Алексей Кондратенко - Катрина: Земля падших

– Вечер.

– Сколько же я проспала? – спохватилась Джульетт и села, обхватывая колени руками.

Ей было холодно, поняла Катрина, сама холода не ощущавшая.

– Тебе нужно было восстановить силы.

Джульетт взволнованно осмотрелась:

– А где вы переждали день?

Катрина указала в сторону стены не до конца упавшей на другую стену пару веков назад и образовавшей треугольную нишу-нору. Джульетт поежилась и с сочувствием вздохнула:

– Выглядит не слишком удобно.

– Бывало и хуже. Пойдем, – протянула холодную снежно-белую ладонь Катрина.

Джульетт ухватилась за ее руку и поднялась, плотнее запахивая свой дорожный плащ. Она была ниже и худее Катрины, хотя наёмница обладала изящной фигурой, совсем не похожей на крупное сложение воинов. В то же время на щеках Джульетт просвечивал здоровый румянец, в то время как точеное лицо наёмницы отличалось бескровной меловой белизной, лишь подчеркивающей черноту ее бровей и волос.

Катрина поправила саблю килидж в инкрустированных камнями ножнах, висевших на бедре, проверила магазин пистолета Браунинг М1903 и направилась на запад.

От руин они зашагали по холму в обход деревушки. Приминая шелестящий вереск. Отдаваясь во власть ветров.

– Мы не пойдем туда? – удивилась Джульетт.

– В деревню только что приехали стражи румынского лорда-маршала Да́риуса Мо́рбия. Венче́слав и Пе́тру. Они ищут тебя. Сожалею, но поесть тебе не удастся в ближайшие несколько миль.

– Там стражи? – Джульетт испуганно уставилась в сторону деревни.

Катрина спокойно объяснила:

– Стражи Морбия нам не встретятся. Мы идем в сторону, откуда они приехали. Им не придет в голову проверять это направление. Морбиевы подданные мыслят линейно. Я бы, пожалуй, проверила на их месте. Но для этого нужно привыкнуть выполнять приказы не слепо, а мыслить нестандартно, как командующий. Их этому не учат, они рядовые стражи Триумвирата.

Джульетт шла чуть позади. Пока Катрина говорила, шестнадцатилетняя девушка оглядывала ее со стороны. С любопытством и удивлением. Мельчайшими деталями, мимолетными мгновениями Катрина отличалась от человека. Небывалой плавностью и легкостью движений. Беззвучной, но твердой поступью, в которой узнавалась походка не то опытного охотника, не то дикого зверя. Тяжелый кожаный плащ с капюшоном лениво качался на стройной фигуре Катрины, скрывая в карманах по пачке патронов.

– А как лордоки обучают своих наёмников? Как обучали вас, мисс Вэллкат? – со вдумчивой любознательностью поинтересовалась Джульетт.

– Искусствам войны мы учимся не переставая. От эпохи к эпохе. Впитывая военную мудрость тысяч армий. А терпение и мужество в нас куется лишениями и пытками, которые длятся не день, не неделю, не месяц. Годы. Но к тому времени наёмники уже хотят этого.

– Почему?

Катрина обернулась и оценивающе взглянула на девушку, чтобы понять, какую именно часть правды та сможет принять. И решила, что лишь самую малую.

– Смертельная боль это последняя стихия в преодолении себя на пути становления наёмником. Только тот, кто впитал боль и научился умирать, никогда не предаст то, чему предан.

– Не предаст Триумвират?

– Верно.

Джульетт с печалью приняла слова Катрины и даже остановилась.

– Но разве вы ещё преданы Триумвирату? – дрогнувшим голоском спросила Джульетт.

Катрина тоже остановилась, поняв, что разговор зашел туда, куда бы ей не хотелось. Разумеется, она маршал воинственного сербского клана, была предана объединению всех трех кланов стражей. Она рождена для того, чтобы защищать род лордоков от угроз, лежащих за пределами понимания смертных. Как ни странно, именно эта преданность заставляла Катрину идти сейчас против воли Триумвирата, защищая Джульетт. Приговоренную лордами-маршалами к смерти. Ведь Триумвират знал тогда гораздо меньше, чем наёмница знает сейчас.

– Послушай, – мягко произнесла она, подойдя к Джульетт, и подобрала слова, чтобы остаться честной и одновременно обойти острые углы в этом разговоре. – Как я сказала, стражи Морбия мыслят линейно. Триумвират иногда тоже. А я нет. Я пообещала себе, что защищу тебя от них. Они не понимают, что ты очень необычная. И ты должна жить. Ради того, что ты знаешь. Ради того, что ты сможешь поведать.

Джульетт насторожилась, пытаясь уловить слова, оставшиеся недосказанными. Брови ее скорбно наморщились и в глубочайшем растерянности она спросила:

– Вы думаете, я могу быть полезна… лордокам?

– Я так считаю, да, – медленно склонила голову наёмница.

То ли это был ветер, то ли печаль: Джульетт стерла пальцами слезу и грустно улыбнулась.

– Вы так считаете, потому что вам таким способом легче объяснить себе самой, почему защищаете меня, – с признательностью возразила Джульетт. – Но я не полезна лордокам и никогда не буду. Моя жизнь подтверждает сам факт того, что однажды эти чудовища сгинут от меча подобного им. Это не пророчество. Это уже явь. А если бы существовала хоть малейшая вероятность, что могу быть им полезна, я бы вернулась прямо сейчас в ту деревню и позволила стражам Триумвирата убить себя. Но я знаю, что дело не во мне. Дело в вас. В вашем сердце есть то, чего нет у них.

Голос девушки прозвучал так непривычно твердо, с таким чистосердием и наивной верой в добро, что Катрина не стала ничего отвечать. Не стала рушить её хрупкие надежды. Наёмница лишь легонько постучала по её локотку и позвала:

– Пойдем.

Пусть и немного в обход, они направились в неизменном направлении. На северо-запад. Держа путь к портовому городу Уайтхейвен. То взбираясь на холмы и следуя вершинами, то спускаясь в троговые долины.

Джульетт посмотрела в темнеющее синее небо, оглядела горизонт и серебрящиеся в низинах заводи и зашагала вперед.

– Как далеко мы от Уайтхейвена?

– Полагаю, очень далеко.

– А вдруг мы не успеем? Вдруг корабль сэра Марлоу уплывет без нас?

– Успеем. Нас дождутся. И я не собираюсь идти пешком столько миль.

– Вы, наверное, хотите найти и украсть лошадей.

– Есть такой план, – улыбнулась Катрина. – Там, откуда я родом, цыгане постоянно крадут лошадей. Это легко. Тебе понравится.

– Я бы не отказалась от еды для начала.

Катрина подумала о том, что она тоже немного голодна. Но не стала произносить это вслух. Ибо голод ее нес куда более страшный смысл. И Джульетт знала это.

Лишившаяся дома и семьи, уставшая, но продолжающая верить в важность их общего дела Джульетт упорно шла вперед подле Катрины. Доверчиво и безропотно. В сотнях миль от родного Лондона. Посреди нигде. Стараясь не отставать от не ведающей устали наёмницы.

По тому, как осторожно Джульетт шагает, по старательно сжатым губам и мимолетному напряжению в лице девушки, Катрина догадалась, что Джульетт давно уже растерла ноги в ее старых сапогах. Но девушка молчала о боли. Всё, чего она хотела, это добраться до Уайтхейвена и вновь встретиться с сэром Марлоу. Человеком, напоминавшим ей погибшего отца и вселявшим чувство защиты.