нас один и тот же язык?

– Сначала я тоже удивился, – признался он. – Но потом ты рассказала про ту женщину.

– Верика? – удивилась я. – Это тоже ее рук дело?

– Других объяснений я пока не вижу, – парень пожал плечами, и мы продолжили путь. – У тебя есть братья или сестры?

– К счастью, нет. Хватит и одного несчастного ребенка.

– Почему несчастного?

– Ты просто не знаком с моей семьей, – усмехнулась я. – Знаешь, если мне придется остаться здесь, то я ни дня не буду скучать по родителям.

И это чистая правда. В глубине души я была даже рада, что какое-то время мне не нужно их видеть или слышать.

– А по кому будешь?

– По моим друзьям, – я закусила губу. – Сейчас им очень нелегко, и меня убивает, что я не рядом. Что не могу разделить с ними эту боль. Но они бы меня возненавидели.

– Почему ты так думаешь? – Брайс замер от удивления.

– Из-за меня погибла Лилли, – ответила я, не останавливаясь, но он схватил меня за руку, вынуждая посмотреть на него.

– Лив, даже не думай об этом. Твоей вины в этом нет, – сказал он строго.

– Пожалуйста, – прошептала я, смахивая слезы и отдергивая свою ладонь. – Не будем сейчас об этом.