Виталий Касперович - Хроники Саммуса Пожирателя

Но когда тот вновь ожил, его охватило сильное негодование:

– Так в чём проблема! Почему мы не можем быть вместе?

– Я… я… Я не могу сказать.

– Не можешь, или не хочешь?

– Не могу.

– Скажи, почему? Я хочу понять!

– Прости…

– Что значит: «прости?!» Назови причину?!

– Не кричи, Людвин. Я понимаю, ты очень зол и…

– Ничего ты не понимаешь! Ты!.. Сначала!.. А потом!.. – почти задыхался он. – Так внезапно! Скажи причину, черт!

– Людвин, ты меня пугаешь, – сжавшись, Алина заплакала. – Прекрати кричать, умоляю.

Но, несмотря на её слёзы, он сделал два шага к ней и молча схватил за руку.

– Я не приму отказа!

– Отпусти, мне больно!

Он дёрнул её руку сильнее и воскликнул:

– Я сын судьи! Я получаю всё, что хочу!

Он оттолкнул её, и девушка свалилась на землю. Алина сразу начала ползти прочь, а сын судьи пошёл за ней.

– Куда ты направилась? Стой, сука!

– Не надо, Людвин! Прости! Прости, пожалуйста!

– Поздно дрянь! Я от тебя отстану только после того как получу то, что хочу!

Алина ползла что есть сил, целыми охапками хватая землю и стебли сорняков.

– Давай, ползи! Ползи! Ползи!

– Не надо! Умоляю! – кричала она сквозь слёзы. – Сестра! Помоги сестра! Пожалуйста!

Людвин остановился над ползущей девушкой и ногой прижал её к земле.

– Вопи сколько влезет, тебя никто не услышит!

Он ослабил свой ремень и приготовился лечь на неё сверху…

Внезапно в лицо Людвина вцепилось какое-то существо размером с кошку. Оно яростно шипело и острыми когтями терзало глаза. Эти порезы были весьма глубокими, так как когти этого создания по своей длине не уступали человеческому пальцу. И через какие-то секунды лицо парня превратилось в кровоточащий блин.

– Фиона?! – удивилась Алина, пришествию своего зверька.

– Ааа! Мои глаза! Я ничего не вижу!

– Бежим! – приказала она.

Когда она убегала то едва не сбила с ног крестьянина, что шёл в сторону озера с двумя пустыми ведрами.

– Алина, ты, куда так спешишь?

Но услышав от убегающей девушки плач, он перестал докучать ей вопросами и задумался. Вскоре он застал стонущего от боли сына судьи…

Морна протирала стол, когда в дом влетела Алина.

– Сестра!

– Что стряслось? – напугалась та.

– Людвин! Он так кричал! И… и…

– Он тебя обидел?!

– Он пытался взять меня силой! – сказав, она со слезами вцепилась в платье сестры.

Морна застыла…

Но потом её голубоглазый взгляд обзавёлся обликом гневного цунами…

– Я убью этого паразита!

– Не надо его убивать! Это же я его обидела!

– Как ты сбежала, магию не использовала?

– Мне помогла Фиона.

Морна осмотрела окровавленные когти существа…

Секунда другая и она внезапно засуетилась, начав рыскать по комнате.

– Так, быстро уходим!

– Что?!

– Собирай только самое необходимое; несколько тёплых тканей и еду. Я заберу наши с Жаном накопленные деньги.

– Мы уходим, насовсем?

– Да, Алина, насовсем. Даже не думай спорить, лучше помоги мне, у нас мало времени.

Быстро собравшись, сестры поспешили к главным воротам.

– А как Жан нас найдёт? Когда он вернётся, нас там уже не будет!

– Я оставлю ему послание с помощью магии.

Быстрым шагом они миновали множество домов, но на пути не было не единой души. Даже свечи не горели внутри, будто все люди, которых они знали многие годы, просто взяли и испарились.

Врата были открыты.

– Бегом, – тихо скомандовала Морна.

Они побежали к воротам, как вдруг те захлопнулись прямо на их глазах.

– Ведьма! – послышался крик, а затем поднялись факела.

Дозорный высунул свою грязную морду из-за верхней перегородки на вратах и заметил двух девушек:

– Ведьма, она здесь! – тыкал он пальцем. – Все сюда!

– Ооо… Лучше бы ты нас пропустил, – угрожающе сказала Морна. И она приготовилась произнести заклинание…

Внезапно ей по затылку пришёлся сильный удар дубинкой. Она свалилась на бок, потеряв сознание.

– Сестра! – прокричала Алина.

– О себе подумай, ведьма!

Её окружила толпа с факелами, из центра вышел судья, справа стоял священник с распятием на шесте.

– Сын, это она с тобой сделала? – спросил судья.

– Я уже говорил, это была младшая сестра! – истерично подтвердил Людвин. – Сучка, со светлыми волосами!.. Алина!

– И она сделала это при помощи магии? – спросил священник.

– Святой отец, эта тварь выцарапала мне глаза! Она – сам дьявол!

– Есть ли свидетели?

– Я всё видел! – послышался голос из толпы.

– Выйдете вперёд! – сказал священник, крутя головой, чтобы понять: кто говорит.

Из крестьянского строя вышел тот самый старик, что ранее шёл к озеру с ведрами.

– Я видел, как она убегала со стороны озера, там я и нашёл раненого Людвина, – разъяснил свидетель. – Когда я отводил его к лекарю, он всё мне рассказал.

– Что именно?

– Алина заманила его туда, где нет людей – к озеру. После чего она натравила на него опасного зверя с целью убить.

– Это неправда! – вмешалась Алина.

– Молчи, ведьма! – крикнул кто-то из толпы.

Приговор ей ещё не был вынесен, а гнев людей уже лил за края.

– А ведь и вправду, – сказал судья, начав расхаживать вдоль крестьян. – Ведьма натравила зверя на моего сына, поэтому её саму трудно будет заподозрить. «Его погрыз какой-то лесной зверь, а не ведьма», подумали тогда бы мы!

Священник закивал.

– А если бы у неё получилось, то она и дальше продолжила бы свои тёмные дела. Убив моего сына, ведьма начала бы убивать и ваших детей, при этом оставаясь безнаказанной!

Толпа охнула.

– Нет, не надо, – мотала Алина головой. – Я не вру, честно!

Её слезливый взгляд застыл на том свидетеле, который видел Алину у озера.

– Пожалуйста, – обратилась она к нему. – Я же помогала вашей жене, когда ей было плохо.

– Ты ведьма, ты можешь навредить моей семье! – резко ответил тот.

– Я бы никогда так не поступила!.. Я всегда старалась помогать вам. Прошу…

– Ты… – Выждав паузу, он добавил: – истинное зло.

Эти слова пронзили сердце Алины как копьё. Она глубоко замерла.

– Нельзя разговаривать с ней, не дайте вас заколдовать! – крикнул Людвин. – Повесить её!

– Да, повесить! – застонала толпа.

Гневные руки схватили Алину со всех сторон, будто стая голодных ветвей и потащили вперёд. Несмотря на то, что все знали её как добрейшую душу в деревне, теперь же каждый из них жаждал увидеть эту молодую девушку на виселице.

Эшафот был невысоким, где-то по колено; это давало возможность: лучше видеть. Палач поставил скамью под виселицей, и отошёл на пару шагов.

Алина всем своим естеством отказывалась понять, что окружающие её люди уже не те добрые жители деревни, которых она знала с детства. И вся эта суетливая церемония вокруг: вопли и слепящие огни факелов, казались для неё страшнее самой виселицы. Это был кошмарный сон наяву – хотелось проснуться.