Владимир Биндей - Вользевир

Класс сел на скамью ближе к месту «привязи» Монахи в черных рясах, и капюшонах на головах, окружили церемониальный алтарь, Отец Джонатан поднял нагое тело младенца выше головы, и протянул слова, будто запел.

– Защити отец небесный, юное чадо, да воздай ему по заслугам.

Во имя «светлого пути»

И булькнул в чашу дитя, полностью с головой, по храму раздалось эхо, звонкий вой грудничка, резал уши, где-то в дали слышался знакомый плач, Джош Тейлор получал свою плату.

Монахи стали на колени, и начали не внятно бормотать, молитвы себе под нос

– Вот, слышишь? (Мия ткнула мне локтем по ребрам) —слышишь, как они говорят?

Я знал этот язык, не представляю откуда, но я понимал каждое сказанное слово.

– Это на каком языке? (Мия вопросительно смотрела на меня, большими голубыми глазами)

– Я не знаю, может у Святого Отца спросить?

_Спроси, а потом мне расскажешь (она хитро улыбнулась, словно лиса)

У одного из монахов, слегка сполз капюшон, и при определенном ракурсе, можно было разглядеть его лицо, бледное, как у Изабеллы Джейсон (директриса) они явно не любили прогулки под солнцем.

Его кожа отчетливо обтягивала скулы, бровей не было, а на правой стороне лица, написаны молитвы, начинались ото лба и заканчивались под нижней губой, эти письмена отличались от тех что были на Святом Отце.

Он словно почувствовал, что я разглядываю его, монах зыркнул исподлобья, и одернул капюшон, его глаза, в прямом смысле светились голубым цветом. Я не произвольно, произнес себе под нос, слово, едва слышное для себя самого.

Монах снова, поднял голову, его глаза и в правду светились.

– Эй, Мия (я сжал ее руку, сильнее чем это требовалось) —ты это видишь? Его глаза, они светятся.

– Ты хочешь сказать, будто светятся? Я вижу только жутко-бледную, худую рожу (она резко прикрыла рот ладошкой, сама не ожидая, что так скажет)

– Я надеюсь, этого не кто не слышал? Мне мама говорила, что за такое, здесь дают розги (Мия немного покраснела, и тихонько засмеялась)

Монах снова вернулся к молитве. «Averunoss» -«Всевышний» я знал значение этого слова, но ранее такой язык я не встречал.

Ник осмотрелся, в зале не было не кого постороннего, в смысле, класс, младенец, Миссис Куппер, монахи и Святой Отец, но где родители посвящаемого?

В Храме запахло, нагретым железом, в руке Отца Джонатана был метровый прут, на конце которого, находился раскаленный узор, в виде дуба с могучими корнями и мучеником на нем. Святой Отец, взял правую ручонку малютки, перевернул ладонью вверх, и ткнул в область запястья, Отец прижимал руку малыша, к жгучему узору. Крик младенца, сменился на дикий вой, малыш, начал извиваться в церемониальной чаше, как уж на сковороде.

– Терпи, дитя! (вскрикнул Отец Джонатан, святой Аринуэль терпел, и ты должен!)

Мне вспомнились слова Мии (Это самое безопасное место на земле, Бог поддержит и защитит)

От запястья малютки, шел дымок, кожа слегка посвистывала, в зале повис запах горелой, человеческой плоти, это тот самый, едва слащавый запах, что исходил из кадила, что-же они в нем жгут?

Отец Джонатан, извлек из-под рясы, не большой спрей с обезболивающим, и побрызгал выжженное клеймо, дитя продолжало извиваться в чаше, расплескивая воду вокруг себя.

– Нам тоже это будут делать? (нерешительно, спросил Майк, голос его исказился из-за вдохнувшего запаха, жженной плоти)

– Нет, вам еще рано (раздражено ответил, Святой Отец, его совершенно не смущал скверный запах, повисший в воздухе, он дышал полной грудью, создавалось впечатление, что он пытался вдохнуть как можно глубже, будто наслаждался ароматом, впрочем, это только впечатление)

– В смысле рано? (прошептал Майк, поворачиваясь к Нику) —этот вообще младенец, и где его родители?

– А ты так хочешь себе клеймо? (несдержанно сказал Ник, его просто в момент поглотила злость, не на Майка, а на сам факт клеймирования. Дитя все еще выло и извивалось, слегка захлебываясь водой.

– Нет (растерянно произнес Майк)

Монахи окончили обряд, Отец Джонатан вручил им, плачущего ребенка, и они скрылись так же быстро как появились. Ник задался вопросом, можно ли доверять Отцу Джонатану, вменяем ли он?

Как сильно он удивится, если я задам ему несколько совсем не детских вопросов? Если он участвует во всех этих обрядах, значит и про сияние должен знать, а может даже и на послание не из этого мира «Освободи нас» у него найдется ответ. Ответы были сейчас важнее всего, а Отец Джонатан, тот кто мог дать эти ответы.

Эх… знал бы я тогда то, что знаю сейчас…

Миссис Куппер привела Джоша, он потягивал носом сопли, вокруг глаз были натертые покраснения, а ресницы слиплись, между собой. В некотором роде ему даже повезло (подумал Ник) он не чуял запаха горелого людского мяса, не слышал вой младенца, не видел его извивающегося тельца, которое надолго останется в моей памяти. Пока я не увижу его вновь…

Святой Отец, отвел класс во второй зал Храма, большой зал. Потолки были настолько высокими, что казались недосягаемыми, прямо в центре зала рос, живой дуб, величественный, и могучий, его окружал не менее величественный фонтан. Вода лилась вокруг дуба весело ударяясь и образуя круги которые разбивались о перегородку разделявшую ствол дуба и аккуратно выложенные кафельной плиткой края фонтана. К стволу дуба была приспособлена статуя Аринуэля, из пустого вспоротого живота и мест где должны быть глаза, ручьем текла вода, тем самым создавая круговорот воды в фонтане. Если добавить краситель соответствующего цвета, то выйдет довольно жуткое зрелище.

– Пройдемте со мной Миссис Куппер (сказал Святой Отец) —я буду принимать в малом зале, а вы впускайте по одному ребенку (Миссис Куппер одобрительно кивнула, и принялась уже уходить как Святой Отец схватил ее за предплечье) – И впредь Миссис Куппер постарайтесь соблюдать дисциплину! Следите за детьми, в особенности за тем что бы дверь в Храм больше не пинали (грубо произнес Святой Отец) или в следующий раз одной розгой эта выходка не обойдется. (Святой Отец мило улыбнулся, но от этой «ехидной» улыбки, ей стало не по себе)

Миссис Куппер отвела нас в первый зал, где Святой Отец читает проповеди, и указала на дверь в малый зал, там нас ожидал Святой Отец Джонатан. Дети один за другим заходили в небольшую красную дверь с золотистыми узорами по краям, и не один не возвращался, их сразу отправляли в зал к фонтану. Уже почти все прошли, в проповедном зале нас осталось четверо Я, Майк, который был на пол пути в малый зал, Мия, и Миссис Куппер на которой просто не было лицо. Либо на нее так повлияло посвящение младенца, либо не спокойная речь Святого Отца. Она еще слишком молода, и воспринимала все близко к сердцу, с возрастом она это поймет…