Елена Счастная - Невеста на заказ

– Может, он не хочет учить вашему языку человека? – я повернулась к Феликсу.

Но он не ответил, словно бы крепко о чём-то задумался. И вдруг заговорил – совершенно точно на своём языке, потому что я вновь перестала что-либо понимать. Его кожа потемнела, все очертания лица проступили резче, а глаза налились жарким светом по кайме радужки. Он медленно пошёл вокруг чаши, покачивая кинжалом в руке и не сводя взгляда с моей крови, которой, между прочим, во мне всего три литра, а вылился, кажется, уже почти стакан.

И вдруг она резко перестала идти. Я недоуменно раскрыла ладонь – пореза как не бывало, остались только багровые, стремительно подсыхающие разводы.

– Ох ты ж, чёрт… – выдохнула я.

Вот это уровень медицины, я понимаю… Но мой невольный восторг мигом улетучился, потому что под кожей у меня вдруг словно что-то вздулось вдоль вен. Попыталась убрать руку, но её как будто кто-то держал. Я явственно чувствовала горячие пальцы на своём запястьи.

– Кто ты такая? – прогудело где-то в вышине.

Я понимаю? Это уже случилось? Или прародители всех демонов тоже умеют говорить по-русски? Уже невозможно было понять.

– Арина… – пролепетала я неведомо зачем. – Арина Мельникова.

Вот же глупость. Разве этому существу, чей пристальный взгляд явственно меня прожигал, нужно моё имя? Может, он хотел узнать что-то другое?

– Зачем ты пришла, Арина?.. – с удивительным любопытством в тоне поинтересовался невидимый мне мужчина. – Я не вижу тебя. Ты закрыта. Почему?

– Она просит милости подарить ей толику твоей мудрости, Великий Агарес, – подобострастно заговорил Феликс. – Чтобы понимать язык древних и их потомков.

– Она уже понимает! – озадаченно проворчал Агарес. – Чего ты хочешь ещё? Ну? Отвечай! Арина…

Я дёрнулась снова в невидимой хватке демона, всё яснее теперь осознавая, куда попала. Что это всё не сон, что это не бред и не игра. Всё настолько серьёзно, что соверши я любую ошибку – и меня просто размажут. Несмотря на видимую доброжелательность и терпение. На готовность помочь мне во всём – любая оплошность, и от меня не останется и мокрого места. А там, может, и от всех, кто мне дорог. Я отчётливо видела это в глазах вперившегося в меня Феликса, который вдруг перестал походить на гладко выбритого гнома и как будто даже стал выше ростом. И меня обдавало опасностью только от одного лишь дыхания незримого Агареса, присутствие которого давило на меня горячими тисками непостижимой воли. Вот это урок лингвистики… Да провалиться мне на этом месте!

– Н-ничего, – всё же выдавила я. – Я просто хочу домой…

Запястье снова скрутило так, будто кто-то вознамерился сломать мне руку. Я неловко изогнулась, пытаясь ослабить боль, но облегчение было слишком мизерным.

– Домой… Ты вернёшься домой. Будь уверена. Но не так, как тебе хочется. И не такой…

Странно, но, несмотря на всю жуть ситуации, это обнадёживало. Я даже выдохнула, необъяснимо доверяя этому голосу, который звучал в голове, словно перекаты горного обвала. И точно булыжниками просто перемалывал мне мозг в кашу. Потому, наверное, когда хватка Агареса исчезла, на моё тело навалилось такое страшное облегчение, что я мигом ослабела и, рухнув на холодный каменный пол у подножия чаши, сразу потеряла сознание.

Не знаю, сколько я барахталась в тугой мгле, наполненной голосом Агареса. Не понимала больше ни единого слова, но чувствовала, что и правда теперь уж точно никогда не буду прежней.

Очнулась снова в приветливо светлых покоях, как будто со мной случился День сурка. Но ещё даже не успев разлепить тяжёлые, будто бы спёкшиеся веки, сразу поняла, что теперь нахожусь совсем в другой комнате. Явно обжитой, наполненной неуловимыми запахами той, которая раньше проводила здесь много времени. Какие-то цветочные духи. Или, скорее, древесные – не разобрать толком. Запах дорогого текстиля и свежевыстиранного постельного белья. И ещё один – почти чужеродный, но в то же время приятный. Чуть более резковатый – совсем рядом.

Я повернула голову туда, где падающий из окна свет явно загораживала чья-то немаленькая фигура. Там, неспешно попивая что-то из высокого ослепительно-прозрачного стакана, наполненого льдом, стоял молодой мужчина. Его затенённое лицо ещё нельзя было рассмотреть толком, но и по ясно очерченному профилю становилось понятно, что он красив. Этакой точёной красотой вырезанной из кости статуи. Тёмные, почти до плеч, волосы. Широкие плечи, волнующе узкие бёдра, ясно обрисованные весьма облегающими брюками, в которые заправлена чёрная свободная рубашка, перехваченная на поясе чем-то вроде кушака. Закатанные до локтей вовсе не по-аристократичному рукава являли моему воспалённому обмороком взору крепкие предплечья, на внутренней стороне одного из которых виднелась тёмная, напоминающая языки пламени татуировка.

– О! Ты пришла в себя! – молодой человек резко вырвал меня из весьма увлекательного и интригующего процесса разглядывания его. – А мы уже начали волноваться. Прошли почти сутки. Позволь я буду называть тебя Фраганой.

Поразительная хватка и дружелюбие, от которого хочется схватиться за голову. Они все, похоже, решили взять меня в оборот так, чтобы я не успевала толком ничего сообразить.

Сутки… Так и знала, что такое скорое изучение чужого языка не пройдёт бесследно. Наверное, поэтому так хочется пить и есть. Все те печенья, съеденные накануне, уже давно расщепились в моём организме на атомы.

– Мне кажется, моё мнение на этот счёт тебя не слишком волнует, – решила я ответить тем же панибратством. Кем бы ни был этот незнакомец.

Он рассмеялся, неспешно подходя ближе. Опустил стакан на низкий столик у моей постели, подвинул ко мне ближе другой полный. Остановился у самого края моей огромной, как аэродром, кровати, нависая надо мной и глядя в упор потрясающе жгучими желтовато-карими глазами.

– Думаю, ты справишься с ролью моей сестры гораздо лучше, чем я мог бы себе представить, – он усмехнулся. – Такая же кусачая. Верно, получается, говорят, что отражения – точная копия источника…

– Понятия не имею. Я узнала обо всём только вчера. И, знаешь, мой безымянный братец, всё это меня порядком утомило. Сложный выдался день.

Демон вскинул руки в виноватом жесте.

– Прости, – его лицо стало серьёзным. – Глядя на тебя, я даже забыл, что ты не настоящая Фрагана. Меня зовут Геллен. Геллен шан-Вар. И я очень надеюсь, что мы подружимся чуть лучше, чем дружили с моей настоящей сестрицей.

Я медленно села, ещё чувствуя явственное жжение в правой руке. Посмотрела на неё снова: пореза и правда не осталось. Не померещилось. После перевела взгляд на Геллена и только убедилась в том, что мне придётся сложно. Ну, правда: как можно находиться спокойно рядом с мужчиной, которого я если и не воображала себе в фантазиях, то вполне представила бы, возьмись это сделать. Даёт о себе знать давний развод и долгое отсутствие стабильных отношений с противоположным полом. Это явно.